В комнату вошла мрачная Дженнифер и посмотрела на Пуаро с большим подозрением.
— Здравствуйте, — сказал Пуаро. — Я давний друг Джулии Апджон. Два дня назад она приезжала ко мне в Лондон.
— Джулия ездила в Лондон? — Дженнифер была слегка удивлена. — Зачем?
— Чтобы спросить моего совета.
Дженнифер явно не поверила.
— Я действительно кое-что ей посоветовал, — как бы извиняясь продолжал Пуаро. — И теперь она снова в Медоубенке.
— Так, значит, тетя Изабел не забрала ее оттуда, — сказала Дженнифер и метнула на мать гневный взгляд.
Пуаро тоже взглянул на миссис Сатклифф, и, по неизвестной причине, быть может, потому что приезд Пуаро отвлек ее от пересчитывания простыней, а быть может, повинуясь некоему необъяснимому порыву, та неожиданно поднялась и вышла из комнаты.
— Как-то обидно, — начала Дженнифер, — оказаться в стороне от всего, что сейчас там происходит. А все мамины нервы! Я говорила ей, как это глупо. Ведь в конце концов убили-то не школьниц!
— У вас есть какие-нибудь соображения по поводу этих убийств? — почтительно осведомился Пуаро.
Дженнифер покачала головой.
— Какой-нибудь псих? — предположила она и добавила задумчиво: — Полагаю, что мисс Балстроуд придется искать теперь новых учительниц.
— Да, возможно, — согласился Пуаро. И продолжил: — Я бы хотел, мадемуазель Дженнифер, побольше узнать о той женщине, которая принесла вам новую ракетку вместо вашей старой. Вы помните?
— Еще бы! — сказала Дженнифер. — Я так до сих пор и не знаю, кто на самом деле ее послал. Тетя Джина ничего мне не посылала.
— Как выглядела та женщина?
Дженнифер полузакрыла глаза, как будто задумалась.
— Ну… не знаю. На ней было довольно дурацкое платье с маленькой пелеринкой, если не ошибаюсь. Голубое… И шляпа в таком же духе…
— М-да? — Пуаро с любопытством рассматривал Дженнифер. — Собственно, я имел в виду не одежду, а скорее ее лицо, рост, фигуру…
— По-моему, чересчур сильно была накрашена, — пожав плечами, произнесла Дженнифер. — И еще у нее были светлые волосы. Что же еще?.. Думаю, она была американка.
— Вы ее видели когда-нибудь прежде?
— О нет, — ответила Дженнифер. — Да ведь она и сама сказала, что нездешняя и приехала только на ленч или на коктейль.
Пуаро задумчиво смотрел на девочку, удивляясь ее наивности. Он мягко произнес:
— Но ведь она могла говорить неправду?..
— Неправду?.. О, думаю нет, — просто ответила Дженнифер.
— Вы совершенно уверены, что не видели ее прежде? Это не могла быть, к примеру, ваша одноклассница или учительница? Просто переодетая и загримированная?
— Загримированная? — Дженнифер была озадачена.
Пуаро положил перед ней набросок мадемуазель Бланш, который сделала для него мисс Рич.
— Это не она?
Дженнифер скептически посмотрела на рисунок.
— Немного напоминает ее, но я думаю, что не она.
Пуаро задумчиво кивнул. Непохоже было, чтобы Дженнифер узнала в слегка измененном рисунке мадемуазель Бланш.
— Вы понимаете, — продолжала Дженнифер, — я почти на нее не смотрела. Она была незнакомая и американка, а потом, когда она сказала о ракетке…
После этого, разумеется, Дженнифер видела только свое сокровище.
— Понимаю, — сказал Пуаро и продолжил: — А не встречали вы в Медоубенке кого-нибудь, кого вы видели в Рамате?
— В Рамате? — Дженнифер запнулась. — О нет… По крайней мере… Нет, думаю, что нет.
Пуаро ухватился за заминку девочки, как утопающий за соломинку.
— Но вы не совсем уверены, мадемуазель Дженнифер…
— Ну… — Дженнифер с озадаченным видом почесала лоб. — Всегда ведь попадаются люди, на кого-нибудь похожие. Но невозможно вспомнить, на кого именно. А иногда встретишь человека, с которым ты уже встречалась когда-то, но забыла, кто он. А он тебе «Вы меня не помните?» — и это жутко неудобно, потому что я и правда не помню. То есть лицо помню, а кто это и где мы встречались — нет.
— Это верно, — согласился Пуаро. — Да, это очень верно. Такое часто случается. — Он помолчал, а потом продолжил осторожно прощупывать почву: — Принцессу Шаисту, например, вы наверняка узнали, потому что, должно быть, видели ее в Рамате?
— О, разве она была в Рамате?
— Весьма вероятно, — ответил Пуаро. — Она же все-таки родственница тамошних правителей. Могли вы ее видеть там?
— Думаю, что нет, — хмурясь сказала Дженнифер. — В любом случае, там она не стала бы ходить с открытым лицом. Они же все носят чадру или какую-то накидку. Правда, приехав в Каир или Париж, тут же ее стаскивают. Ну и в Лондон, разумеется, — закончила она.
— Так или иначе, у вас нет ощущения, что в Медоубенке вы встретили кого-то, кого видели прежде?
— Нет, уверена, что нет. Конечно, все люди немного похожи друг на друга, и их можно встретить где угодно, кого-то, может, я где и видела, но разве всех запомнишь. Разве только очень необычное лицо, такое, как у мисс Рич.
