– Как только рассветет, – сказал Эрл, – сразу снаряжу пикап в город и привезу поисковую бригаду.
Тетушка слабо кивнула:
– Спасибо тебе. Я еще немного поищу.
Харлин мягко взяла ее за руку:
– Тебе бы отдохнуть хоть чуть-чуть. Тогда завтра с утра сможешь вернуться к поискам.
– Может, утром поговоришь с мальчиками Крик, – добавил Эрл.
– Это ты хорошо придумал, – приободрилась тетушка. – Они ведь знают лес, и с Лилиан дружат. Они помогут.
– Конечно помогут, – подтвердил Эрл. – Я подумал, они ведь смогут отыскать ее по следу. Эти парни читают лес, как отец Бартоломью свою Библию.
– Но сейчас, – вмешалась Харлин, – тебе нужно вздремнуть.
– Не знаю, смогу ли заснуть.
– Я пойду с тобой, – предложила Харлин. – Кто знает, вдруг Лилиан сидит себе дома и гадает, куда ты запропастилась?
– Будем надеяться, – отозвалась тетушка.
Эрл дошел с ними до своего дома, а дальше женщины вдвоем побрели к ферме через длинный луг. Лилиан бежала за ними. Больше всего на свете ей хотелось прекратить весь этот кошмар. Ей было ужасно жаль, что тетушка вынуждена так переживать, но главное, она жива. И это само по себе было большим достижением.
Но потом Лилиан вспомнила, что сама почувствовала, когда тетушка умерла. Она остановилась, глядя на женщин, что плелись впереди с горящими фонарями. Нет, нельзя, чтобы тетушка испытала такое. Но как же все исправить?
– Я хочу снова превратиться в девочку, – отчетливо произнесла Лилиан в темноту.
Глава двадцать втораяЯблоневый Человек
Было одно место, где Лилиан всегда ощущала мир и покой. Она побежала вверх по лугу, в сад, прямо к дереву Яблоневого Человека, и улеглась там. Под причудливо изогнутыми ветвями ей всегда крепко спалось, и сны были радостными.
Значит, ей суждено на веки вечные оставаться кошкой. Тетушка будет ужасно горевать. Это лучше, чем то, что показала Старая Матушка Опоссум. И все же Лилиан мучилась от тоски по прежней жизни. Что теперь делать? Да и нужно ли вообще что-то делать?
Лилиан очень старалась быть стойкой, но не могла сдержать жалобного мяуканья.
– Что случилось, крошка-кошка?
Она вскинула голову, но в ветвях старой яблони никого не было. Голос доносился с другой стороны дерева. Присмотревшись, Лилиан разглядела на скрытом от нее склоне холма силуэт человека, сидевшего в тени кроны. Человека, который понимал ее речь.
– Я не кошка, я девочка, – уточнила она.
– Я знаю тебя, – склонившись к ней, ответил человек. – Ты Лилиан. Каждое утро ты приносишь мне завтрак.
Кошечка выпрямилась и вытянула мордочку к собеседнику.
– А кто ты? – спросила она.
– Ты зовешь меня Яблоневым Человеком.
Вот это настоящая магия! Лилиан даже забыла на минуту о своих горестях.
Человек, живущий в дереве. Наверняка он даст добрый совет.
– Ты в силах мне помочь? – осведомилась она.
– Полагаю, это зависит от того, что тебе нужно.
И она снова пустилась рассказывать свою историю – кажется, уже в сотый раз.
– Как знать, вероятно, помогу, – сказал Яблоневый Человек. – Где-то у меня в уголке завалялся безоар. Пойду-ка поищу.
На глазах Лилиан призрачная фигура поднялась на ноги и вступила в дерево. Только что он стоял здесь, такой сучковатый и узловатый, как она себе и представляла, а в следующее мгновение – раз! – и исчез. Еще недавно она бы поразилась увиденному, но сегодня Лилиан сама проделала такую штуку с деревом ведьмы-опоссума, так что теперь ничуточки не удивилась.
– Вот и он, – объявил Яблоневый Человек, появляясь из дерева. – Но тебе понадобится кошачья магия.
Он протянул гладкий плоский камешек – белый, как лунный свет. Лилиан попыталась взять его, но камешек выскользнул из кошачьих зубов.
– Давай-ка лучше я его понесу, – предложил Яблоневый Человек.
– А куда его надо принести?
– Я знаю дорогу.
Яблоневый Человек опустил безоар в карман, взял Лилиан на руки и зашагал вглубь леса. Темная чаща, полная теней и лунного света, казалась странно незнакомой. В воздухе чувствовался запах – Лилиан вспомнила: так же пахло тогда, на поляне под буком. Это был запах кошек, диких и загадочных, но также запах кого-то совсем дикого, древнего и тайного.
Они приближались к старому буку, и Лилиан радовалась про себя, что у нее такой спутник. С Яблоневым Человеком она чувствовала себя храбрее и сильнее. Он опустил кошечку на землю, и она потрусила рядом, все еще не переставая изумляться тому, что выдумка про самое старое дерево и живущего в нем человека оказалась правдой.
Но когда они вышли на поляну со старым буком, уверенности сильно поубавилось.
– А что мне теперь делать? – пискнула Лилиан.
– Зови кошек, – посоветовал Яблоневый Человек.
Она так и сделала. Прочистив свое крошечное кошачье горло, Лилиан крикнула:
– Привет-привет! Кошки, пожалуйста, не сердитесь на меня, но мне снова нужна ваша помощь!
И ей ответили – только это были не кошки.
