[243] обивкой.
— Очень добрая женщина, — сказал Артур Бэдкок. — Бывают же добрые люди.
— Вы давно ее знаете?
— О нет. Познакомились только здесь.
— Вы здесь живете два… или даже три года?
— Около трех, — уточнил Артур. — А миссис Бейн переселилась сюда с полгода назад. У нее сын работает поблизости, вот после смерти мужа она и перебралась сюда, а сын живет отдельно, но часто приходит к ней.
В эту минуту из кухни с подносом появилась миссис Бейн. Это была брюнетка лет сорока, на лице которой явно отпечаталась какая-то тревога. Она здорово смахивала на цыганку — цвет кожи, карие глаза и темные волосы. Взгляд был немного странным: чуть настороженным. Она поставила поднос на стол, и инспектор Корниш пробурчал какой-то ни к чему не обязывающий комплимент. Профессиональное чутье подсказало ему: будь начеку. От него не укрылась настороженность в ее взгляде, легкий испуг, когда мистер Бэдкок представил его. Он прекрасно знал, что в присутствии полиции многие робеют, и причины этому бывают обычно две. Первая — люди могли подумать, что нечаянно, сами того не ведая, каким-то образом преступили закон, и теперь полиция вдруг что-то разнюхала. Но, возможно, была другая причина, и именно с этим инспектор Корниш столкнулся сейчас, во всяком случае он в этом не сомневался. У миссис Бейн наверняка уже и раньше была встреча с полицией, после чего она, видимо, и относится к его коллегам с явной опаской и подозрением. Надо выяснить об этой миссис Бейн как можно больше. Поставив поднос на стол и отказавшись от чая, — дескать, ей пора домой, — она простилась и вышла.
— Похоже, милая женщина, — заметил инспектор Корниш.
— Да, очень. Добрая и чуткая, — с готовностью отозвался Артур Бэдкок. — Мне очень повезло с соседкой, ничего не скажешь.
— Она и ваша жена были подругами?
— Нет-нет, этого я утверждать не могу. Добрососедские отношения, вполне уважительные. Но подругами они не были.
— Понятно. Итак, мистер Бэдкок, мы хотим, чтобы вы рассказали нам все, что знаете. Результаты дознания, наверное, потрясли вас?
— Еще как, инспектор. Конечно, я сразу понял, что вы заподозрили неладное, да мне и самому было как-то не по себе ведь Хетер всегда была отменного здоровья. Можно сказать, вообще ни дня не болела. Так что я и сам себе сказал: «Тут что-то неспроста». И все же это настолько невероятно, понимаете, инспектор? Просто в голове не укладывается. Как называется эта штука… гиэтилгек… — Он запнулся, не в состоянии выговорить мудреное название.
— У него есть название попроще, — сказал инспектор — «Калмо». Вам он никогда не попадался?
Артур Бэдкок, словно ошарашенный, покачал головой.
— Им больше пользуются в Америке, чем здесь, — объяснил инспектор. — Там, насколько я знаю, он довольно популярен и вполне доступен.
— А от чего он?
— Насколько мне известно, этот препарат снимает тревогу, успокаивает. Его прописывают тем, кто находится в состоянии стресса; страдает от перенапряжения, депрессии, меланхолии, бессонницы и тому подобного Нормальная доза совершенно безопасна, но принимать его в больших количествах не рекомендуется. Судя по тому, что обнаружено в организме вашей жены, обычная доза превышена раз в шесть.
Бэдкок уставился на инспектора.
— Хетер в жизни ничего подобного не принимала, — сказал он. — Я в этом абсолютно уверен. Она не из тех, кто помешан на лекарствах. Она вообще не знала, что такое депрессия или бессонница. Таких жизнерадостных женщин, как она, я в жизни не встречал.
Инспектор кивнул.
— Понятно. И никто из врачей не прописывал ей никакого успокоительного.
— Нет. Я в этом уверен.
— Кто был ее лечащим врачом?
— Вообще-то доктор Сим, но, если не ошибаюсь, она ни разу к нему не обращалась.
— Говорите, — задумчиво произнес инспектор Корниш, — она не из тех женщин, кто нуждался в подобных средствах?
— Конечно, не из тех, инспектор, и думать нечего. Она приняла это по ошибке, уж не знаю, как это могло случиться.
— Действительно, непонятно, — сказал инспектор Корниш. — Что она ела и пила в тот день?
— Сейчас, надо вспомнить. На ленч…
— Ленч не нужен, после него прошло слишком много времени. Препарат, принятый в таком количестве, действует быстро и внезапно. Чай. Постарайтесь вспомнить про чай.
— Ну, мы вошли в чайную палатку, в саду. Там толпилось множество народу, но в конце концов мы получили по булочке и чашке чаю. Быстренько все проглотили — в палатке стояла жуткая духотища — и снова вышли на свежий воздух.
— То есть там она съела булочку и выпила чашку чаю. Все?
— Да, сэр, все.
— И после этого вы прошли в дом?
— Да. К нам подошла молодая дама и сказала, что мисс Марина Грегг будет очень рада видеть мою жену, если та не возражает. Разумеется, жена пришла в восторг. Марина Грегг в последнее время у нее с языка не сходила. Все вокруг из-за этого приема были так взбудоражены. Да что я вам говорю, инспектор, вы это знаете не хуже меня.
