Глава 18Консультация
Эркюль Пуаро был готов к тому, что ему придется столкнуться с оскорбительным предубеждением, которое могло возникнуть у директора престижной английской школы против пожилого иностранца с огромными закрученными вверх усами, обутого в остроносые лакированные туфли. Однако он был приятно удивлен: мисс Балстроуд встретила его с неожиданным радушием. К его удовольствию, она много о нем слышала.
— Это было очень мило с вашей стороны, мосье Пуаро, — сказала она. — Позвонить и развеять нашу тревогу. Тем более что мы начали беспокоиться. Тебя ведь на ленче уже не было, Джулия, — добавила она, повернувшись к девочке. — Сегодня утром стольких учениц забрали домой, и за столом стольких не хватало, что могло и полшколы убежать, и мы бы не заметили. — Она снова повернулась к Пуаро. — У нас непредвиденные обстоятельства. Уверяю вас, обычно мы такой халатности не допускаем. После вашего звонка я, естественно, отправилась в комнату Джулии и нашла там записку.
— Я не хотела, чтоб вы подумали, что меня тоже похитили, мисс Балстроуд, — сказала Джулия.
— Я ценю это, но, по-моему, Джулия, можно было бы предупредить меня о том, что ты собираешься предпринять.
— Я подумала, что лучше не стоит, — ответила Джулия и неожиданно добавила по-французски: «Les oreilles ennemies nous ecoutent»[82].
— Мадемуазель Бланш, кажется, не приложила пока особых усилий, чтоб исправить твое произношение, — резко заметила мисс Балстроуд. — Но я не ругаю тебя, Джулия. — Она перевела взгляд на Эрюоля Пуаро. — А теперь, если вы не против, я хотела бы узнать, что же все-таки произошло.
— Вы позволите? — спросил Эркюль Пуаро. Он пересек комнату, открыл дверь и выглянул наружу. Потом картинно закрыл ее, прислушался: тихо ли за нею? Затем, сияя, вернулся.
— Мы одни… — сообщил он таинственным шепотом. — И можно приступить.
Мисс Балстроуд взглянула на него, перевела взгляд на дверь, а после этого — снова на Пуаро. Ее брови поднялись. Пуаро бестрепетно встретил ее взгляд. Склонив голову, мисс Балстроуд произнесла в своей обычной решительной манере:
— Теперь, Джулия, давай послушаем тебя.
И Джулия пустилась рассказывать. Об обмене теннисными ракетками, о таинственной женщине, доставившей Дженнифер новую ракетку, и, наконец, о том, что она обнаружила в ручке старой ракетки Дженнифер. Мисс Балстроуд обернулась к Пуаро. Тот кивнул.
— Мадемуазель Джулия очень точно все изложила, — сказал он. — Я взял на себя ответственность за то, что она мне принесла. Все благополучно переправлено в банк. Таким образом, я думаю, вы можете не опасаться дальнейшего развития этой неприятной истории здесь, в Медоубенке.
— Я понимаю, — ответила мисс Балстроуд. — Да, понимаю… — Она помолчала. — И все же… Вы думаете, для Джулии разумно оставаться здесь? Или лучше ее отправить в Лондон, к тете?
— О, пожалуйста, — взмолилась Джулия, — разрешите мне остаться!
— Тебе здесь так нравится?
— Да, очень. И, кроме того, тут происходят такие потрясающие события!
— Это отнюдь не характерно для Медоубенка, — сухо заметила мисс Балстроуд.
— Я думаю, что теперь здесь, в Медоубенке, Джулии больше не грозит опасность, — сказал Эркюль Пуаро. Он снова посмотрел в сторону двери.
— О, я поняла, — ответила мисс Балстроуд.
— Но при всем том, — продолжал Пуаро, — необходима некоторая осмотрительность. Осмотрительность, вы понимаете? — повторил он, глядя на Джулию.
— Мосье Пуаро хочет сказать, — пояснила мисс Балстроуд, — что тебе следует держать язык за зубами. Ты обещаешь молчать? Обещаешь никому не рассказывать о своей находке?
— Да, — ответила Джулия.
— Значит, я могу вполне положиться на тебя? — спросила мисс Балстроуд.
— Можете, — ответила девочка очень серьезно. — Чтоб мне провалиться!
Мисс Балстроуд улыбнулась.
— Надеюсь, твоя мама скоро приедет.
— Мамочка? Ой, как было бы хорошо.
— Как я поняла со слов инспектора Келси, — сказала мисс Балстроуд, — предпринимаются все возможные усилия, чтобы найти ее. К сожалению, — добавила она, — в Анатолии автобусы часто делают непредвиденные остановки и не всегда соблюдается график.
— Скажите, а когда мама вернется, я могу рассказать ей эту историю?
— Конечно, Джулия. Ну, а теперь можешь идти.
Джулия вышла, закрыв за собой дверь. Мисс Балстроуд угрюмо посмотрела на Пуаро.
— Только что вы разыграли целый спектакль с дверью. Думаю, я правильно вас поняла. Вы не случайно оставили дверь чуть приоткрытой.
Пуаро кивнул.
— Стало быть, все, о чем мы говорили, кто-то мог подслушать?
— Да, если бы нашелся желающий это сделать. — Пуаро говорил совсем негромко и очень серьезно. — Мой спектакль — просто мера предосторожности. Я побаиваюсь за Джулию. Пусть тот, кто охотится за камнями, знает, что теперь они в банке, а не у девочки.
