— Ага, теперь мне всё ясно, — удовлетворённо откинулся от стола Лёшка. — Преступление практически раскрыто.
— Ну и кто же убийца-то? — спросила Баба Яга, снимая с печи готовые щи.
— Это пока секрет. Давайте, бабушка, соберём всех вчерашних гостей да плюс Русалку. И надо Русалке сказать, что её неявка будет рассматриваться как признание вины.
— Чьей вины? — не поняла Баба Яга.
— Ну, неважно, чьей, главное — чтоб она пришла.
— Ладно, я пошлю птичек, — сказала Баба Яга. — Загонял ты их у меня совсем. А про бриллианты мои тоже уже всё расследовал? Али после убийства займёшься?
— Во даёте, сначала съесть хотели, а теперь я у вас должен всю жизнь в роли Уголовного розыска вкалывать, — возмутился Лёшка, совершенно забывший про бриллианты. — Ладно, разберёмся.
«Вообще-то я представления не имею, кто стащил алмазы, — признался сам себе Лёшка. — Но вдруг меня в последнюю минуту осенит? Там видно будет».
Глава седьмая«Я принёс его домой»
— Я пригласил вас, господа, чтобы сообщить… — начал Лёшка заготовленную речь.
Все вчерашние гости сели на лужайке перед избушкой и приготовились внимательно слушать. Змею Горынычу полегчало, он почти не чихал и оттого повеселел. Кикимора сделала новую причёску под названием «щебечущий тростник» и слушала вполуха, а больше оглядывала окружающих — все ли ее оценили. Леший пришёл на собрание с бочонком мёда под мышкой и теперь усиленно подмигивал Лёшке. Лёшка пожалел его и подмигнул в ответ, только тогда Леший успокоился. Кощей бесстрастно смотрел на Лёшку, да так, что тому делалось неловко. Привидение, под утренним солнышком казавшееся облачком, металось вокруг него, и казалось, что Кощей время от времени скрывается в тумане. Баба Яга с недовязанным полосатым носком расположилась на сломанном стуле Бэзила, а сам он стоял за спинкой стула, что немного походило на свадебную фотографию. Метла, бурчащая что-то себе под нос, затерялась сзади. Барабашки не было. Зато пришла Русалка — невысокая полненькая женщина с длинными зелеными волосами и зеленым же хвостом.
Это Лёшка настоял на том, чтобы собрались не в избушке, а на улице, так как считал, что пребывание рядом с местом преступления будет нервировать убийцу и он выдаст себя.
На носовом платке Лёшка разложил вещественные доказательства: нож, клок шерсти, батарейку, шпильку и поганку. После некоторого сомнения он убрал поганку в карман и при этом что-то из него выронил.
— Минуточку, — сказал Кощей. — Что это?
Он поднял оброненное двумя пальцами.
— Это горный хрусталь, — объяснил Лёшка. — Для моей коллекции. Вчера нашёл.
И потянулся забрать. Но Кощей отпрыгнул с добычей, поднял руку и показал всем.
— Мой бриллиант! — завопила Баба Яга. — Мой украденный бриллиант! Отдай остальные, ворюга!
И вцепилась в Лёшку.
— Да отвяжитесь вы, бабушка, — возмутился Лёшка. — Не брал я ваших бриллиантов. Кто же знал, что это бриллиант? Я думал, горный хрусталь. Я вчера сидел в бочке, а вы с Привидением пошли с Кощеем разбираться. Тут на меня этот камушек упал. Посмотрите, до сих пор шишка на лбу. Да не один упал, а пять штук. Я взял один, самый крупный, а остальные оставил. Мне только в коллекцию образец.
— Врёт! — торжествующе сказал Кощей. — А ещё сыщик. Ай-я-яй!
— Ай-я-яй, — согласились все. — А может он и убийца заодно? По совместительству.
Лёшка чуть не заплакал от обиды, но тут вмешалась Баба Яга.
— И ничего не ай-я-яй, — сказала она. — Ты уж извини, милок сыщик, что я на тебя зазря набросилась. Прости старую. Конечно, ты не виноват.
Она подступила к Кощею.
— А ну-ка, верни остальные четыре камня! Так не честно! Ты нашёл их в сундуке, а когда я тебя застукала, незаметно выбросил в слуховое окошечко между сенями и горницей. Оно всегда открыто. Ты рассчитывал, что камни упадут в бочку и ты их позднее заберёшь. Но потом началась такая кутерьма с убийством, что ты не смог этого сделать. А когда пропажа открылась, ты бросился искать их в бочке из-под муки и нашёл — четыре штуки. Пятый взял Лёшка. Бедный мальчик никогда не видел бриллиантов и принял их за горный хрусталь, а ты, изверг, хотел на ребёнка свою кражу свалить! Позор! Это недостойно порядочной нечистой силы!
— Да ладно, — сказал Кощей. — Забирай свои каменюки. Ничуть они мне не нужны. Крику-то, крику…
Он сунул Бабе Яге бриллианты и гордо выпрямился, делая вид, что ему наплевать. Беленькое Привидение заметно порозовело от стыда.
— Кошмар, — сказала Кикимора. — Невинное дитя выставил отпетым злодеем! Ужас!
— Ой, заткнись, пожалуйста, без тебя тошно, — поморщился Кощей. — И вообще мы не по краже собрались, а по убийству. Убийцу-то нашли или нет?
— А вот сейчас мы это и выясним, — торжественно сказал немного пришедший в себя Лёшка. — Прошу внимания.
Все и так были очень внимательны. Только вторая голова Змея Горыныча пламенем своего дыхания выжгла затычку из бочки с мёдом, которую принёс Леший, и незаметно сосала из неё мёд.