— Да, точно, — согласился Корниш. — И моя жена была крайне взбудоражена. Еще бы, ведь народ со всей округи собрался, люди платили по шиллингу — лишь бы увидеть, во что превратили Госсингтон-холл, хоть краешком глаза взглянуть на Марину Грегг.
— Молодая дама провела нас в дом, — продолжал Артур Бэдкок, — потом наверх по лестнице. Туда, где хозяйка встречала гостей. На лестничной площадке. Видимо, там все здорово переделали. Это была даже не площадка, а комната, большая зала в углублении — со стульями, столами, на них стояли напитки. Там было человек десять-двенадцать.
Инспектор Корниш кивнул.
— И вас там встретили… кто же?
— Сама мисс Марина Грегг. С ней был ее муж. Не помню, как его зовут.
— Джейсон Радд, — подсказал инспектор Корниш.
— Да-да, я на него сразу как-то не обратил внимания. В общем, мисс Грегг очень мило поздоровалась с Хетер, была вроде бы рада ее видеть, и Хетер начала ей рассказывать, как много лет назад она встретилась с мисс Грегг где-то в Вест-Индии… в общем, все было лучше некуда.
— Все было лучше некуда, — эхом отозвался инспектор. — А дальше?
— А дальше мисс Грегг спросила: что будем пить? И муж мисс Грегг, мистер Радд, дал Хетер какой-то коктейль. Дикери, кажется.
— Дайкири.
— Да, сэр, верно. Он принес два бокала. Один для нее, а другой для мисс Грегг.
— А что пили вы?
— Херес.
— Понятно. И вы стояли втроем и вместе потягивали напитки?
— Нет, не совсем так. Там ведь и другие поднимались по лестнице. Мэр, еще кое-кто… кажется, американский джентльмен с дамой… так что нас отодвинули чуть в сторону.
— И ваша жена выпила свой дайкири?
— Н-нет, не сразу, не тогда.
— В таком случае когда же?
Артур Бэдкок нахмурился, стараясь припомнить.
— По-моему, свой бокал она поставила на столик. Увидела кого-то из знакомых. Кажется, кого-то из бригады «Скорой помощи святого Иоанна», он приехал, если не путаю, из Мач-Бенэма. Вот они и принялись болтать.
— Так когда же она выпила свой коктейль?
Артур Бэдкок снова нахмурился.
— Вскоре после этого, — сказал он. — Народ все прибывал. Кто-то толкнул Хетер под локоть, и ее бокал расплескался.
— Что-что? — Инспектор Корниш резко поднял голову. — Ее коктейль пролился?
— Да, насколько я помню… Сначала она взяла его со стола, отхлебнула глоточек и скривилась. Она вообще не была любительница коктейлей, но по такому случаю конечно же грех не выпить. Короче, кто-то толкнул ее под локоть, и коктейль выплеснулся. Прямо ей на платье и, кажется, брызги попали и на платье мисс Грегг. Но мисс Грегг и виду не подала, что огорчилась. Сказала, мол, это пустяки, даже пятна не останется, дала Хетер свой платок, чтобы та промокнула пятно, а потом передала ей свой коктейль и сказала: «Вот, возьмите мой, я к нему не прикасалась».
— Она передала ей свой коктейль? — переспросил инспектор. — Вы в этом уверены?
Артур Бэдкок снова погрузился в раздумье.
— Абсолютно уверен, — подтвердил он.
— И ваша жена его взяла?
— Сначала, сэр, отказывалась. Говорила, нет-нет, ну что вы, я не могу, а мисс Грегг засмеялась и сказала, что, мол, она уже выпила достаточно.
— Итак, ваша жена взяла этот бокал? И что же?
— Она чуть отвернулась и выпила его, почти залпом. Потом мы прошлись по коридору, смотрели на картины, на занавеси. Занавеси просто загляденье, мы никогда таких не видели. Потом я встретил приятеля, Олкока, члена местного совета, и мы с ним разговорились, тут я обернулся и вижу: Хетер сидит на стуле, и вид у нее какой-то не такой, я подошел к ней и спрашиваю, мол, что случилось? А она говорит, чувствую себя как-то чудно.
— В каком смысле чудно?
— Не знаю, сэр. И спросить-то не успел. Голос у нее был какой-то… не ее, хрипловатый, и она медленно покачивала головой. Потом вдруг судорожно вздохнула, вернее, попыталась вздохнуть, и уронила голову на грудь. И… умерла, вот так-то, сэр. Умерла.
Глава 8
— Сент-Мэри-Мид, вы сказали? — Старший инспектор Креддок резко поднял голову.
Помощник комиссара заметно удивился.
— Да, — подтвердил он. — Сент-Мэри-Мид. А что? Что-нибудь…
— Нет, ничего, — сказал Дермут Креддок.
— Это, насколько я знаю, совсем небольшая деревушка, — пояснил помощник комиссара. — Хотя строительство там идет вовсю. Застраивают, если не ошибаюсь, почти все пространство между этой деревней и Мач-Бенэмом. А по другую сторону Сент-Мэри-Мид, — добавил он, — ближе к Маркет-Бейсингу, находится киностудия «Хеллинг-форт». — Вопросительное выражение еще не сошло с его лица. Дермут Креддок решил, что пора внести ясность.
— У меня там знакомая, — сказал он. — В Сент-Мэри-Мид. Пожилая дама. Собственно, совсем старушка. Не исключено, что она уже приказала долго жить. Но если нет…
Помощник комиссара понял мысль подчиненного, по крайней мере, ему так показалось.