— Белла, надо думать, совершит жертвоприношение с помощью белого петуха, — рискнул предположить я.
— Согласитесь, что выглядит это все ужасной чушью!
— Но мы не знаем, что они делают на самом деле! — возразил я.
— Не знаем. Потому и важно это выяснить. Но, положа руку на сердце, верите ли вы, что какие-то манипуляции этих трех ведьм в их флигеле могут вызвать у меня неизлечимую болезнь? В то время как я нахожусь в своей лондонской квартире? Нет, вы не можете поверить в такое!
— Не могу, — сказал я, — конечно не могу!
А затем добавил:
— И все же верю.
Мы обменялись понимающим взглядом.
— Да, — вздохнула Джинджер. — Вот она, слабость человеческая.
— Послушайте, — сказал я. — Давайте сделаем это иначе. В Лондоне останусь я. А вы будете их клиентом. Мы сможем что-нибудь придумать…
Но Джинджер энергично замотала головой.
— Нет, Марк, — сказала она. — Так не получится. По ряду причин. И самая важная из них — то, что в «Коне» меня уже знают — под моим собственным именем. А чего не знают — им ничего не стоит выяснить у Роды, и тогда пиши пропало. Вы же успели к настоящему времени стать идеальной кандидатурой: боязливый клиент, осторожно все вынюхивающий и тем не менее не решающийся на окончательный шаг. Нет, должно быть только так, и никак иначе!
— Я против. Не могу допустить, чтобы вы поселились в каком-нибудь сомнительном месте, под чужой фамилией, одна-одинешенька и некому будет даже присмотреть за вами. По-моему, прежде чем браться за все это, нам следует обратиться в полицию — и немедленно, в первую очередь.
— Вот тут я согласна, — задумчиво произнесла Джинджер. — И тоже считаю, что вы должны это сделать. Вот вам и дело наметилось. Но куда обратиться? В Скотленд-Ярд?
— Нет, — сказал я. — По-моему, окружной полицейский инспектор Лежен в данном случае подойдет как нельзя лучше.
Глава 15Рассказ Марка Истербрука
Окружной полицейский инспектор Лежен мне понравился с первого взгляда. Он производил впечатление человека спокойного и очень надежного. А кроме того, мне показалось, что у него есть воображение — он из тех, что не станут с ходу отвергать то, что не вписывается в привычные рамки.
Он сказал:
— Доктор Корриган говорил мне о вашей встрече. Он с самого начала очень заинтересовался этим делом. Ведь отец Герман в округе известный человек и весьма уважаемый. У вас, вы говорите, есть для нас что-то любопытное?
— Я по поводу усадьбы, которая носит название «Бледный конь».
— Это, если не ошибаюсь, в Мач-Дипинге?
— Да.
— Ну что ж, я вас слушаю.
Я рассказал о том, как впервые услышал о «Бледном коне» в «Фантази». Описал свой визит к Роде и знакомство с тремя ведьмами. Передал, насколько мог точно, что говорила мне Тирза Грей в тот знаменательный день.
— И то, что она говорила, похоже, произвело на вас впечатление.
Я смутился.
— Нет, я бы этого не сказал. В том смысле, что по-настоящему я все же не верю…
— Серьезно, мистер Истербрук? А я как раз подумал, что верите.
— В общем-то, вы правы. Мне просто неловко в этом признаваться.
Лежен ухмыльнулся.
— Но кое-что в своем рассказе вы опустили, правда? Вы приехали в Мач-Дипинг, уже зная, что вас ждет что-то необычное. Но почему?
— Наверное, потому, что девушка так испугалась.
— Девушка в цветочном магазине?
— Да. Она случайно сболтнула про «Бледного коня». То, что она при этом так испугалась, настораживало: значит, с этим связано что-то, чего следует бояться. Потом я встретил доктора Корригана, и он рассказал мне про список фамилий. Две я уже знал. Обе принадлежали покойникам. Третья фамилия показалась мне смутно знакомой. Некоторое время спустя мне стало известно, что и эта женщина умерла.
— Вы имеете в виду миссис Делафонтен?
— Да.
— Продолжайте.
— Я решил разузнать обо всем этом побольше.
— И вы приступили к действиям. Каким именно?
Я рассказал ему о своем посещении миссис Такертон. А потом дошел и до мистера Брэдли и квартала Муниципальной площади в Бирмингеме.
Теперь он ловил каждое мое слово. Он повторил фамилию.
— Брэдли… — сказал он. — Значит, в этом замешан Брэдли!
— Вы его знаете?
— О да, о мистере Брэдли мы знаем все. Он нам доставил немало хлопот. Ловкий деляга — не подкопаешься! Знает все юридические каверзы. И никогда не нарушает закон. Таким, как он, хорошо справочники писать наподобие старинных кулинарных книг: «Сто способов обойти закон». Но убийство… впутаться в подобное — по-моему, это не его амплуа. Да, совершенно не его.
— Ну а теперь, когда вы узнали от меня о нашем с ним разговоре, сможете ли вы на основании этого принять какие-то меры?
Лежен медленно покачал головой.
