— Если бы я знал как, — разочарованно фыркнул Озраэль. — Она меня не подпускает… — Демон хотел добавить «в жизни», но не стал, опустив в очередной раз подробности из сна.
— Я вам еще раз повторяю, — гробовым голосом прогудел психолог, — у вас сейчас вопрос жизни и смерти решается. Какие тут могут быть разговоры? Вы должны овладеть поработившей ваш разум женщиной во что бы то ни стало! Совратите ее, соблазните, поразите, купите, изнасилуйте, наконец. Иначе — смерть! Не печальтесь о красотке. Секс всегда идет женщинам на пользу, так что она еще скажет вам спасибо. Вы мужчина молодой, горячий — любую удовлетворить сумеете. А после хорошего секса недовольной останется разве что дура.
Последняя фраза Адама Иудовича прозвучала особенно мерзко и пугающе. «Он еще и мужской шовинист», — мысленно поморщился Озраэль, припоминая красивое слово, которым его самого когда-то наградила Алена. Демон с надеждой взглянул на Фрейда, но тот поспешно отвернулся, пробормотав: «А я что? Я всего лишь портрет!»
От профессора Темникова Озраэль ушел подавленным. Как ни крути, коварный человечишка-психолог был прав — ситуацию с Аленой следовало решать. Если бы это зависело от Озраэля, он приложил бы все усилия, включил бы все обаяние, стал бы самым милым парнем на земле, да только одно «но» мешало. Лишить Алену девственности он не мог даже при всем желании. Даже при ее желании.
Колеся по Икстауну, демон был задумчив и мрачен. Старая схема — подтолкнуть невинную деву в объятия другого — рождала в груди бурю болезненных, злых эмоций: ревность, досаду, безысходность. У Озраэля сердце сжималось от одной мысли, что Алена окажется в постели с кем-то, кроме него, и этот кто-то будет ласкать и целовать ее, гладить руками хрупкое тело, слушать ее стоны и шептать ее имя.
— Дьявол! — Демон резко притормозил у обочины и со всей дури стукнул кулаком по рулю. Немного выпустив пар, он попробовал собраться и успокоиться. Нужно было что-то решать, побеждать ситуацию с тем, что есть, не меняя заданных правил. Как ни крути, стать у Алены первым ему не позволит своя же собственная демонская природа. Значит, он будет действовать по старой проверенной схеме.
Глава 26ПРЕДАТЕЛЬ
В приют он явился далеко за полночь, долго стоял перед калиткой, раздумывая, собираясь с мыслями, по десять раз перестраивая заготовленные фразы, которые и после множества перифраз остались невразумительными и корявыми. Потом тихо постучал. Демон молил тьму, чтобы ему открыла не Алена — так и вышло.
Калитку отпер Джейк. Устало зевнул, взлохматив рукой рыжие волосы, с намеком взглянул на часы.
— Здорово, Ози, поздновато ты зашел, спит Алена.
— Мне поговорить надо. Срочно. С тобой, — тихо ответил Озраэль, настойчиво протискиваясь на территорию приюта.
— Пошли, — не стал спорить алхимик.
Он не пригласил гостя в бытовку с мирно спящей кошкой, провел в лабораторию. Отодвинув от стены трехногий табурет, предложил сесть, сам устроился напротив.
— Какие-то проблемы, Ози?
— Дело к тебе есть важное.
— Важных дел у меня своих хватает, — скривил губы рыжий и отказался заранее, — я ведь как белка в колесе верчусь, так что помогу вряд ли.
— Я заплачу. Хорошо, — не дослушав отговорки алхимика, перебил Озраэль.
— Это другой разговор. — Глаза Джейка алчно блеснули. — Давай выкладывай.
Демон выдохнул и выложил все как на духу:
— Мне нужно, чтобы ты переспал с Аленой. Ты парень контактный, с женским полом обращаться умеешь, к тому же Алена тебе доверяет, может, даже симпатизирует. Приласкай ее как следует разок, а я в долгу не останусь.
— То есть ты предлагаешь мне трахнуть Алену? — В голосе алхимика зазвенел металл, а по белкам вокруг зеленых радужек побежали росчерки кровавых капилляров.
— Да, но это останется между нами.
— Я друзей не трахаю, даже за деньги.
— Мне это нужно, Джейк, — не унимался Озраэль, не сообразив сразу, что беседу пора завершать. — Я тебе все отдам, все сбережения, машину. Хватит, чтобы новый приют отгрохать, и еще останется.
— Знал я, конечно, Ози, что ты демон, но не думал, что такой мудак. Знаешь, что я тебе на это все отвечу? — Рука в черной перчатке без пальцев угрожающе сжалась в кулак. — Вали-ка отсюда подобру-поздорову, пока я рога тебе не поотшибал.
— Нечего уже отшибать, — буркнул себе под нос Озраэль, резко встал и вышел из помещения. — Ладно, другого найду, посговорчивее, — добавил и злобно ударил ногой по хлипкому забору, оставив вмятину в профлисте.
Скрипнула распахнутая настежь калитка, тревожно визгнули по асфальту колеса рванувшего прочь автомобиля.
— И если узнаю, что ты сделал какую-то пакость Алене, своими руками придушу змеюку! — в сердцах выкрикнул вслед демону Джейк.
Оставшись один, алхимик вынул из заначки жестянку крепкого пива и залпом опустошил ее. Смяв банку в шарик, метко пульнул им в урну. В душе все кипело и бурлило. В его жизни случались разные поступки и ситуации, но предавать своих — всегда было жестким табу. Безмозглый Озраэль! Как он мог задумать подобное против доверчивой Алены? Бабы бабами, но чтобы так поступать с верной кошкой? Чтобы его, Джейка, просить о подобной подлости…
Шум разборки разбудил Алену. Она скользнула в приоткрытую дверь лаборатории, сонно потягиваясь, запрыгнула на трехногий табурет, где до нее восседал Озраэль.
