— Черри и в голову не приходит, что она должна вести себя почтительно, — заметила она. — И правда, с какой стати?
Мисс Найт презрительно фыркнула и сказала:
— Раньше все было иначе.
— Естественно, — согласилась мисс Марпл. — Времена меняются. От этого никуда не деться. — После паузы она добавила: — Пожалуйста, позвоните миссис Бэнтри и узнайте, зачем я ей понадобилась.
Мисс Найт поспешно удалилась. А примерно через минуту раздался стук в дверь, и на пороге возникла Черри. Румяная, сияющая, она была на диво хороша. Поверх темно-синего платья на ней был пластиковый передник, разрисованный лихими морячками и всякими флажками да якорями.
— У вас прекрасная прическа, — отпустила комплимент мисс Марпл.
— Вчера сделала завивку, — сообщила Черри. — Пока волосы немного жесткие, но потом они будут выглядеть естественнее. Зашла спросить: вы новость слышали?
— Какую?
— Насчет того, что случилось в Госсингтон-холле. Знаете, что там вчера устроили большую гулянку в пользу службы «Скорой помощи святого Иоанна»?
Мисс Марпл кивнула.
— И что же?
— В разгар вечера умерла женщина. Некая миссис Бэдкок. Живет совсем рядом с нами, за углом. Вы-то вряд ли ее знаете.
— Миссис Бэдкок? — Мисс Марпл насторожилась. — Представьте, я ее знаю. Кажется… да, да, это она… тогда помогла мне подняться — когда я на днях упала. Она была очень добра.
— Ну-у, доброты Хетер Бэдкок не занимать, — подтвердила Черри. — Некоторые даже говорят, от ее доброты иногда впору прятаться. Уж слишком она назойлива со своей участливостью. В общем, р-раз — и померла на ровном месте. Была и нету.
— Умерла? Но от чего?
— Да кто ж ее знает? — Черри пожала плечами. — Ее пригласили в дом, потому что она, кажется, была в этой службе секретарем. Пригласили ее, мэра, еще несколько человек. Насколько я знаю, она чего-то выпила, сока или вина, а через несколько минут ей стало плохо. Никто толком не успел понять, в чем дело, как она приказала долго жить.
— Какие ужасные вещи случаются на этом свете, — сказала мисс Марпл. — У нее было слабое сердце?
— Да нет, говорят, была здоровее некуда, — ответила Черри. — А там кто знает? Бывает, у тебя сердчишко барахлит, а ты об этом ни сном ни духом… Во всяком случае, повезли ее не домой — это факт.
Мисс Марпл озадаченно посмотрела на нее.
— Что значит «не домой»?
— Доктор сказал, надо делать вскрытие, — небрежным тоном пояснила Черри. — Аутопсия — так это называется? Она, мол, никогда к нему не обращалась, и причина смерти совершенно не ясна. Вот ведь как занятно получается, — заключила она.
— Что же тут занятного? — удивилась мисс Марпл.
— Ну, как? — Черри задумалась. — То и занятно, будто он чего-то не договорил.
— Для ее мужа это, наверное, страшный удар?
— Стоял белый как полотно. В жизни не видела, чтобы мужчина так горевал, точно говорю.
Слух мисс Марпл всегда умел выделять тончайшие нюансы, и сейчас она навострила уши, по-птичьи склонив голову набок.
— Он был ей так предан?
— Он ее слушался, во всем ей уступал, — сказала Черри. — Но это еще не значит, что такой тихоня — преданный муж, верно? Может, у него просто нет характера, чтобы настоять на своем.
— Вам она не нравилась? — спросила мисс Марпл.
— Я ее толком и не знаю, — уклонилась от прямого ответа Черри. — То есть не знала. Не сказать, что я ее не перевариваю… не переваривала. Просто она была не в моем вкусе. Уж слишком назойливая.
— В смысле любопытная, всюду сует свой нос?
— Как раз нет. Ничего подобного. Она была женщиной очень доброй, всем подряд помогала. Но всегда знала лучше их самих, что им надо. А что эти люди хотят, ее не волновало. У меня тетка была такая. Обожала булки с тмином, только их и пекла и всех угощала, ей и в голову не приходило, что кто-то может их не любить. Некоторые ведь даже запаха тмина не выносят. Короче, Хетер Бэдкок тоже была из таких.
— Да, — задумчиво произнесла мисс Марпл. — Наверное. Я подобных людей встречала. Они, — добавила она, — живут довольно опасной жизнью, хотя и не подозревают об этом.
Черри уставилась на нее.
— Это вы что-то занятное сказали. Я даже не поняла.
В комнату ворвалась мисс Найт.
— Миссис Бэнтри, видимо, куда-то вышла, — доложила она. — А куда — неизвестно.
— Думаю, как раз известно, — возразила мисс Марпл. — Она отправилась сюда. Надо вставать.
Едва мисс Марпл обосновалась в своем любимом кресле около окна, как действительно явилась миссис Бэнтри. Она слегка запыхалась.
— Мне нужно многое вам рассказать, Джейн.
— Насчет приема? — спросила мисс Найт. — Вы были вчера на приеме, да? Я и сама заглянула туда ненадолго, днем. В чайной палатке яблоку негде было упасть. Народищу собралось — жуть! А вот на Марину Грегг поглядеть не удалось, это, конечно, обидно.
Она смела со стола невидимую пылинку и бодро заявила:
— Вы, конечно, хотите немножко посплетничать, — после чего вышла из комнаты.
— По-моему, она ничего не знает, — сказала миссис Бэнтри. Долгим, испытующим взглядом она посмотрела на подругу. — Зато, как я понимаю, знаете вы, Джейн.
