— Похитить? — заинтересовался Антон. — А Вы не помните, кто у вас это недавно купил? Опишите их, пожалуйста. Мы ищем преступника. Он украл… нашего друга.
— ОООО! — потрясённо выдохнул продавец. — Конечно-конечно. Мы не записываем фамилий, и я специально не запоминал, но в памяти задержались трое из недавних покупателей. Во-первых, толстенький мальчик с веснушками, вашего возраста. Во-вторых, худая женщина между тридцатью и сорока годами, в синем костюме и с портфелем. В-третьих, красивый молодой человек, весь в чёрном, у него в руке был футляр с каким-то музыкальным инструментом…
— Чёрный Трубач! — хором воскликнули ребята.
— Ещё была какая-то девочка с косичками, какой-то дед… не, не помню. Ну как, я помог вам? — спросил молодой человек, глядя на Еву.
— Очень, — сказала Ева. — Когда-нибудь мы обязательно купим у вас привидение. А сейчас нам пора.
— Я буду вас ждать, — печально сказал молодой человек. — Приходите ещё… госпожа графиня.
Ребята выскочили на улицу. Молодой человек в костюме и с галстуком-бабочкой подождал, пока двери за ними захлопнулись, плавно взлетел под потолок и растекся за люстрой в виде прозрачного белесоватого тумана.
Глава восьмаяЗелёный экстаз, или полёт смертоносной вишни
— Это он! — возликовала Ева, едва они оказались на улице. — Я же говорила, это Чёрный Трубач!
— Ну, не знаю, — протянул Антон. — Может быть. Девчонки, у меня какое-то щекотное ощущение в кармане куртки. Будто там кто-то шебуршится.
— Глупости, — отмахнулась Ева. — У тебя что там, носовой платок сбесился?
Антон прислушался к своим ощущениям.
— Может, и не в кармане, — признался он. — Может, и в животе. Это от голода. Давайте съедим по пирожному, а?
— Тяв! — сказал щенок, сразу воспрявший духом.
— Надо скорее бежать к Чёрному Трубачу, — возмутилась Ева.
— Уже шесть часов, мне надо ненадолго отлучиться, — сказал Антон. — Потом зайдём к твоему трубачу.
— Сначала заведём Басика домой, — сказала Жучка.
— Тяв! — напомнил о пирожном щенок.
— Вы просто струсили! — крикнула Ева. — Ну так я без вас обойдусь! Сама всё разведаю!
И она побежала назад, в свой двор.
— Мне правда надо отвести щенка, — виновато сказала Жучка. — Его нельзя из дома выводить, по технике безопасности. Если я вернусь раньше отца, то он не заметит. Не боюсь я никаких трубачей.
— А я тем более, — пожал плечами Антон. — Трубач — обычный человек, хоть и подозрительный. Это Евка что-то придумала про него такое… потустороннее. Но мне надо торопиться.
— Куда? — спросила Жучка.
— Это тайна, — замялся Антон. — Я потом расскажу, когда можно будет.
— Ну и подумаешь, не больно-то надо, — обиделась Жучка и потянула за собой погрустневшего щенка.
Словом, все рассорились и разбежались в разные стороны.
Ева стояла перед входом в ресторанчик и обдумывала тактику: «Если бы у меня была винтовка, я бы ворвалась в ресторан, прицелилась в Трубача и крикнула: „Отдай Муринду, негодяй!“ Отдал бы, как миленький. Но винтовка заперта в секции. Ворваться, прицелиться из рогатки… нет, рогатка не такая смертоносная, он не испугается. Приставить к горлу нож… ножа нет. Приставить к горлу рогатку — типичное не то. Надо притвориться безобидной посетительницей, и завести хитрый разговор — выведать, где он её прячет. Я буду как прекрасная шпионка ЦРУ».
Время шло. Ева замерла, всё не решаясь зайти внутрь. Стемнело. Вдруг сзади послышались шаги. Скорее всего, это был просто прохожий, но взвинченная Ева вздрогнула и влетела в ресторанчик.
«Хорошо, что полумрак, — подумала „прекрасная шпионка“. — Меня никто не заметит».
— Девушка, вон там есть свободный столик, — подкрался официант. Ева опять вздрогнула и послушно прошла на указанное место.
— Слева имеется гардероб, — намекнул официант.
«Ну да, — подумала девочка. — Так я и оставила свою куртку в гардеробе. А вдруг придётся срочно уносить ноги?»
— Благодарю, — надменно сказала Ева и плотнее запахнулась в куртку. — Меня знобит. У меня тропическая лихорадка Ку.
— Тогда вам надо выпить чего-нибудь горячего, — предложил официант. — Глинтвейн? Поссет?
— Лучше пирожное, — сказала Ева. — Нет, подогревать не надо.
Она посмотрела меню. Цены были — ой-ё-ей! А у неё в кармане — три драные десятки и горсть мелочи.
— Пирожное «Экстаз», — заказала Ева томным голосом. «Экстаз» был самым дешёвым.
Официант пошёл за пирожным, Ева огляделась. В зале было ещё мало народу, но джаз уже играл что-то тоскливое. Музыканты явно берегли силы для более позднего часа. Ева стала рассматривать музыкантов. Слева сидел контрабасист дядя Миша. Контрабас был большой, а дядя Миша маленький. Во дворе говорили, что он приделал к своему контрабасу колёса и ездит в нём на работу. Но Ева считала, что это вранье, инструмент же от колёс испортится. Ладно бы реактивный двигатель.
Справа сидел ударник. Он был мутант с шестью руками и одновременно играл на тарелках, конги, большом и маленьком барабане. Ему завидовали все мамы микрорайона: это же сколько домашних дел можно делать одновременно!