— Что случилось? Я какой-то шум слышала.
— Да опять эти со стройкой приходили, — уверенно наврал рыжий.
— Так поздно? — удивилась кошка.
— Вот и я говорю, что поздно, — развил легенду алхимик, — и вытолкал их взашей. Иди спи.
— Не спится. С утра надо съездить в управление, согласовать последние штрихи по перевозке Агриппины. А еще я написала письмо с запросом о свободных местах во всех магических заповедниках и национальных парках. Если переезжать все же придется, часть питомцев лучше пристроить сразу и не катать зря. Кстати, про стройку я тоже написала и заранее потребовала помочь с переездом приюта.
— Хозяйственная ты. — Джейк наклонился к кошке и дружески потрепал ее по спине.
— Не могу сидеть без дела в ожидании, — вздохнула Алена, — вчера Озраэль хотел прийти ко мне с новостями, но, видимо, не получилось. А я так надеялась на продвижение в деле.
— Демоны. Им плевать на чужие чувства, — хмуро фыркнул Джейк и непроизвольно добавил: — Ты с Озькой поосторожнее будь, ладно?
— Хорошо, попробую, — непонимающе согласилась Алена.
Спустя несколько часов Алена накинула куртку, повесила на спину рюкзак и отправилась привычной дорогой к метро.
В это же самое время Озраэль, угрюмый и напряженный, сидел, привалившись спиной к пустому котлу. В голове его остро и болезненно бились мысли. Горсти слов собирались в предложения, кусочки образов и света формировали картинки. В центре круговерти — вчерашние день и ночь. День, полный страха и боли, завершился пугающим безысходностью вечером. Апофеоз — роковые слова психолога о том, что изменения в демонском организме смертельны и неминуемо приведут к гибели, если не…
Потом была дикая ночь. Разборку с Джейком Озраэль еще с трудом припоминал, а потом его будто отрезало от происходящего. Цветными обрывками вылетали теперь из памяти клочья минувших часов: безумные метания по ночному Икстауну, кофе на заправках, музыка на полную громкость и гнетущий, заполняющий все кругом страх неизбежного конца. А потом был бар, алкоголь и какие-то люди, успокаивающие, обещающие, что все будет хорошо, все будет решено и устроено, если он даст им денег. И купюры сыпались сами в чужой карман, всемогущие денежные купюры…
— Озичек, ты что, милый мой?
Вопрос вытянул демона из круговерти хаотичных размышлений. Перед ним стояла Сара Рудольфовна с накинутым на плечи махровым полотенцем.
— Доброе утро, — дежурно поздоровался Озраэль и тут же засомневался в собственных словах. Чего доброго может быть в этом утре? Чего хорошего? Нет, это не доброе, это поганое, мерзкое утро. Безысходное.
Тетушка Сара тем временем присела возле своего котла, принялась подкладывать под него нарубленные чертями полешки и раздувать потухший с ночи огонь. Когда алые языки возродились из пепла, женщина тяжело перевалилась через закопченный край, забрызгав пол помещения отдела варки.
— С тобой опять что-то творится неладное, — сделала вывод, высунувшись из воды. — Как здоровье?
— Все в порядке. Вчера ходил к доктору и решил проблему. Почти.
— Ну и хорошо, — улыбнулась Сара Рудольфовна.
Странное дело, грешница не стала развивать дальше нить разговора. Замолчала. От наставшей тишины Озраэлю стало плохо. Две мысленных волны, что боролись внутри него, поднялись во всю мощь и, наскочив друг на друга, обрушились лавиной болезненного напряжения. Это напряжение, как зуд, охватило все тело. На душе стало невыносимо противно — словно с головой окунулся в грязь или нечистоты. Как же гадко он вынужден был поступить с Аленой! Обречь ее на чужое насилие, и все для удовлетворения своей ненасытной, неуемной демонской сущности. Здравый смысл, прикрывшись самосохранением, тут же вступил в борьбу: это же все во благо, ради спасения себя, любимого, ради возможности развития отношений!
Демон зажмурился и яростно потряс головой, пытаясь взбить из мучительных мыслей коктейль. Чего теперь рассусоливать? Он свой выбор сделал. Деньги заплачены. Наверное, незнакомцы из бара уже ждут, и как только Алена выйдет за границы приюта — судьба ее будет решена. Чтобы не думать больше о страшном выборе, Озраэль впервые заговорил с тетушкой Сарой сам:
— Сара Рудольфовна, всегда хотел спросить вас: за что вы здесь?
— Да уж какая теперь разница, милый, — отмахнулась она, но демон настаивал:
— А все-таки?
— Это длинная история, Озичек, не думаю, что тебе будет интересно.
— Я послушаю, — прозвучало требовательно.
Грешница согласилась. Выбралась из воды, закутавшись в полотенце, села на пол рядом с Озраэлем.
— Да все как у людей, мой мальчик. Жила я одна, без мужа, с любимым сыном Левочкой, обожала его, все силы и средства в него вкладывала. Учеба только в лучшей школе, потом в престижном вузе. Для этого связи нужны были, договоры, знакомства — и я старалась, крутилась как могла. Старания прошли не зря. Приличного человека я из Левочки вырастила. Он выучился, адвокатом стал известным. Я все о будущем думала, мечтала женить его на хорошей девушке из богатой семьи, чтобы достаток, карьера в гору. Пару невест ему нашла, а он уперся — сам, мол, выберу, и отыскал себе Аллоч