— Надеюсь, этого не случится. Молюсь, чтобы этого не случилось. Ведь людей то и дело убивают, доктор Хейдок. Это очень грустно и очень страшно. То и дело убивают.
Глава 17
Элла повесила трубку, улыбнулась про себя и вышла из телефонной будки. Она была очень собой довольна.
— Старший инспектор Его Всемогущество Креддок! — пробормотала она себе под нос. — Да я его работу делаю куда лучше его самого. Вариации на тему «Тайное стало явным».
Она с наслаждением представила себе реакцию человека на другом конце линии. Наверное, ему было не по себе, когда он услышал в трубке угрожающий шепот: «Я все видела. Видела, как вы…»
Она беззвучно засмеялась, ее рот искривился в злобной и жестокой усмешке. Студенту, постигающему азы психологии, было бы полезно взглянуть на нее в этот момент. Никогда она еще не чувствовала себя такой могущественной, только в последние дни к ней пришло это ощущение силы. Она и сама в полной мере не осознавала, как действовало на нее это пьянящее ощущение власти…
Она прошла мимо Истлоджа, и миссис Бэнтри, как всегда возившаяся в саду, помахала ей рукой.
Черт бы подрал эту старуху, подумала Элла. Поднимаясь во дорожке, она спиной чувствовала взгляд миссис Бэнтри.
Внезапно ей вспомнилась старинная поговорка: «Повадился кувшин по воду ходить, тут ему и разбитым быть…»
Чушь. Никто не заподозрит, что именно она нашептывает эти слова… «я все видела»…
Она чихнула.
Черт бы подрал эту сенную лихорадку.
Когда она вернулась в свой кабинет, у окна стоял Джейсон Радд.
Он круто повернулся на каблуках.
— Где вы были? Я уж тут терялся в догадках.
— Надо было поговорить с садовником. У нас… — Она остановилась, увидев выражение его лица. — Что случилось?
Он совсем осунулся, глаза еще больше спрятались в глазницы. От клоунского веселья не осталось и следа. У него на душе явно была страшная тяжесть. Бороться с напряжением он умел, но в таком состоянии она не видела его никогда.
— Что случилось? — еще раз спросила она.
Он протянул ей лист бумаги.
— Результаты анализа кофе. Того самого, который Марина отказалась пить.
— Вы послали его на анализ? — Она даже вздрогнула. — Но вы выплеснули его в раковину. Я сама видела.
Его большой рот растянулся в улыбке.
— Ловкость рук, Элла. Вы не знали, что я фокусник? Да, я вылил почти все, но самую малость оставил — для анализа.
Она взглянула на листок, который держала в руке.
— Мышьяк, — не веря собственным глазам, прочла она.
— Да, мышьяк.
— Значит, Марина была права, когда сказала, что кофе горчит?
— Нет, насчет этого нет. У мышьяка нет вкуса. Но инстинкт ее не подвел.
— А мы думали, что она ведет себя как истеричка!
— Станешь тут истеричкой! Шуточное ли дело? Прямо на ее глазах замертво падает женщина. Записки с угрозами сыплются одна за другой… сегодня, кстати, не было?
Элла покачала головой.
— Кто их подбрасывает, черт бы их побрал? Хотя, наверное, это совсем несложно — все окна нараспашку. Бросай что хочешь.
— Что же теперь, закрыть наглухо все окна и двери? Да еще в такую жару? В конце концов, у дома дежурит полицейский.
— Да, к тому же Марина и так испугана, не хочу пугать ее еще больше. На записки с угрозами можно было бы не обращать внимания, но мышьяк, Элла, мышьяк — это совсем другое дело…
— В доме подсыпать мышьяк никто не мог.
— Вы абсолютно в этом уверены, Элла? Так уж и не мог?
— Кто-то увидел бы. Ведь без специального разрешения сюда никто…
— За деньги, Элла, люди идут на многое, — перебил он ее.
— Не на убийство же!
— И на убийство тоже. Кстати, человек может и не догадываться, во что его вовлекли. Слуги…
— Уверена, что слуги здесь ни при чем.
— А Джузеппе? Не знаю, так ли я могу доверять Джузеппе, если речь идет о деньгах… Конечно, он работает у нас не первый день, и все же…
— Ну что вы себя так терзаете, Джейсон.
Он плюхнулся в кресло. Подался вперед, длинные руки повисли между колен.
— Что делать? — слабым голосом с отчаяньем произнес он. — Господи, ну что же делать?
Элла молча смотрела на него.
— Здесь ей было так хорошо, — сказал Джейсон. Он обращался скорее к самому себе, чем к Элле. И смотрел на ковер. Если бы он поднял голову, то, скорее всего, подивился бы выражению ее лица. — Так хорошо, — повторил он. — Она надеялась найти здесь счастье и вроде бы нашла его. Она сама сказала это в тот день, когда пришла миссис, забыл, как ее зовут…
— Бэнтри?
— Да. Когда мы пригласили миссис Бэнтри к чаю. Марина сказала тогда: «На душе так покойно». Наконец-то она нашла то место, где могла бы быть счастливой и ни о чем не тревожиться. Господи, ни о чем не тревожиться!
— И они зажили спокойно и счастливо? — В голосе Эллы послышалась легкая ирония. — Похоже на детскую сказочку.
— Во всяком случае, она в это верила.
— А вы, — нет, — сказала Элла. — Вы ни в какую райскую жизнь не верили?
Джейсон Радд улыбнулся.