Чёрный Трубач стоял у края сцены, опираясь на ширму, и время от времени выдавал небрежное «ля минор». Он выглядел подозрительно как никогда.
Официант принёс пирожное и кофе.
— Я кофе не заказывала, — нервно сказала Ева, прикидывая, хватит ли у неё денег.
— При лихорадке Куку обязательно надо пить горячее, — убеждённо сказал официант. — Я не решился предложить столь прекрасной и взрослой посетительнице молоко с содой и маслом.
«Ещё и насмехается», — подумала Ева и занялась пирожным. «Экстаз» оказался зелёным в фиолетовых разводах. Это был тонкий слой теста, на нём — толстый слой крема, на нём — зелёное желе, а венчала всё это сооружение непонятно как державшаяся вишенка. Ева попыталась ложечкой отколупнуть кусочек. Сооружение заколебалось, вишенка покатилась по скользкому желе. Ева поймала вишенку и попробовала с другого края, нажав посильнее. Непоседливый «Экстаз» задрожал в экстазе, слой желе, как лавина, пополз по крему.
«Да как же это едят? — в панике подумала Ева. — Всё куда-то ползёт и шевелится».
— А вы локтем прижмите, — посоветовал издевательский голос. Рядом стоял Чёрный Трубач. — Вы разрешите присесть за ваш столик?
— Нет, — сказала Ева, но он уже сел.
— Устрицы ещё хуже, — сочувственно сказал Трубач, глядя на шустрый «Экстаз». — Когда их едят, они пищат: «Отпусти меня, негодяй!»
— Прямо по-русски? — не поверила Ева.
— Чаще по-английски, — сказал Трубач. — Иногда по-устричному.
В глазах у него прыгали смешинки.
«Пора завести хитрый разговор, — подумала Ева. — Вроде он пока нападать не собирается».
— Простите мою назойливость, — сказал Трубач, пытаясь притушить смешинки в глазах. — Но я не мог совладать с искушением увидеть вблизи прекрасную блондинку с лихорадкой Куку. Чем её лечат?
— Пирожными, — пробурчала Ева, пытаясь ложкой подлезть под желе и отковырять хотя бы крем. Вишенка запрыгала по «Экстазу», как мячик, но Ева точным пасом послала её на место. «Всё, — рассвирепела голодная Ева. — Сейчас я очень тонко и деликатно задам наводящий вопрос». Она решительно выдохнула… «Экстаз» от её выдоха заколебался, как «Девятый вал» Айвазовского.
— Куда вы дели кошку? — тонко и деликатно брякнула она.
— Кошку? — вытаращил глаза Чёрный Трубач.
— Не отпирайтесь, мне всё известно, — сказала Ева, понимая, что дипломат из неё того… не ахти.
— А раз известно, зачем спрашивать? — удивился Трубач. — Чистосердечное признание облегчит мне душу, да?
— Да, — подтвердила Ева.
— А вдруг у меня нет души? — спросил Трубач.
— Да, я же забыла, вы её продали дьяволу, — пробормотала Ева.
В глазах у Трубача мелькнуло странное выражение.
— Так где кошка? — сурово спросила Ева.
— Она спрятана в контрабасе, — таинственным шёпотом признался Трубач.
— Она же там оглохнет! — испугалась Ева. — Садист!
— Что вы, контрабас — это гуманно, я сначала хотел её в барабан запихнуть, — серьёзно сказал Трубач, но не выдержал — фыркнул.
— Нечего издеваться, — обиделась Ева. — Зачем вы её украли?
— Кошку? — поразился Трубач. — Украл? С ума сойти. А зачем?
— Вы украли, вам виднее, — пожала плечами девочка.
— Прекрасная дама, хотите чистосердечное признание? Я довольно давно не общался ни с одной кошкой.
— Не отпирайтесь, щенок вас вынюхал, — сказала Ева.
— Ещё и щенок? — удивился Трубач. — Ну прямо «В мире животных». А анаконды там не было?
— Где? — спросила сбитая с толку Ева. — Знаете что, мне некогда. Признавайтесь скорее, а не то…
Она нажала ложечкой на желе, полная решимости отодрать хотя бы кусочек пирожного. «Экстаз» вздрогнул, желе спружинило, вишенка, как из рогатки, полетела прямо в глаз Чёрному Трубачу. Тот ойкнул и схватился за лицо.
«Я ему глаз выбила», — перепугалась Ева и бросилась прочь из ресторана. На бегу девочка успела схватить злополучный «Экстаз» и целиком запихнуть его в рот.
Глава девятаяВид на кошку из космоса и многое другое
Ева успокоилась только захлопнув дверь своей квартиры.
— Ну, я уже освободился, — встретил её Антон. — Могу сходить с тобой к Чёрному Трубачу.
— Слишком долго чесался, — скривилась Ева. — Я уже всё разведала. Поговорила с преступником, он отпирался. Я нажала посильнее и, похоже, переусердствовала. Застрелила его…
— Из рогатки? — поразился Антон.
— Нет, вишней, — небрежно сказала Ева. — Помнишь, как Мюнхгаузен подбил оленя вишнёвой косточкой? Не знаю, насмерть ли, но глаз выбила точно. Пришлось срочно уходить по крышам, милиция уже оцепила ресторан. Там был ещё зелёный тип по кличке Экстаз, я его тоже уничтожила. И ещё ограбила ресторан… рублей на тридцать, потому что кофе я не пила.
— Ну ты даёшь, сестричка, — восхитился Антон. — На минутку тебя оставил — и всё: ресторан ограблен и завален трупами, милиция в панике, вокруг дымящиеся развалины…