— Вам показалось, что вы видели мисс Рич когда-то раньше?
— Нет, не ее саму. Какую-то женщину, немного на нее похожую. Но только гораздо толще…
— Гораздо толще… — невольно повторил Пуаро.
— Но представить, что мисс Рич когда-то была толстой — невозможно, — со смешком произнесла Дженнифер. — Она ужасно стройная, ни грамма лишнего. И, как бы то ни было, в прошлом триместре она не могла быть в Рамате: мне говорили, она тогда болела и даже не преподавала.
— А другие девочки? — спросил Пуаро. — Не видели вы их нигде прежде?..
— Только тех, с кем была знакома до Медоубенка. А в Рамате я вообще мало кого запомнила. Я там была недолго — всего три недели. Если б я и встретила кого сейчас, то вряд ли узнала бы.
— Вам следовало бы развивать наблюдательность, — строго заметил Пуаро.
— Это так скучно — все замечать! — запротестовала Дженнифер. И продолжила: — Если Медоубенк не закроют, я бы хотела вернуться туда. Может, вы попробуете уговорить маму? Хотя, — добавила она, — я думаю, тут она заодно с папой… Здесь, в деревне, так ужасно. И даже негде как следует потренироваться в теннис.
— Сделаю все, что смогу, — пообещал Пуаро.
Глава 21Распутывая нити
— Я хочу поговорить с вами, Эйлин.
Эйлин Рич проследовала за мисс Балстроуд в ее кабинет. В Медоубенке стало до странного тихо. Здесь осталось всего двадцать пять девочек — те, кого не смогли забрать родители. Паника, как и надеялась мисс Балстроуд, прекратилась, едва она сама изменила тактику. Теперь уже всем родителям казалось, что к будущему триместру все наладится, тучи рассеются, страхи забудутся.
Никто из преподавателей не уехал. Правда, мисс Джонсон раздражал избыток свободного времени. Вынужденное безделье ее не устраивало. И мисс Чедвик, постаревшая и несчастная, бродила по Медоубенку словно лунатик. На ее внешности все происшедшее отразилось куда заметнее, чем на облике мисс Балстроуд. Директор школы без видимых усилий ухитрялась сохранять душевное равновесие, ничем не выдавая своего напряжения или даже отчаяния. Неплохо чувствовали себя и две молодые учительницы, они были совсем не прочь отдохнуть: купались в бассейне, писали длинные письма друзьям и родственникам. У Энн Шепленд бездна досуга тоже не вызывала негодования. Она проводила большую часть времени в саду и с неожиданным рвением занялась садоводством. Причем за советами она предпочитала обращаться к Адаму, а не к старому Бриггсу, что можно было понять.
— Слушаю вас, мисс Балстроуд, — сказала Эйлин Рич.
— Я хотела бы поговорить вот о чем, — начала мисс Балстроуд. — Не знаю, продолжит ли наша школа свою работу. Нельзя предугадать, что будут думать и чувствовать люди через месяц или год, — все мы такие разные. Но в чем я абсолютно уверена, так это в том, что, для того чтобы спасти школу, здесь обязательно нужно все изменить. И сделать это сможет тот, в ком гораздо больше, чем во мне, решимости. Итак, или Медоубенк кончился…
— Нет, — перебила ее Эйлин Рич, — не кончился! — Она едва не топнула ногой, а ее волосы сразу же выбились из прически. — Вы не должны этого допустить. Это было бы преступлением.
— Вы настроены очень решительно, — заметила мисс Балстроуд.
— Я действительно чувствую в себе решимость. — На свете есть столько вещей, которые вовсе не стоят затраченного на них времени и труда, но Медоубенк — стоит. Я подумала об этом, когда впервые приехала сюда.
— Вы борец, — сказала мисс Балстроуд, — я люблю борцов. И заверяю вас, что не собираюсь покорно сдаваться. Мне, знаете ли, и самой нравится противоборство. Понимаете, когда все идет слишком легко и гладко, человека одолевает… Я не знаю точного слова, не могу подобрать… Самодовольство? Скука? Скучное самодовольство — вот что. Но сейчас я не скучаю и не довольна собой. Сейчас я собираюсь биться до последней капли крови, до последнего пенни, который у меня есть… Но вот что я хотела вам сказать: если Медоубенк выстоит, вы согласились бы стать моим партнером?
— Я?! — Эйлин Рич уставилась на нее. — Я?
— Да, милая, — ответила мисс Балстроуд. — Вы.
— Я не смогу, — сказала Эйлин Рич, — я слишком мало знаю. Я слишком молода. У меня нет необходимых вам знаний и опыта.
— Позвольте мне самой решать, что мне необходимо, — возразила мисс Балстроуд. — Лично для вас, возможно, было бы разумнее отправиться в какое-нибудь другое место. Но поверьте: еще до трагической гибели мисс Вэнситтарт я решила, что вы именно тот человек, которого я хотела бы видеть своим преемником.
— Меня? — Эйлин Рич, похоже, не верила собственным ушам. — Но мне казалось… Все мы думали… Что мисс Вэнситтарт…
— Скажу честно, я рассчитывала на нее, — спокойно отвечала мисс Балстроуд. — Она была у меня на примете последние года два. Но что-то всегда удерживало меня, я так и не смогла сказать ей ничего определенного, окончательного. Все допускали, что она могла стать моей преемницей. Наверное, она и сама так думала. Я, во всяком случае, до самого последнего времени имела ее в виду. А потом решила иначе.