— Деннис, ты — прелесть, — нежно и уклончиво ответила Энн.
— У нас все могло бы быть просто замечательно, сама знаешь, — сказал Деннис.
— Смею надеяться, — ответила Энн, — но я еще не готова. И, в любом случае, ты не должен забывать, что у меня есть мама.
— Да, я собирался… Собирался поговорить с тобой о ней.
— О моей маме? И что ты собирался сказать?
— Ну, Энн, сама знаешь, как я тобой восхищаюсь. Я имею в виду твою способность находить интересную работу, а потом бросать все и ехать домой к матери.
— Мне тем более придется поступать так и в будущем, когда у нее будут по-настоящему серьезные приступы.
— Я понимаю. Я уже сказал, что меня восхищает твое самопожертвование. Но существуют ведь места, сама знаешь, очень хорошие места, где… где люди вроде твоей матери могут получить соответствующий уход и все такое прочее.
— Они и стоят соответственно, — добавила Энн.
— Нет, вовсе не обязательно. Даже в системе обязательного страхования есть такие заведения…
В голосе Энн послышалась горькая нотка:
— Да, когда-нибудь до этого дойдет… Но сейчас у меня есть милая старушка, которая живет с мамой и прекрасно с ней ладит. Большую часть времени мама бывает в полной памяти, а когда дело становится плохо… Приезжаю я… словом, это очень тяжело.
— А она… не бывает… никогда?..
— Ты хочешь сказать — бывает ли она буйная? У тебя чрезвычайно бурное воображение. Нет. Моя мамочка никогда не бывает буйной. У нее просто случаются провалы в памяти. Она забывает, где она и кто она такая, во время прогулки может сесть на автобус или на поезд и куда-нибудь уехать — тут все, как видишь, не просто. Иногда в одиночку с ней не справиться. Но она счастлива, даже и в такие периоды. Иногда даже смешно бывает. Помню, как-то она говорит: «Энн, детка, так неловко вышло. Я собиралась на Тибет, и вот сижу в гостинице в Дувре[71] и не знаю, как туда попасть. И тогда я подумала: а зачем мне на Тибет? Пойду-ка я домой. Потом я никак не могла вспомнить, когда я ушла из дома. Неловко получается, когда что-нибудь забудешь». Мама такая забавная, она ко всему этому с юмором относится.
— Я никогда не встречался с ней… — начал Деннис.
— И слава Богу, — оборвала его Энн. — Единственное, что, по-моему, можно сделать для близкого человека, если он неизлечимо болен, это защитить его от… от любопытства и жалости.
— Это не любопытство, Энн.
— Нет, я так и не думаю. Но, возможно, жалость. А этого тоже не нужно.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду.
— И если ты думаешь, что я страдаю, бросая время от времени работу и отправляясь домой, ты ошибаешься, — сказала Энн. — Я никогда не влезаю в работу слишком глубоко. Думаю, главное — научиться хорошо делать дело. А уж когда научишься, всегда сможешь устроиться на работу и бросить ее, когда вздумается. В этом даже есть свои плюсы: встречаешься с разными людьми, видишь, кто как живет, чем дышит. В общем, познаешь жизнь. Сейчас это Медоубенк, лучшая школа Англии — вид изнутри. Я полагаю, она будет занимать меня еще года полтора.
— И ты ни к чему не привязываешься? — угрюмо спросил Деннис.
— Нет, — ответила Энн. — Я по натуре наблюдатель. Как обозреватели на радио.
— Ты такая отстраненная, — мрачно продолжал Деннис. — По большому счету, тебе ни до чего и ни до кого нет дела.
— Надеюсь, так будет не всегда. — Энн улыбнулась.
— Мне кажется, я неплохо тебя знаю.
— Сомневаюсь, — ответила Энн.
— Так или иначе, я не думаю, что ты здесь продержишься хотя бы год, — продолжал Деннис. — Тебе осточертеют все эти зануды-учительницы и их подопечные.
— Здесь есть очень симпатичный молодой садовник, — сообщила Энн и, заметив что у Денниса сразу вытянулось лицо, засмеялась. — Успокойся, я только пытаюсь возбудить твою ревность.
— А как насчет того, что у вас там кого-то убили?
— Ах, это. — Энн, сразу посерьезнев, задумалась. — Это странно, Деннис. В самом деле очень странно. Она вела уроки физкультуры. Ну представь — самая обыкновенная учительница физкультуры. Мне кажется, что за этой историей кроется куда больше, чем удалось пока выяснить.
— Только ни во что не впутывайся.
— Обещать не могу… У меня никогда прежде не было возможности попытать счастья в роли сыщика. Мне кажется, у меня неплохо бы получилось.
— Но, Энн!..
— Милый, я не собираюсь загонять в угол опасных преступников. Я просто собираюсь… Собираюсь выстроить рад логических заключений. Кто и почему. И зачем. Между прочим, я наткнулась на информацию, которая показалась мне довольно интересной.
— Энн!
— Не смотри так испуганно… Только, по-моему, эта история, которую я узнала, ни с чем не связана, — задумчиво продолжала она. — Сначала вроде кажется, что все очень просто, все сходится, а потом вдруг — и ничего нет. — И весело добавила: — Возможно, скоро будет еще одно убийство, и тогда кое-что прояснится.