— Про вчерашнюю смерть?
— Вам всегда все известно, — поразилась миссис Бэнтри. — Но откуда, ума не приложу.
— Полно вам, голубушка. Откуда всем все становится известно? Рассказала моя поденщица, Черри Бейкер. А мясник, наверное, сейчас просвещает мисс Найт.
— И что вы об этом думаете? — спросила миссис Бэнтри.
— О чем?
— Перестаньте, Джейн, вы прекрасно меня понимаете. Эта женщина, как ее звали…
— Хетер Бэдкок.
— Она приезжает на прием в полном здравии и в отличном настроении. Я же ее видела. А через пятнадцать минут садится на стул, говорит, что ей нездоровится, хватает ртом воздух и умирает. Что вы думаете об этом?
— Ну, с выводами спешить не стоит, — сказала мисс Марпл. — Хотелось бы знать, что об этом думает врач.
Миссис Бэнтри кивнула.
— Будет дознание и вскрытие, — сообщила она. — Из этого уже ясно, что они об этом думают, правда?
— Необязательно. Внезапно почувствовать себя очень плохо и скончаться может любой — для того и вскрытие, чтобы определить причину смерти.
— Нет, здесь что-то еще, — сказала миссис Бэнтри.
— С чего вы взяли?
— Доктор Сэндфорд, вернувшись домой, позвонил в полицию.
— Кто вам это сказал? — с живейшим интересом спросила мисс Марпл.
— Старый Бриггс. Вернее, мне он об этом не сказал. Вы ведь знаете, под вечер он заглядывает к доктору Сэндфорду — наводит порядок у него в саду. Так вот, он что-то там стриг неподалеку от окна кабинета и слышал, как доктор звонил в полицейский участок в Мач-Бенэм. Бриггс рассказал своей дочке, та обмолвилась почтальонше, а уж почтальонша принесла эту новость мне.
Мисс Марпл улыбнулась.
— Все-таки кое в чем наша Сент-Мэри-Мид совсем не изменилась.
— Вы правы, местное агентство новостей как работало, так и работает. И все же, Джейн, что вы об этом думаете?
— Первым, конечно, приходит в голову муж, — как бы рассуждая вслух, произнесла мисс Марпл. — Он там был?
— Был. А может, самоубийство?
— Только не самоубийство, — решительно отринула эту версию мисс Марпл. — Она не из таких.
— Как вы с ней познакомились, Джейн?
— Познакомилась весьма оригинально… пошла прогуляться к Новым Домам и упала прямо возле ее дома. Она была сама доброта. Очень хорошая женщина.
— А ее мужа видели? Он похож на человека, способного отравить собственную жену? Ну, вы же понимаете, о чем я, — продолжала миссис Бэнтри, когда мисс Марпл всплеснула руками, как бы протестуя. — Он не напомнил вам, скажем, майора Смита, или Берти Джонса, или еще кого-нибудь, кто отравил жену или, по крайней мере, пытался?
— Нет, — ответила мисс Марпл. — Он мне вообще никого не напомнил. А вот она — да.
— Кто? Миссис Бэдкок?
— Да, — сказала мисс Марпл. — Она напомнила мне некую Элисон Уайлд.
— И кто же эта Элисон Уайлд?
— Она не имела ни малейшего представления о том, — медленно начала мисс Марпл, — что представляет собой этот жестокий мир. И какова человеческая натура. Она просто никогда об этом не думала. И стало быть, не могла защититься от мира и от людей его населяющих.
— Что-то я вас совсем не понимаю, — призналась миссис Бэнтри.
— Точно и не объяснишь, — извиняющимся тоном сказала мисс Марпл. — Тут дело в эгоцентризме, при этом совсем необязательно быть эгоистом. Среди таких людей встречаются и добрые, и бескорыстные, и даже заботливые. Но Элисон Уайлд и ей подобные буквально не ведают, что творят. А стало быть, и не ведают, что с ними может случиться.
— А нельзя ли поконкретнее? — попросила миссис Бэнтри.
— Сейчас, попробую объяснить на примере.
— Давайте, — приготовилась слушать миссис Бэнтри.
— Ну, допустим, вы пришли в магазин, а у хозяйки есть сын — из нынешних малолетних преступников, за ним всякое водится, и вы это знаете. И вот он сидит и слушает, как вы рассказываете его матери, что часть денег вы держите в доме, или скажем… фамильное серебро, или какие-то драгоценности. Не нарочно, конечно, просто об этом почему-то зашел разговор. А потом, опять-таки к слову, зачем-то добавляете, в какое время вас не бывает дома. И что не в ваших привычках запирать дверь. Или говорите, что сегодня вечером куда-то уходите. Понимаете? Вас интересует лишь ваша собственная персона, лишь то, что важно лично для вас. А вечером вы, что-то забыв, неожиданно возвращаетесь домой. Естественно, там уже орудует этот негодный мальчишка. То есть вы застаете его на месте преступления, он оборачивается и — бух вас по голове.
— В наши дни такое может случиться практически с кем угодно, — заметила миссис Бэнтри.
— Не совсем, — возразила мисс Марпл. — У большинства людей имеется защитный инстинкт. Они понимают: в присутствии посторонних или людей с сомнительной репутацией некоторых вещей лучше не говорить. Но Элисон Уайлд всегда была сосредоточена только на себе… Такие, как она, могут рассказать только о том, что они делали, что видели, что чувствовали и слышали. А что слышали или чувствовали другие — это их не интересует. Жизнь для них — это улица с односторонним движением, улица, по которой идут они — не замечая никого рядом. А другие для них… все равно что обои на стене. — Помолчав, она добавила: — Хетер Бэдкок, мне кажется, была именно такая.