— Нет, никаких мер мы принять не сможем. Во-первых, разговор ваш происходил без свидетелей, и при желании он может все отрицать. Во-вторых, он был совершенно прав относительно того, что никому не возбраняется заключать пари, причем любое, какое только ему заблагорассудится. Почему бы, например, не держать пари, что кто-нибудь не умрет, и проиграть. И что же, спрашивается, в этом преступного? Ничего, если только не удастся каким-то способом связать Брэдли с действительно совершенным преступлением, а это, сдается мне, будет ой как нелегко.
Он пожал плечами, помолчал. Потом опять заговорил:
— Во время вашего пребывания в Мач-Дипинге вы там случайно не встречали некоего Венейблза?
— Встречал, — сказал я. — Меня возили к нему на ленч.
— Ага. И позвольте спросить, какое он на вас произвел впечатление?
— Очень сильное. Весьма оригинальная личность. Он калека.
— Да. У него был полиомиелит.
— Передвигается он только в кресле на колесиках. Но недуг, как мне кажется, лишь усилил в нем жажду жить и наслаждаться жизнью.
— Расскажите о нем все, что вам известно.
Я описал дом Венейблза, его коллекцию, обширность и разнообразие его познаний.
— Жаль, — сказал Лежен.
— Что жаль?
— Что Венейблз калека, — сухо ответил Лежен.
— Простите меня, но вы совершенно убеждены, что это так и есть? Не может он… как бы… притворяться?..
— Нет, тут никаких сомнений. Он пациент сэра Уильяма Дагдейла с Харли-стрит, врача безупречной репутации. Сэр Уильям заверил нас в том, что нижние конечности мистера Венейблза атрофированы. Так что хотя наш милейший Осборн абсолютно уверен, что человек, виденный им в тот вечер на Бартон-стрит, — это Венейблз, он ошибается.
— Понятно.
— Вот я и говорю: жаль. Если это ведьминское предприятие действительно существует, возглавлять его мог бы именно такой человек, как Венейблз.
— Да, мне это и самому приходило в голову.
Указательным пальцем Лежен сосредоточенно обводил узор на столе — концентрические круги.
— Итак, давайте суммируем сведения, которыми мы располагаем: то, что мы знали раньше, плюс все, что сообщили вы. Мы имеем основания утверждать, что существует некая фирма или организация, специализирующаяся на устранении неугодных. Ничего мало-мальски похожего на насилие в их действиях нет. Бандитов и гангстеров они к своей деятельности не привлекают. Следов того, что жертвы умерли не совсем своей смертью, они также не оставляют. Могу сказать вам, что вдобавок к трем случаям, о которых вы упомянули, у нас есть информация и о ряде других — в каждом из них смерть последовала от причин вроде бы вполне естественных, но существовали люди, которым это было выгодно. Хотя доказательств, заметьте, у нас нет.
Хитрая штука, мистер Истербрук, чертовски хитрая! У того, кто разработал этот план — а разработан он так, что ни к чему не подкопаешься, — голова неплохо варит! А все, что заполучили мы, — это несколько случайных фамилий. Один Господь ведает, сколько их было еще и как далеко зашло дело! Да и узнали-то мы эти фамилии совершенно случайно — по милости женщины, которая, поняв, что умирает, пожелала, чтоб Господь простил ее!
Он сердито мотнул головой, а затем продолжал:
— Вы говорите, что эта Тирза Грей хвасталась своими способностями? Что ж, она действительно может делать это сколько угодно и с полной безнаказанностью! Попробуйте обвинить ее в убийстве! Притащите в суд и заставьте поклясться на Библии, что колдовскими чарами или внушением она избавляет людей от мирских тягот и соблазнов. Так вот: закон не признает ее виновной! Она ведь ни на йоту не приближалась к этим людям, мы удостоверились, что она не посылала им по почте ни отравленных конфет, ни чего-либо другого. По ее собственным словам, она ничего не делала, кроме того, что, не выходя из собственного дома, занималась телепатией. Да в суде все вас на смех подымут!
— Все, но не Энгус и не Лу. И не в чертогах поднебесных!
— О чем вы?
— Простите. Это всего лишь цитата из «Часа бессмертия»[201].
— Что ж, справедливо сказано. Бесы в преисподней хохочут, но воинство небесное хранит безмолвие. Черное это дельце, мистер Истербрук, греховное!
— Да, — сказал я. — Греховное. Это слово сейчас вышло из употребления. Тем не менее в данном случае оно единственно подходящее. Вот потому-то я и…
— Что?
Лежен вопросительно глядел на меня. И я торопливо продолжил:
— …я и подумал о способе, возможном способе узнать об этом немного больше, чем нам известно. Я и одна моя знакомая придумали план. Вы можете счесть его очень глупым…
— Посмотрим.
— Но могу ли я заключить из ваших слов, что лично вы верите в то, что такая организация существует и действует?
— Да, конечно же!
— Однако как именно она действует, вы не знаете, не так ли? Начальный этап нам уже известен. Некто, назовем его клиентом, услыхав о существовании этой организации, хочет узнать о ней больше, отправляется в Бирмингем к мистеру Брэдли и решается воспользоваться его услугами. По договоренности с мистером Брэдли он, как я думаю, отправляется в «Бледный конь». Но что происходит потом, мы не знаем. Значит, надо кому-то выяснить это!