– Да, но…
Тут Лилиан заметила, что Джон с трудом сдерживает смех.
– Да ну тебя! – Она яростно стукнула его по плечу.
Джон и Дэйви повалились на траву от хохота. Собаки вскочили и забегали вокруг с заливистым лаем.
– И все же не понимаю: у меня-то что общего с этой историей? – спросила Лилиан, когда веселье поутихло.
Дэйви вскинул брови:
– Совсем ничего. Если не считать, что ты тоже маленькая девочка и топаешь себе в пещеру, набитую медведями.
– Можете запугивать сколько угодно, – заявила Лилиан, – но, между прочим, тетя Нэнси была очень мила со мной. Она, конечно, строгая и с виду жутковата, но совсем не злая.
– Что правда, то правда, – ухмыльнулся Джон. – Особенно «строгая и с виду жутковата».
Лилиан решила не обращать внимания на их шуточки.
– Только медвежий народ мне поможет, так считает тетя Нэнси, – настаивала девочка. – И скажите-ка мне: когда вы в последний раз слышали, чтобы медведь напал на человека? Ну, разве только мать защищала детенышей. В наших холмах медведи вовсе не такие дикие, как обычные гризли.
– Может, ты и права, – согласился Дэйви. – Но я все равно не стал бы связываться.
На какое-то время разговор стих. Начался еловый лес. Они шагали молча, расшвыривая ногами сухие иголки. Суетливые белки сварливо кричали им что-то с высоких ветвей, но Лилиан и мальчики не обращали на них внимания.
Девочке показалось, что на гребне холма мелькнул силуэт Большого Рыжика, но Джон сказал, что это лисица.
– Повезло ей, что собаки не учуяли, – добавил он.
Вскоре они вышли из ельника на луг. Вдалеке виднелась кромка леса, вокруг колыхались волны золотисто-коричневой травы с пурпурными вкраплениями диких астр. Спорхнув с дерева за их спиной, ворон пересек луг и скрылся в верхушке высокой ели. Лилиан проводила его взглядом.
Когда троица достигла дальней границы луга, мальчики остановились. Подбежавшие собаки недоуменно тыкались мордами в колени хозяев, словно спрашивая: «Почему стоим?»
– Дальше нам нельзя, – сказал Дэйви.
– Мы бы пошли с тобой, – заверил Джон. – Но приказы тети Нэнси нужно исполнять, а то потом не поздоровится.
– Да все хорошо, – поспешно сказала Лилиан. – Вы и так меня далеко проводили, спасибо вам.
Джон кивнул:
– Держи прямо на север до скалистого гребня, а там спускайся к ручью. От ручья лучше не отходи, потом вдоль него вернешься назад, в холмы. Там будет такой большой выступ, а под ним пещеры. Если ищешь медведей, мне кажется, начинать надо оттуда.
– Путь неблизкий, наверное займет весь остаток дня, – добавил Дэйви. – Может, тебе лучше спрятаться где-нибудь в укромном местечке и переждать ночь? Если уж ты так рвешься поболтать с медведями, днем это делать как-то спокойнее.
– Ага, спокойнее, – откликнулась Лилиан дрожащим голосом.
Надо идти скорее, а то она совсем скиснет. Девочка снова поблагодарила братьев и отправилась в путь. Пройдя чуть-чуть, она обернулась. Мальчишек и собак уже и след простыл. Вместо них она увидела множество кошек. Они сидели тут и там, на поваленных деревьях, на пнях, просто на земле, и провожали ее взглядом.
Глава двенадцатаяОхотник
B другое время Лилиан очень обрадовалась бы возможности исследовать незнакомую часть леса. Но сегодня – она это чувствовала – ей предстояло столкнуться нос к носу с чем-то слишком большим. Слишком непонятным. При одной мысли об этом в желудке неприятно посасывало. И в то же время Лилиан испытывала необъяснимую радость, которую не портили даже байки Джона Крика.
Она шагала по оленьей тропе через осенний лес, восхищаясь оттенками листьев и вспоминая, как они с тетушкой год назад мастерили гирлянды из виноградной лозы. Хорошо бы медвежий народ помог ей вернуть ту, прежнюю, жизнь.
Как замечательно, когда у тебя есть цель. Лилиан уже очень давно не испытывала ничего подобного, в доме Уэлчей она просто проживала день за днем. А вдруг ей повезет и она увидит тетушку еще скорее, чем думает.
Тропа постепенно поднималась в гору, на скалистый гребень, о котором говорил Джон. Дубы и буки сменились елями. Под их густыми ветвями было меньше подлеска, и шаги Лилиан отдавались громким потрескиванием сухих иголок. На поваленных стволах поодиночке и кучками пестрели грибы – красные, белые, ярко-желтые и зеленовато-горчичные. Обнаженный гранитный остов земли вздымался все круче.
Она уже успела подняться на скалистый гребень и только тогда поняла, что за ней следят.
Наверняка кто-то из братьев Крик задумал подшутить над ней еще разок. Дэйви, а может, и Джон, или оба. Сейчас она поймает их с поличным. Лилиан осторожно осмотрелась, но мальчишки Крик всегда умели прятаться, как никто. Может быть, это снова кошки? Но тем никогда не приходило в голову скрываться от нее. Тут она заметила, как мелькнул рыжевато-коричневый мех и кто-то скользнул за гранитную глыбу.
