С дровами было покончено, но разыскивать кошек Лилиан не стала – ее ждали неотложные дела. Выполнив все поручения, она замесила тесто для хлеба, оставила его подниматься и отправилась по ягоды. Девочке очень хотелось проверить новые способности еще на ком-нибудь, но, как назло, по дороге к ягодным кустам никто подходящий не встретился. Даже птицы куда-то подевались. Вокруг не было ни души – один лишь Джоэн сидел на изгороди, что опоясывала город, и уже давно внимательно смотрел в сторону Лилиан.
Она знала, зачем человек-медведь там сидит. В последние дни он глаз с нее не спускает, все ходит по пятам. Наверное, только и ждет, что Лилиан рванет в лес, чтобы погнаться за ней. И почему такие громилы всегда злющие?
Лилиан повернулась к Джоэну спиной и занялась ягодами.
Она насобирала уже полкорзины, когда на дальнем конце грядки промелькнул знакомый рыжий мех. Лилиан уперлась кулаками в коленки и внимательно вгляделась туда, где только что исчез ее преследователь. Напрасно эти лисы думают, что они такие уж проворные.
Лилиан присела, притворившись, что увлечена ягодами.
– Эй, мистер Лис! – тихонько позвала она. – А может быть, тебя зовут П. С. Рейнольдс? Я знаю, что ты там. Теперь я понимаю твой язык. Скажи, зачем ты ходишь за мной?
Он не ответил. Медленно из куста показалась острая морда, а вслед за ней и весь лис целиком. Он уселся в высокой траве на краю леса и принялся невозмутимо вылизывать переднюю лапу.
– Лучше не показывайся. За мной кое-кто следит.
– Мы встречались раньше? – спросил зверь.
– Только во сне. Если, конечно, ты тот самый лис, которого зовут П. С. Рейнольдс. Если нет, тогда ты просто подозрительный незнакомец, который шныряет за мной через горы от самого дома Криков.
– «Шныряет» звучит как-то грубо. Возможно, нам просто было по пути.
– Возможно. Только я-то шла открыто, а кое-кто именно шнырял.
– Так где же мы встречались?
– В моем сне. Мы вместе ходили к Старой Матушке Опоссум, только ты не смог пойти со мной до самого дома, потому что когда-то съел ее мужа и боялся, что она в отместку превратит тебя во что-нибудь противное.
– Но откуда ты все это знаешь?
– Ты сам мне рассказал.
– Почему тогда я этого не помню?
– Вот глупыш, это же был мой сон. Конечно ты не помнишь. Ну вот что: если не собираешься рассказывать, зачем преследовал меня, лучше иди в лес. У меня дел по горло.
– Нет, постой, – отозвался лис. – Мне хотелось бы узнать подробнее об этом твоем сне.
– Только тебя это и волнует. Кроме меня самой, конечно. Матушка Манан по уговору должна истолковать мой сон. В уплату за это я и работаю на нее с утра до ночи. Но она ни разу не спросила, что же такое мне приснилось.
– Расскажи-ка. Я хорошо разгадываю загадки.
– Ладно, только я буду одновременно собирать ягоды.
Лис кивнул и выбрался из травы.
– Лучше пригнись, – посоветовала Лилиан. – За теми домами сидит человек-медведь, он глаз с меня не спускает. А видит он не хуже орла. Хорошо бы верзила тебя не заметил.
Лис снова кивнул и осторожно двинулся в сторону Лилиан. Он улегся между кустами неподалеку от девочки, а она, не забывая о ягодах, поведала ему свою историю.
– Что ты об этом думаешь? – спросила Лилиан.
Рассказ закончился, корзинка была полна.
Но лис не ответил. Девочка бросила взгляд туда, где только что лежал зверь, – того как ветром сдуло. Должно быть, ускользнул незаметно через высокую луговую траву и уже прячется в лесу.
Что ж, удивляться нечему. Будет шнырять по лесу, еще за кем-нибудь красться. Судя по всему, у него это лучше всего получается. Но тут Лилиан увидела, как со стороны города к ней быстро приближается Джоэн. Человек-медведь был уже на полпути к ягодным кустам.
Так вот оно что. Он умница, этот лис, – как и кошки сегодня утром.
Взвалив потяжелевшую корзину на плечо, Лилиан прошествовала навстречу Джоэну. Когда они поравнялись, Лилиан одарила своего соглядатая самой приторной улыбкой, какую только смогла выдавить. И человек-медведь, и девочка прекрасно знали ей цену. Ничего не сказав, Джоэн протопал мимо. Лилиан слышала его грузные шаги и чувствовала сверлящий взгляд, от которого волосы шевелились на затылке.
Глава шестнадцатаяДрузья
Лилиан наконец сообразила, что с приближением зимы люди-медведи готовятся к спячке. Потому-то они и сидят в своих домах за запертыми дверями. И поглощают столько пищи тоже поэтому.
Казалось, они даже двигаться стали лениво и медленно – все, кроме Джоэна. В последние дни он все время оказывался где-нибудь рядом с Лилиан, но этим утром по дороге к амбару девочка его не встретила. Она так этому обрадовалась, что принялась напевать себе под нос.
– Ой, непременно спой ту, в которой парень любил щелкать семечки, – попросила одна корова. – Имей в виду, это моя любимая!
Ее соседка фыркнула:
– Песня неплохая, но я бы предпочла послушать ту, где дамы поют на скачках.
– Я спою вам и ту и другую, – рассмеялась Лилиан. – И вообще все, что захотите.