Мисс Балстроуд посмотрела на Пуаро и сурово поджала губы.
— Должен же когда-то кончиться весь этот кошмар, — вздохнула она.
— Мы хотели бы, — сказал начальник полиции графства, — собрать воедино всю имеющуюся информацию, все версии.
— Мы очень рады тому, что вы с нами, мосье Пуаро, — добавил он. — Инспектор Келси хорошо вас помнит.
— Причем с незапамятных времен, — подтвердил инспектор. — Старший инспектор Уоррендер вел тоща дело. А я был совсем новичком, сержантом и знал свое место.
— А этого джентльмена для удобства будем звать Адам Гудмэн. Вряд ли вы знаете его, но вы наверняка слышали о его шефе. Специальный отдел… — добавил констебль.
— Полковник Пайквэй? — задумчиво произнес Эркюль Пуаро. — Прошло порядочно времени с тех пор, как мы встречались. Скажите, он по-прежнему такой же сонный? — спросил Пуаро у Адама.
Адам рассмеялся.
— Я вижу, вы хорошо его знаете, мосье Пуаро. Я никогда не видел его вполне бодрствующим. А если увижу, то мне сразу станет ясно: значит, он не слушает, что я ему говорю.
— Вы будете абсолютно правы, друг мой.
— Теперь, — сказал начальник полиции, — перейдем к делу. Я не собираюсь никому ничего навязывать. Я здесь для того, чтобы услышать ваши соображения относительно этого дела. У вашей истории масса аспектов, но один я все же должен назвать прежде всего. Это, скажем так, вытекает из представлений, полученных мной в… высших кругах. — Он взглянул на Пуаро. — Это касается прежде всего той школьницы. Она пришла к вам с чудесной историей о том, что нашла в полой ручке своей ракетки нечто, глубоко ее восхитившее. Скажем, набор разноцветных камешков: стразы[83], хорошая имитация, что-то в этом роде… Или даже полудрагоценные камни, которые для непосвященного часто выглядят столь же привлекательно, как и камни, так сказать… э-э-э… драгоценные. В любом случае ясно, что ребенок был счастлив это найти. Девочка, естественно, могла сильно преувеличить ценность находки. Ведь так? — Он пристально посмотрел на Эрюоля Пуаро.
— Это представляется мне вполне возможным, — ответил тот.
— Хорошо, — с облегчением произнес начальник полиции. — Но если человек, ввезший в страну эти… э… цветные камешки, сделал это просто по неопытности, по недоразумению, нам не стоит и поднимать вопрос о незаконном ввозе. И в таком случае, — продолжал он, — можно вздохнуть свободнее и продолжать работать. Ведь иначе дело коснется вопросов внешней политики. Ситуация, как мне дали понять, довольно щекотливая. Когда дело касается нефтяных ресурсов, минерального сырья и… прочего, это уже затрагивает интересы государства. Мы не хотим, чтоб возникли ненужные проблемы. Вы не можете скрыть от прессы убийство, да оно и не укрылось от нее. Но пока нигде не упоминалось ни о каких драгоценных камнях. В настоящий момент подобных упоминаний в любом случае быть не должно.
— Я согласен, — вставил Эркюль Пуаро. — Всегда лучше подстраховаться, чтобы избежать международных осложнений.
— Точно, — сказал начальник полиции. — Я думаю, не ошибусь, если скажу, что бывший правитель Рамата был другом нашей страны, и поэтому его пожелания относительно неприкосновенности любой его собственности, которая может находиться в нашей стране, должны быть выполнены. К чему это относится, никто, я полагаю, в настоящий момент не знает. Если новое правительство Рамата предъявит права на эту собственность, будет лучше, если окажется, что мы ничего не знаем о ее местонахождении. Прямой отказ прозвучал бы бестактно.
— В дипломатии никогда не употребляют слово «нет», — сказал Эркюль Пуаро. — Вместо этого обычно говорят: этому вопросу будет уделено пристальное внимание, но в настоящий момент о тех предметах, которыми, возможно, владел бывший правитель Рамата, ничего определенного не известно. Весьма вероятно, что они вообще остались в Рамате, а может быть, были вывезены из страны частями или хранятся у какого-нибудь старинного друга семьи покойного принца Али Юсуфа… — Пуаро выразительно пожал плечами. — Дескать, мы рады помочь, но не знаем как.
Начальник полиции глубоко вздохнул.
— Спасибо, — произнес он с чувством. — Именно это я и имел в виду… Мосье Пуаро, у вас есть друзья в самых высоких слоях нашего общества. Вам доверяют. И если вы не возражаете, все они были бы очень рады, если бы цветные камешки, обнаруженные этой девочкой, пока что оставались бы у вас.
— Я не возражаю, — ответит Пуаро. — Но давайте обсудим более серьезные вещи. — Он оглядел собравшихся. — В конце концов, что такое три четверти миллиона в сравнении с человеческой жизнью?
— Вы правы, мосье Пуаро, — сказал начальник полиции.
— Да, вы правы, как всегда, — добавил инспектор Келси. — Кто нам действительно нужен, так это убийца. Мы были бы рады выслушать ваше мнение, мосье Пуаро, потому что до сих пор мы только и делаем, что гадаем. В целом это дело очень напоминает клубок свалявшейся шерсти.