Обе леди согласно закивали. Уж они-то знали лучше многих, как молодой привлекательный мужчина опасен для сердца совсем юной девушки.
Глава 7Солома на ветру
— Не так уж плохо, мальчик, — неохотно признал старый Бриггс, — не так уж плохо.
Он вынужден был одобрить работу своего нового помощника, вскопавшего полоску земли. «Не перехвалить бы! — думал он между тем. — А то еще начнет задирать нос».
— Но послушай, — продолжал он наставлять новичка, — не надо так торопиться, спокойнее, наше дело не терпит суеты. Спокойнее, вот так.
Молодой человек понимал, что при работе в таком темпе старый Бриггс не слишком выгодно смотрится на его фоне.
— Ну, а здесь, — говорил Бриггс, — здесь мы посадим несколько хорошеньких астр. Она терпеть не может астры — и пусть. У женщин вечно капризы, главное, не обращать на это внимания, десять против одного — они ничего не заметят. Вообще-то она все видит. И как ее только на все хватает?
Адам знал, что «она» означает мисс Балстроуд.
— А с кем это ты сейчас разговаривал? — продолжал Бриггс. — Когда ходил за бамбуком для навеса?
— Одна из молодых леди.
— Ага, одна из этих двух, с цепкими глазками. Смотри, осторожнее, парень. Лучше не связывайся с такими девчонками. Я-то уж знаю, что говорю. Я и сам однажды влип, давно дело было, в Первую мировую, так что держи, парень, ухо востро.
— Но ничего ведь не было, — сказал Адам. — Просто она спрашивала, что у нас тут за цветы.
— Ага, но все равно гляди, парень, — ответил Бриггс. — Тут не то место, чтоб заговаривать с молодыми леди. Она этого не любит.
— Я не сделал ничего такого.
— Я и не говорю, что сделал, парень. Но имей в виду: когда вместе собираются столько молодых женщин… Ты уж смотри. Вот и все. О, идет Старая Ведьма. Погоди, сейчас тебе будет.
Мисс Балстроуд приближалась быстрым шагом.
— Доброе утро, Бриггс, доброе утро… мм…
— Адам, мисс.
— Ах да, Адам. Вы уже вскопали этот участок. Что ж, по-моему, вполне прилично. Было бы чудесно, если бы вы занялись проволочной сеткой у дальнего корта, Бриггс.
— Конечно, мэм[48], конечно, будет сделано.
— А что вы тут посадили?
— Ну, мэм, я думал…
— Только не астры, — сказала мисс Балстроуд, не давая Бриггсу закончить. — Георгины, да, лучше всего георгины, — заключила она, быстро удаляясь.
— Прогуливается и заодно дает указания, — пробурчал Бриггс. — Прямо насквозь видит. Сразу заметит, если напортачил. И помни, парень, насчет девчонок, ладно?
— Пусть только скажет, что я напортачил, мигом уволюсь, — мрачно заметил Адам. — Работы везде полно.
— Ну и молодежь теперь пошла, слова им не скажи! Я Только говорю, держи ухо востро.
Адам, сохраняя мрачность, продолжал работать.
Мисс Балстроуд направилась к школе, ее брови были слегка нахмурены. Навстречу ей шла мисс Вэнситтарт.
— Какой жаркий день! — сказала мисс Вэнситтарт.
— Да, очень жарко. Меня угнетает такая жара. — Мисс Балстроуд снова нахмурилась. — Ты обратила внимание на этого молодого человека… нового садовника?
— Нет пока еще.
— Он мне кажется… Ну, несколько странным, что ли, — сказала мисс Балстроуд задумчиво. — Слишком нетипичен для этих мест.
— Может, это выпускник Оксфорда[49] решил подзаработать.
— Он привлекателен. Девочки на него заглядываются.
— Обычная проблема.
Мисс Балстроуд улыбнулась:
— Совместить свободный режим прогулок со строгим наблюдением — ты это имеешь в виду, Элинор?
— Именно.
— Ничего, справимся, — ответила мисс Балстроуд.
— Да, конечно. У вас в Медоубенке пока еще не было скандалов?
— Пару раз мы были на грани, — рассмеялась мисс Балстроуд. — Тут не соскучишься! А тебе, Элинор, никогда не казалось тут скучно?
— Нет, никогда, — сказала мисс Вэнситтарт. — Работа с детьми так интересна, так разнообразна… Ты можешь гордиться, Гонория, ты достигла огромных успехов!
— Да, я вроде бы неплохо все тут устроила, — задумчиво сказала мисс Балстроуд. — Конечно, не все вышло так, как было задумано… Скажи мне, Элинор, — внезапно спросила она, — если ты займешь мое место, что ты здесь изменишь? Не волнуйся, говори, мне очень интересно это услышать.
— Я не думаю, чтоб мне захотелось что-то менять, — ответила Элинор Вэнситтарт. — Мне кажется, что здесь все прекрасно устроено.
— Ты будешь неукоснительно придерживаться сложившихся традиций, это ты хочешь сказать?
— Да, конечно.
Мисс Балстроуд молча подумала: «Странно… Но ведь Элинор могла сказать так, чтобы порадовать меня. У любого творческого человека должна быть тяга к переменам. Элинор просто не хочет быть бестактной. Да, такт очень важен. Он необходим в общении с родителями, с девочками, с коллективом. Элинор тактичности не занимать…» Вслух же она сказала:
— Безусловно, должны быть серьезные причины для реформ, для изменения устоявшихся порядков. Но ведь они могут появиться.