Все утро ей не терпелось прийти сюда. Люди-медведи – компания малосимпатичная, зато теперь у нее появятся друзья.
Руфус соскочил со стропила на копну сена. Наблюдая, как Лилиан берет ведро для молока и придвигает к корове табурет, кот жадно облизывался.
– Это мой любимый момент, – объявил он.
Лилиан радостно ему улыбнулась и принялась доить первую корову, затянув сначала «Джимми щелкал семечки», а потом «Кэмптаунские скачки». Исполнив еще несколько песен, она обратилась к Руфусу:
– Вчера Звездочка говорила, что вы, кошки, все видите.
Кот поднял голову, с его усов капало молоко.
– Это правда, – промурлыкал он. – Просто мы смотрим внимательно.
Лилиан хотела спросить его о кошках, что приходили к ней дома, – почему они смотрели на нее так внимательно и что пытались разглядеть. Но коровы потребовали новых песен, и пришлось петь. Закончив с дойкой, девочка побежала к курам (на редкость болтливые создания), а потом к свиньям (этим только бы набить живот поплотнее).
Наконец она уселась на скамейку за амбаром, чтобы сжевать свой завтрак – сэндвич с сыром и медом. Кошки, получив молока, разбрелись кто куда, и только Руфус последовал за ней.
– Ты чего-то хочешь? – спросила Лилиан.
– Не отказался бы от кусочка сыра.
Но вдруг, позабыв о лакомстве, кот припал к скамейке и прижал уши, настороженно всматриваясь во что-то. Это что-то явно направлялось в их сторону.
– Не оборачивайся, Лилиан, – тихо промурлыкал Руфус. – Приближается опасность.
Сказать «не оборачивайся» – все равно что дать команду «кругом». Конечно, она обернулась. Разглядев, кто скрывается в ближайших кустах, девочка тут же успокоилась, улыбнулась и помахала старому знакомому.
– Не убегай, – сказала она Руфусу.
– Но этот лис…
– Это не страшный лис. Всего-навсего П. С. Мой друг.
– Ты водишь дружбу с лисами?!
– Да не волнуйся ты, ну правда. Он ни за что в жизни не станет есть кошек.
П. С. вбежал в амбар.
– Ты ведь не ешь кошек, правда, П. С.? – многозначительно спросила Лилиан.
Лис только хитро улыбался.
– Ведь правда? – повторила девочка строже.
– Я не-е-ем, – отозвался лис.
– Как это понимать? – нахмурилась Лилиан.
– Да ладно тебе, это шутка, – хмыкнул лис. – Так сказала бы моя приятельница, русская лиса. Она ответила бы: «Не ем».
Лилиан причмокнула:
– Надо же! Когда это ты успел свести знакомство с русской лисой?
П. С. мотнул головой.
– Да так, – уклончиво ответил он. – Бывая тут и там, кого только не повстречаешь.
Лис уселся рядом с Лилиан и придирчиво изучил Руфуса.
– Как поживаете, мистер Кот? – вежливо поинтересовался он. – Кажется, до сего дня не имел чести вас знать.
Руфус окинул лиса подозрительным взглядом:
– Что означает П. С.?
– Правдивый и Симпатичный. Нет, не смотри на меня так, вовсе я не самовлюбленный эгоист. Меня так мама назвала. Она считала, что я должен дорасти до своего имени.
– Вы с Лилиан странная парочка, – заметил кот.
П. С. кивнул:
– Видел бы ты нас, когда Лилиан была котенком. Вот тогда мы точно были странной парочкой.
– Котенком? – изумился Руфус.
– Это был сон, – вставила Лилиан.
– Может, и да, а может, и нет, – покачал головой П. С. – Я тут поразмыслил на досуге… Что, если это был не сон?
– Но что же еще? Волшебные кошки, говорящие коровы, и вороны, и…
– Лисы? – подхватил П. С. – Как я? Не многовато ли ты узнала обо мне из обыкновенного сна?
– Я сама не понимаю, как это вышло. Вот прямо сейчас я могу с тобой разговаривать … ну, из-за…
– Из-за той волшебной жидкости.
Лилиан кивнула.
– Но ты прекрасно знаешь, что это вовсе не одно и то же, – возразила она.
– Как раз наоборот. Я думаю, что это именно одно и то же. Кошки превратили ужаленную змеей девочку в котенка. Котенок отправился к ведьме-опоссуму и уговорил ее сделать так, словно ничего не было. Это магия, Лилиан. Ты можешь столкнуться с ней лицом к лицу, а можешь повернуться спиной. Но от магии никуда не денешься.
– Может, кто-нибудь соизволит объяснить мне, о чем вообще речь? – вмешался Руфус.
– Дело здесь нехитрое, мистер Кот, – отозвался П. С. – Разобраться в этой истории – пара пустяков. Проще, чем поймать свиристеля, что объелся забродивших ягод. Смотри: вот стоит девочка, которая раньше была котенком, а еще раньше – девочкой.
П. С. покосился на недоеденный сэндвич в руке Лилиан.
– Больше не хочешь? – облизнулся он.
– Я видела во сне, – принялась объяснять Руфусу Лилиан, – как меня ужалила змея. Я уже почти умерла, но тут явились кошки. Они спасли меня, превратив в котенка. Но я никак не могла придумать способ снова стать девочкой – ведь в своем прежнем облике я снова умирала бы от укуса змеи, и тогда я отправилась к Старой Матушке Опоссум, а она… она как-то вернула все назад, в то время, когда змея меня еще не ужалила, и тогда…