Застыв на месте, девочка внимательно вглядывалась туда, где только что исчез лис. В голове всплыло воспоминание, и девочка задумалась: настоящее ли оно, или это снова пресловутый сон, который она видела в день тетушкиной смерти.
«Смех, да и только», – строго сказала себе Лилиан.
П. С. Рейнольдс, говорящий лис – ха-ха! Конечно, это был сон. В обычную жизнь вдруг вторгается нечто невозможное, и происходит это как-то глупо и некстати. Раньше она бы запрыгала от радости при одной мысли о говорящих лисах или медвежьем народе. Но она больше не та наивная девочка, что разыскивала фейри на лугу. И что бы там ни говорила тетя Нэнси, медвежий народ, скорее всего, – просто отшельники, что живут общиной далеко в холмах. Наверняка они странные, но все-таки это люди.
Лилиан двинулась дальше вдоль гребня, обходя каменные выступы и перешагивая корни деревьев. Лисий мех по-прежнему мелькал где-то позади, но Лилиан старалась не обращать внимания. В конце концов, животным тоже свойственно любопытство, а иногда им нездоровится. Бешенство даже белку заставит вытворять такое, чего она никогда не стала бы делать, – например, идти по пятам за девочкой, которая, между прочим, в несколько раз больше ее.
И все-таки Лилиан было не по себе из-за этого лиса. Надо что-то с ним делать.
Девочка подобрала с земли палку потолще, крепко ухватила ее и развернулась к месту, где в последний раз скрылся лис.
– Ну вот что, мистер Лис, – решительно заявила она, – может, вы и вправду П. С. Рейнольдс, я не знаю и знать не хочу. Или немедленно прекратите меня преследовать, или покажитесь.
Лилиан не ожидала услышать ответ, поэтому, когда в ветвях над ее головой раздался голос, чуть не умерла с перепугу.
– Эй, юная красавица! Думаешь, тебя никто не слышит?
Она будто снова оказалась в своем сне и слышала, как животные окликают ее с деревьев. Задрав голову, девочка выискивала глазами лиса, сидящего на суку. Или, по крайней мере, Ворона Джека.
Поначалу ей не удавалось никого разглядеть – настолько густой была листва, но вот что-то темное шевельнулось и оказалось в полосе света: на дереве сидел человек. У него было вытянутое лицо и косматая борода. Копну всклокоченных волос венчала мятая коричневая шляпа. Мускулистая фигура помещалась между двумя большими ветками и стволом.
– Что вы тут делаете? – поинтересовалась Лилиан.
От удивления она даже позабыла, что нужно бояться.
– Вообще-то, я охотился. Пока тебя не принесла нелегкая. Шуму от тебя, как от целого выводка девчонок. Всю дичь мне распугала на милю вокруг.
– И вовсе я не шумела.
– Да что ты? Топала, будто весишь целую тонну. Да еще и раскричалась вдобавок. Тебе никто не говорил, что лисы обыкновенно не ходят по пятам за девчонками? И вряд ли ты дождешься ответа от лиса.
Лилиан вспыхнула. Это все глупые россказни, которыми ее напичкали Крики. Она чувствовала себя глупой фантазеркой.
– Я знаю, если что, – отчетливо проговорила девочка.
– Теперь-то да.
Лилиан важно кивнула и сменила тему:
– А на кого вы охотитесь?
– Да есть тут одна зверюга… Черная пума. Попадалась мне пару раз, вот я и решил попробовать выследить. За такую шкуру отвалят немало.
Может, все это причуды и фантазии, но рассказ Ворона Джека никак не шел у Лилиан из головы.
– Это вы о Прародителе Кошек? – спросила она почти шепотом.
– Ну, на вид-то зверь довольно старый, – пожал плечами охотник. – Да здоровенный к тому же. Может, он и живет в этих краях с начала времен, кто знает. Я до кумушкиных россказней не охотник. По мне, так это просто пума, что рыщет вокруг моей фермы и зарится на моих телят.
– А вы ее правда видели?
– Несколько раз, да все мельком. Не так, чтоб выстрелить. Она хитрая, зверюга эта. Появится хоть ненадолго, а все равно чувствуешь. Но я терпеливый, могу и подождать.
– А где ваша ферма? – осведомилась Лилиан.
Вдруг он знает что-нибудь о медвежьем народе? Охотник дернул подбородком на запад, а вовсе не на север, куда направлялась Лилиан.
– Вон там, – неопределенно ответил он. – Пара миль по прямой. Но по правде-то чуть больше выйдет.
– А вы здесь не видели медведей?
Он покачал головой:
– Слыхал, наверху в холмах они встречаются, но мне как-то не попадались. Ни одного не видел. Оно и понятно: здесь им делать нечего. У меня ни сада, ни ульев, ни даже кустика с ягодами.
Лилиан так и подмывало спросить о медвежьем народе, но она и без того чувствовала себя ужасно глупо.
– Ну ладно, – сказала она. – У меня полно дел. Я, пожалуй, пойду. Может, еще увидимся.
– Ты так и не объяснила, почему бродишь одна по холмам.
Лилиан одарила его сияющей улыбкой:
– Болтаю с лисами.
– Ну, насмешила. Хотя, если серьезно, мала ты еще ходить в одиночку в этакую даль. Где ты живешь?
Нигде она не живет. Нет у нее больше дома. По крайней мере, пока она не придумает, как спасти тетушкину ферму. Но об этом не будешь сообщать первому встречному.
– Да вон там, – показала Лилиан.