— В этом деле было необычно то, что ни у кого не оказалось алиби. И нож у рукомойника мог взять всякий. Зато ни у кого не было мотивов к убийству. В самом деле, Змей Горыныч мог швырнуть нож лапой, но непонятно зачем. Кикимора могла быстренько добежать до Водяного, всадить ему в спину нож, вернуться, накраситься и как ни в чём не бывало присоединиться к гостям. Мотива тут тоже нет. Разве что Водяной что-нибудь съехидничал насчёт её внешности. Леший тоже подозрителен, он с неизвестной целью гонял ворон и первым нашёл труп, но мотив, мотив…
— А при чём тут мотив? — шёпотом спросила Кикимора у второй головы. — Мы же не на музыкальном концерте, чтоб мотивы обсуждать.
— А кто его знает, — сказала вторая голова. — Я и не позавтракал толком, прибежал, думал, будет угощение, а пока одни слова.
— Кощей тоже личность очень подходящая для убийства, — продолжал Лёшка, наслаждаясь своей речью. — Во-первых, он долго отсутствовал, якобы помогая Барабашке; во-вторых, у него был мотив, он хотел завладеть кладом Водяного; в-третьих, преступное прошлое; в-пятых, не любил Водяного и ругал его…
— В-четвёртых, — поправил Кощей. — Считать бы сперва научился, а потом уже почтенных граждан обвинял.
— Его жена отсутствовала в избушке недолго и вряд ли могла удержать нож в своих призрачных ручках. Ей больше подходит роль соучастницы. Например, она могла отвлечь жертву, сказать: «А вон паровоз летит!», и в этот момент Кощей заколол ничего не подозревавшего Водяного.
— Протестую, — сказало Привидение. — Я не могло сказать про паровоз. Я немое и говорить не могу.
— Тогда конечно, — согласился Лёшка. — Продолжим. Баба Яга тоже долго отсутствовала, разыскивая скороварку, хотя мотива нет и у неё. Бэзил имел и возможность, и мотив для убийства (оскорблённое достоинство). И даже одна улика — вот этот клок шерсти — указывает на него. Но он единственный вне подозрений по некоторым причинам.
— Наверное, он тоже сыщик, — прошептала Кикимора. — Замаскированный под кота. Один из Лёшкиных людей, засланный сюда заранее.
— Метла имела полную возможность к убийству и, может быть, мотив. Она такая обидчивая, что если чихнуть в её сторону, она решит, что её смертельно оскорбили. Проведём следственный эксперимент. Змей Горыныч, прошу вас.
— Апчхи! — сказала первая голова в сторону Метлы.
Та так и подскочила.
— Ах ты ящерица перекормленная, мутант окаянный! Да что же ты думаешь, если я простая служанка, так на меня начхать? Вот я тебя!
И она изо всех сил стукнула первую голову рукояткой.
— Следственный эксперимент закончен, — с удовольствием подытожил Лёшка. — Вы только что видели, как в ответ на безобидное чихание Метла ударила Змея Горыныча. А что бы она сделала в ответ на настоящее оскорбление? На какие-нибудь действительно обидные слова? Убила бы как минимум.
— А максимум? — шёпотом спросил Леший, но ему никто не ответил.
— И наконец перейдём к последнему подозреваемому — Барабашке.
— Ага, наконец-то — сказала Кикимора. — А я думала, что вы про него забыли.
— Что значит, к последнему? — возмутилась Русалка. — А я? Вы разве не в качестве подозреваемой меня пригласили? У меня-то настоящее алиби, меня тут не было.
— О вас разговор особый, — сказал Лёшка. — А Барабашка действительно последний подозреваемый, потому что Барабашка — это вы, сударыня.
— Что?! — ахнула вся поляна.
— Ну, знаете, — встала Русалка. — Бред какой-то. Я домой пошла.
— Сидеть! — рявкнул Лёшка так свирепо, что Русалка села и покорно сказала:
— Сижу.
— Ну и сиди, — сказал Лёшка. — А я говорить буду. Барабашка сразу показался мне подозрительным. Его никто не знал, он сам напросился на ужин, он пришёл в очень странном наряде, маскирующем внешность — шляпа, тёмные очки, шарф, закрывающий лицо — и это в такую жару! Да ещё бесформенный плащ, окутывающий фигуру полностью. Это наводило мысль о переодевании. Он сидел в бочке (кстати, Русалки тоже должны побыть в воде после пребывания на суше), когда Леший обнаружил труп. Он сидел буквально в двух шагах от Водяного и не мог его не видеть!
— А он сразу признался, что видел, — возразила Русалка.
— А вы откуда знаете? — подловил её Лёшка. — Вас же якобы там не было.
— Догадалась, — мрачно сказала Русалка. — Я вообще очень умная.
— Умная, — согласился Лёшка. — Вы умная, вы постоянно что-то изобретаете. Это не вы потеряли?
И он показал улику — батарейку.
— Не знаю, — сказала Русалка. — Разве всё упомнишь. А где вы её нашли?
— Около трупа. Вы потеряли её, когда наклонились над Водяным, чтобы проверить, мёртв ли он.
— Но меня там не было! — крикнула Русалка.
— Да, да, конечно, был Барабашка. Кстати, мы забыли о странной штуке под столешницей. Это же электромагнит для получения переменного магнитного поля. Конечно, если бы Барабашка был настоящим Барабашкой, ему бы не нужны были никакие приспособления. Но вот если Барабашка был поддельным… Русалки ведь не умеют передвигать предметы?