— О, конечно, — согласилась мисс Вэнситтарт. — Нужно, как говорится, идти в ногу со временем. Но это твоя школа, Гонория, ты сделала ее тем, что она есть, и твои традиции — это основа Медоубенка. Мне кажется, традиции очень важны. Или я не права?
Мисс Балстроуд не ответила, о чем-то задумавшись. Предложение партнерства так и не прозвучало. Мисс Вэнситтарт, естественно, все поняла, но из вежливости хранила молчание. Мисс же Балстроуд и сама хорошенько не знала, что ее удерживает. Может быть, ей не хочется связывать себя? Или ей претит сама возможность подотчетности кому-либо? Неужели нет преемника лучше, чем Элинор? Более верного и честного? Такова Чедди, милая старая Чедди! Однако Чедди невозможно представить в роли директора знаменитой школы.
«Но чего же я в самом деле хочу? — спросила себя мисс Балстроуд. — Какая я стала зануда! Что-что, а нерешительность никогда прежде не была в числе моих недостатков».
Вдали прозвенел звонок.
— Мой урок немецкого! — воскликнула мисс Вэнситтарт. — Я должна идти.
Она развернулась и направилась к школе — быстрым, но величавым шагом. Следуя за ней, мисс Балстроуд едва не столкнулась с мисс Рич, спешившей из боковой аллеи.
— О, простите, мисс Балстроуд, я не заметила вас. — Ее волосы, как обычно, выбивались из прически. Мисс Балстроуд словно впервые увидела ее неправильное, но интересное лицо, другими глазами посмотрела на эту странную, энергичную, по-своему привлекательную молодую женщину.
— У вас урок?
— Да, английский.
— Вам нравится преподавать, не правда ли? — спросила мисс Балстроуд.
— Очень. По-моему, это самое увлекательное занятие на свете.
— Почему?
Эйлин Рич остановилась как вкопанная. Ее рука пробежала по волосам, а на лице отразилась напряженная работа мысли.
— Как странно… Ведь я никогда даже не задумывалась об этом. Почему мне нравится преподавать? Потому что это дает возможность почувствовать себя важной и нужной… Нет, не то. Скорее, ощущение, что тебе отвечают, что есть обратная связь. Когда такой контакт происходит, это просто прекрасно… Но, конечно, это случается не так часто.
Мисс Балстроуд кивнула в знак согласия. Чутье ее не обмануло: в этой девушке что-то есть!
— Я думаю, что когда-нибудь вы организуете свою школу, — сказала она.
— О, я надеюсь на это! — с воодушевлением произнесла Эйлин Рич. — Это моя мечта.
— У вас уже есть какие-то идеи?
— Вероятно, у каждого человека есть идеи, — ответила мисс Рич. — Смею сказать, что большая их часть совершенно фантастична и почти наверняка обречена на провал. Это большой риск, но нужно же попробовать! Я буду учиться. Обидно, что человек не может учиться на чужом опыте…
— Да, конечно, — сказала мисс Балстроуд. — Каждый учится на собственных ошибках.
— И это правильно, — задумчиво произнесла Эйлин Рич. — У каждого в жизни есть не один шанс: все всегда можно бросить и все снова начать. — Руки ее, безвольно повисшие вдоль тела, теперь сжались в кулаки, лицо стало мрачным. Но тут она вдруг решила обратить все в шутку. — Если школа вашей мечты разбита вдребезги, ее следует немедленно бросить и начать жизнь сначала!
Мисс Балстроуд шутка не понравилась, однако она спросила:
— Если бы вы стали директором школы, вроде Медоубенка, стали бы вы что-то менять, экспериментировать?
Эйлин Рич пришла в замешательство.
— Об этом ужасно трудно говорить, но…
— Вы хотите сказать, что стали бы? — быстро переспросила мисс Балстроуд. — Не бойтесь быть откровенной, дитя мое.
— Мне кажется, — начала мисс Рич, — что человеку всегда хочется осуществить собственные идеи. Вовсе не обязательно, что они окажутся удачными… Но ведь могут же и оказаться?
— Вы, я вижу, не страшитесь никаких опасностей. Я понимаю… — сказала мисс Балстроуд.
— Просто они мне не в новинку. — По лицу мисс Рич пробежала тень. — Я должна идти, меня ждут.
Она торопливо ушла.
Мисс Балстроуд задумчиво смотрела ей вслед. И тут на нее наскочила мисс Чедвик.
— Вот ты где! А мы тебя везде ищем. Только что звонил профессор Андерсон, он спрашивает, нельзя ли ему забрать Мирэй на следующие выходные. Он знает, что это не в наших правилах, но он куда-то внезапно уезжает.
— Нет, чересчур молода, — пробормотала она, — слишком рискованно… Так что ты сказала, Чедди?
— Я попросила мисс Шепленд передать, что мы перезвоним ему, и просила ее найти тебя.
— Скажи профессору, что можно, — ответила мисс Балстроуд. — Я понимаю: это исключительный случай.
Мисс Чедвик посмотрела на нее с легкой тревогой.
— Ты нервничаешь, Гонория.
— Да. Я никак не могу прийти к определенному решению. Это так непривычно… И это очень угнетает. Я знаю, чего хочу. Но передать школу человеку, не имеющему достаточного опыта, — это слишком рискованно.
— Я бы хотела, чтоб ты оставила мысль об уходе. Ты — часть Медоубенка, он нуждается в тебе.