— Нет. В вечное блаженство, конечно, не верил. Но мне казалось, что какое-то время — год или два — можно будет жить в покое и согласии. Я надеялся, что она станет другим человеком. Что у нее появится уверенность в себе, что она почувствует себя счастливой. А когда она счастлива, она превращается в настоящего ребенка. Да, в настоящего ребенка. И вдруг — такое.
Элла заерзала в кресле.
— С каждым из нас что-то случается, — резко бросила она. — Такова жизнь. От этого никуда не денешься. Кто-то умеет подлаживаться под обстоятельства, кто-то — нет. Она из тех, кто не умеет.
Элла чихнула.
— Опять сенная лихорадка не дает покоя?
— Да. Кстати, Джузеппе уехал в Лондон.
Джейсон слегка удивился.
— В Лондон? Зачем?
— Какие-то семейные проблемы. У него родственники в Сохо, и кто-то из них серьезно болен. Он обратился к Марине, и она сказала: «пусть едет», вот я его и отпустила. К вечеру вернется. Вы ведь не против?
— Да нет, конечно…
Он поднялся и стал шагать по комнате.
— Если бы я мог увезти ее отсюда… сейчас же… немедленно.
— И свернуть съемки? Но вы только представьте…
Он повысил голос:
— Я ни о чем, кроме Марины, думать сейчас не могу. Неужели вы не понимаете? Ей угрожает опасность. Какие уж тут съемки!
Она хотела что-то возразить, но смолчала.
Еще раз чихнула в ладошку и поднялась.
— Пойду возьму пульверизатор, а то совсем расклеюсь.
Она вышла из комнаты и направилась в свою спальню, а в мозгу ее эхом отдавалось только одно: «Марина… Марина… Марина… Всегда Марина и только Марина…»
Подавив забурливший гнев, она вошла в ванную и взяла с полочки свой пульверизатор.
Вставила наконечник в ноздрю и нажала на корпус.
В мозгу вспыхнул сигнал тревоги, но слишком поздно… Незнакомый запах горького миндаля… Но пальцы уже совершили непоправимое, роковое движение…
Глава 18
Фрэнк Корниш положил трубку.
— Мисс Брюстер сегодня в Лондоне не будет, — объявил он.
— Так и не будет? — спросил Креддок.
— Вы думаете, что…
— Не знаю. Вроде бы оснований для сомнений нет, но не знаю… А что Ардуик Фенн?
— Тоже нет. Я попросил, чтобы он позвонил, когда появится. Марго Бенс, девушка-фотограф, работает где-то за городом. Ее женоподобный партнер не знает, где именно… по крайней мере, сказал, что не знает. А дворецкий смылся в Лондон.
— Как бы этот дворецкий не смылся навсегда, — задумчиво произнес Креддок. — К внезапно расхворавшимся родственникам я всегда относился с большим подозрением. Что это его вдруг понесло в Лондон?
— Перед отъездом он вполне мог подлить в пульверизатор цианистый калий.
— Это мог сделать кто угодно.
— По-моему, он — самая подходящая кандидатура. Вряд ли это кто из посторонних.
— Почему? Надо только выбрать момент. К примеру, оставил машину где-то на боковой дорожке, подождал, когда все соберутся, скажем, в гостиной, влез в окно и сразу же наверх. А затем быстро в кусты. Вокруг дома сплошные кусты.
— Уж очень рискованно.
— Наш убийца — любитель рискнуть. Это было ясно с самого начала.
— Но возле дома постоянно дежурит человек.
— Знаю. Значит, одного человека точно недостаточно. Пока дело не шло дальше анонимных записок, я не чувствовал особой опасности. Сама мисс Грегг была под надежной охраной. Но что опасность может угрожать кому-то другому…
Зазвонил телефон. Трубку снял Корниш.
— Звонят из «Дорчестера». Мистер Ардуик Фенн.
Он передал трубку Креддоку.
— Мистер Фенн? Креддок слушает.
— Я слышал, вы мне звонили. Меня целый день не было.
— У меня, мистер Фенн, неприятные новости: сегодня утром умерла мисс Зелински, отравление цианистым калием.
— Да что вы? Какая беда! Несчастный случай? Или нет?
— Нет. Кто-то налил яд в пульверизатор, которым она всегда пользовалась.
— Понимаю. Да, понимаю… — Последовала небольшая пауза. — А почему, позвольте узнать, в связи с этим прискорбным событием вы звоните мне?
— Вы ведь знали мисс Зелински, мистер Фенн.
— Знал, разумеется. И очень давно. Но в число моих близких друзей она не входила.
— Мы рассчитываем на вашу помощь, сэр.
— Какую именно?
— Нам неясен мотив убийства. Может, вы что-то подскажете? В Англию она приехала недавно. Нам почти ничего не известно о ее друзьях, коллегах, обстоятельствах жизни.
— Вы бы лучше спросили мистера Радда.
— Разумеется. Мы его уже спрашивали. Но вдруг вам известно что-то, о чем не знает он?
— Ну, это вряд ли. Что я знаю об Элле Зелински? Что это была исключительно толковая молодая женщина, которая хорошо выполняла свою работу. Это все. О ее личной жизни мне не известно абсолютно ничего.
— То есть никаких соображений по поводу ее смерти у вас нет?
Креддок был готов услышать решительное «нет», но, к его удивлению, ответа не последовало. Наступила долгая пауза. В трубке было слышно, как Ардуик Фенн тяжело сопит.