Где-то наверху скрипнула ветка, и Лилиан почудилось, будто под холмом что-то завозилось и забурчало. Словно старое дерево зашевелило корнями, расталкивая камни. Она испуганно покосилась на Яблоневого Человека. Тот вперил взгляд во что-то, скрывавшееся за толстым стволом.
Лилиан задохнулась от ужаса, когда поняла, на что он смотрит: огромная черная пума бесшумно, точно призрак, двигалась в тени ветвей. Лилиан показалось, что ее кошачье сердечко сейчас остановится навсегда.
– Кто?.. – просипела было Лилиан, но умолкла, она и так знала.
– Лилиан, – торжественно произнес Яблоневый Человек, – приветствуй Прародителя Кошек.
– Привет, родич! – Прародитель кивнул Яблоневому Человеку и обратил к Лилиан свой темный взор: – Дитя, из-за тебя мир утратил равновесие.
Голос его был подобен утробному ворчанию медведя, пробужденного от спячки и потому сердитого. Прародитель улегся, чтобы быть ближе к Лилиан, но все равно возвышался над ней. Он постукивал по земле хвостом – совсем как кошка, готовая кинуться на жертву.
Сердце Лилиан едва не выпрыгивало из груди. Нужно набраться храбрости. Нужно попытаться вернуть все на свои места.
– Простите, сэр. Мне очень жаль, что из-за меня стряслось столько бед, – заговорила Лилиан. – Я научилась быть осторожнее… со змеями и всякими там последствиями. Я знаю, что равновесие нарушено. Мне хочется снова стать девочкой. И тетушке без меня никак, правда.
Он вскинул голову:
– Что же тебе не по нраву в кошачьем облике?
– О, мне все по нраву. Правда-правда, я же люблю кошек. Просто понимаете, на самом-то деле я девочка.
– Что ты дашь мне, если я помогу?
Лилиан судорожно сглотнула. Можно было догадаться и в этот раз. Опять ей нечего предложить. Эта черная пума, наверное, сам дьявол в зверином обличье. Сейчас, чего доброго, потребует ее душу.
Лилиан глянула на Яблоневого Человека, ища поддержки, но тот лишь качнул головой, словно говоря: это твои дела, договаривайся сама.
Она обернулась к Прародителю:
– Мне кажется, у меня нет ничего такого, чего вы захотели бы.
– А что, если я попрошу тебя уйти со мной ровно через год и день?
Куда это, интересно? В саму преисподнюю?
– Я… я не думаю, что смогу пойти, – заикаясь, пробормотала Лилиан. – Я буду очень скучать по тетушке. И она станет горевать. Вы слышали, как она звала меня там, у ручья?
Ручей был не так уж близко, но Лилиан казалось, что тетушкин голос все еще доносится оттуда через темноту.
– Ммм, – задумчиво отозвался Прародитель и перевел взгляд на Яблоневого Человека. – Не предупреждал ли я своих детей, чтобы не смели больше творить подобное? Но они не вняли. Видишь, какие беды они навлекли на мир? Я воздам им по заслугам – пусть запомнят мой урок.
– Но иначе она бы умерла.
– Ммм. Однако за все надо платить.
Черный хвост угрожающе щелкнул по траве.
– Она ведь не хотела ничего плохого, – настаивал Яблоневый Человек. – Она сотворила много добра: всегда подбрасывала зернышки воробьям, давала молока твоим детям, а со мной каждое утро делилась завтраком.
– Ммм, – в третий раз протянул Прародитель.
Похоже на низкое глубокое ворчание. Так звучат его мысли, догадалась Лилиан.
– Ты, говоришь, принес безоар, вымоченный в молоке? – наконец спросил Прародитель.
– Камень со мной, – кивнул Яблоневый Человек. – И я могу вымочить его в молоке хоть сейчас.
– Так вперед.
Яблоневый Человек ободряюще улыбнулся Лилиан, повернулся и зашагал прочь, странно вскидывая сучковатые и узловатые конечности.
Сама ночь словно затаила дыхание, пока они дожидались возвращения Яблоневого Человека. Лилиан слушала, как постукивает о землю черный хвост, и терзалась догадками, какова будет цена такой помощи.
Наконец Прародитель нарушил молчание.
– Говорят, долг платежом красен, – промурлыкал он.
Это было совсем не то, что хотела услышать Лилиан.
– Да нет же, сэр. – Она помотала головой. – Вовсе не ради этого я делилась едой и молоком.
– Знаю. Вот потому я и помогу тебе. Но все же ты будешь моей должницей. И я взыщу долг – не с тебя, так с твоих детей или с детей твоих детей. Примешь ли ты такое условие?
Чтобы ответить, Лилиан потребовалось все ее мужество:
– Только… только если это не причинит никому зла.
Прародитель торжественно кивнул.
– Хороший ответ, – одобрил он. – А вот и наш яблоневый друг. Теперь ложись, посмотрим, чем я смогу помочь тебе.
Лилиан повиновалась. Последнее, что она увидела перед тем, как закрыла глаза, была оловянная кружка в руках Яблоневого Человека и яркое золотое зарево, вспыхнувшее в желтых глазах Прародителя Кошек. Последнее, что она услышала, был слабый отзвук тетушкиного голоса где-то вдалеке, в ее воображении, и низкая утробная песня, которую завел Прародитель, творя свою магию. Затем последовал болезненный укол, в точности такой, как тогда, от укуса змеи. Он длился всего мгновение, но Лилиан показалось, что миновала вечность, прежде чем она ощутила прохладу мокрого от молока камня у себя во рту. И ее куда-то унесло.