Эту шутливую фразу она произнесла как раз в тот момент, когда мисс Чедвик толкнула дверь спортивного корпуса.
Глава 15Новое убийство
— Пошли, — мрачно сказал инспектор Келси, входя в комнату. — Еще одно.
— Еще одно — что? — встрепенулся Адам.
— Еще одно убийство, — ответил Келси, направляясь к двери, Адам последовал за ним. До этого они спокойно сидели, попивая пиво и обсуждая то одну, то другую версии, потом Келси вдруг позвали к телефону.
— Кто? — спросил Адам, следуя за Келси вниз по лестнице.
— Мисс Вэнситтарт.
— Где?
— В спортивном корпусе.
— Опять?! — Адам присвистнул. — Что же там у них такое, в спортивном корпусе?
— Вам следовало спросить об этом кого-нибудь другого. Возможно, ваши методы дали бы больше, чем наши. В спортивном корпусе, вероятно, действительно что-то есть, иначе почему там происходит одно убийство за другим?
Инспектор Келси пригласил Адама в свою машину.
— Доктор, я полагаю, уже там. Его дом ближе.
«Такое впечатление, что повторяется тот же кошмарный сон», — подумал Келси, входя в ярко освещенный спортивный корпус. Там, в его дальнем конце, снова лежало тело, и доктор снова стоял возле него на коленях.
— Убита около получаса тому назад, — доложил он. — Самое большее — сорок минут.
— Кто ее обнаружил?
— Мисс Чедвик, — ответил прибывший вместе с доктором сержант.
— Она же обнаружила и в первый раз, не так ли?
— Да, мисс Чедвик увидела свет, прибежала сюда и нашла ее — уже мертвую. Она вернулась в школу, а потом с ней случилась страшная истерика. В участок позвонила мисс Джонсон — учительница.
— Ладно, — сказал Келси. — Как она была убита? Ее тоже застрелили?
Доктор покачал головой.
— Нет. Ударили по голове. Это могла быть палка или что-то в этом роде. Тупой предмет.
Около двери лежала клюшка для гольфа с железным наконечником. Единственная вещь, нарушавшая общий идеальный порядок.
— Как насчет этого? — указал на нее Келси. — Могли ее ударить этим?
Доктор снова покачал головой.
— Исключено. Никаких отметин на теле. Нет, это была или палка, или мешок с песком.
— Чувствуется почерк профессионала?
— Возможно. Но кто бы ни был этот убийца, на сей раз он позаботился, чтобы все обошлось без шума. Подошел сзади и ударил по затылку. Она упала ничком и, должно быть, так и не узнала, кто ударил ее и чем.
— Как вы думаете, что она здесь делала в это время?
— Она стояла на коленях перед этим шкафчиком.
Инспектор подошел к шкафчику.
— Полагаю, на нем есть имя девочки, — сказал он. Имя действительно было. Инспектор прочел: — Шаиста. Подождите, это… это… Та египтянка, не так ли? Ее Высочество принцесса Шаиста. — Он обернулся к Адаму. — Кажется, это вполне можно увязать, как вы считаете? Но погодите… да ведь это та самая девочка, которой хватились вчера вечером!
— Верно, сэр, — подтвердил сержант. — Машина, посланная якобы ее дядей, заехала за ней, и ее увезли.
— И никаких известий?
— Пока нет, сэр. Этим занялся Скотленд-Ярд[72].
— Простой и удобный способ похитить кого угодно, — заметил Адам. — Ни борьбы, ни криков о помощи. Чтобы похитить принцессу, вам всего-то и нужно знать, что она ждет машину, которая должна отвезти ее к дяде. И все, что от вас требуется, — это выглядеть как шикарный шофер и приехать на место чуть раньше назначенного часа. Девочка без всякого сядет в машину, и можно везти ее куда угодно.
— Нигде не обнаружено брошенной машины? — спросил Келси.
— У нас нет сведений об этом, — ответил сержант. — Этим занимается, как я уже сказал, Скотленд-Ярд. И Специальный отдел[73].
— Действительно, здесь, возможно, замешана большая политика, — сказал Келси. — Убежден, что им не удастся вывезти девочку из страны.
— Но для чего понадобилось ее похищать? — спросил доктор.
— Кто их разберет, — мрачно ответил Келси. — Она предупреждала меня, что ее могут похитить, но я, к своему стыду, подумал, что она просто хочет произвести впечатление.
— Я тоже так подумал, когда вы мне рассказали, — добавил Адам.
— Беда в том, что мы ничего толком не знаем, — сказал Келси. — В наших руках слишком много каких-то обрывочных сведений, не поймешь, что к чему. — Он оглянулся. — Ну что ж, мне здесь, кажется, пока больше делать нечего. Действуйте как обычно — фотографии, отпечатки пальцев. Будьте внимательны… А я, пожалуй, пройду к дому.
В холле его встретила мисс Джонсон. Она выглядела потрясенной, но сохраняла самообладание.
— Это чудовищно, инспектор, — сказала она. — Две наши учительницы… страшно даже произнести — убиты. Бедная мисс Чедвик в ужасном состоянии.
— Мне хотелось бы увидеть ее — как можно скорее.
— Доктор дал ей что-то, и сейчас она стала гораздо спокойнее. Проводить вас к ней?
— Да, но сначала расскажите мне, когда вы в последний раз видели мисс Вэнситтарт.