— К сожалению, нет. Это нравится нашим клиентам.
— Но мы и есть клиенты! — настаивал Холмс.
— Вам нужно обратиться к управляющему.
— Так я и сделаю.
— Он еще не пришел.
Холмс бросил на девушку уничтожающий взгляд. Повернувшись, он двинулся к своему столику, но тут же остановился: открыв его кейс, Нелл рассматривала фотографию Трейси.
— Кто это? — спросила она, закрывая кейс.
Он поставил стаканы на стол.
— Это по делу, которым я занимаюсь, — ответил он ледяным тоном. — А кто сказал, что ты можешь рыться в моих бумагах?
— Седьмое правило, Брайан. Никаких секретов.
— И тем не менее…
— Очень хорошенькая.
— Кто? Да я даже…
— Я видела ее около университета.
Холмсу стало интересно.
— Правда?
— М-мм… В библиотечном кафе. Я обратила на нее внимание, потому что она выглядела старше других студентов.
— То есть она учится в университете?
— Не обязательно, в кафе может ходить кто угодно. В библиотеке, конечно, одни студенты, но там я ее не встречала. Только в кафе. А что она сделала?
— Насколько мне известно, ничего.
— Тогда зачем тебе ее фотография в голом виде?
— Это в досье, которое я собираю для инспектора Ребуса.
— Он коллекционирует порнуху?
Теперь Нелл улыбалась. Он ответил ей тем же, но улыбка замерла у него на губах, когда в паб, смеясь, вошли Ребус и Маккол.
Холмс не хотел, чтобы Нелл встречалась с Ребусом. Хотя порой она, как сегодня, и помогала ему в работе, но когда они проводили вечер вместе, он старался забыть о полицейской службе. Кроме того, он не хотел сообщать Ребусу, что у него есть знакомая в библиотеке, а просто собирался представить готовый материал, как только информация потребуется.
Появление веселой парочки портило и вечер, и этот план. И пуще всего Холмс боялся, как бы Ребус, подойдя к их столику, снова не напомнил ему, что его дело — протирать подметки.
Опустив голову, Холмс краем глаза наблюдал, как Ребус сразу повернул к бару, и облегченно вздохнул: со стаканами в руке оба инспектора перешли к столу для игры в пул в другом конце зала и заспорили, кому бросать двадцатипенсовик.
— Что случилось? — Нелл нагнула голову к самому столу и заглядывала ему в лицо.
— Ничего. — Он решительно отвернулся от зала. — Ты хочешь есть?
— Пожалуй, да.
— Я тоже.
— Ты же сказал, что перекусил.
— Совсем чуть-чуть. Приглашаю тебя в индийский ресторан.
— Я все-таки допью свой сок? — Нелл сделала три последних глотка, они вышли, и дверь за ними тихо закрылась.
Ребус подбросил монетку.
— Орел или решка?
— Решка.
— Твоя взяла.
Маккол прицелился в треугольник, а Ребус повернулся к двери бара. Что же, подумал он, почему бы и нет. Холмс не при исполнении, с девушкой и не обязан отдавать честь старшему по званию. Возможно также, что ничего нового он не нашел. Но Ребус не мог отделаться от ощущения, что Холмс демонстративно его проигнорировал. Днем Ребус обошелся с констеблем резко, тот обиделся и отвечает тем же.
Маккол разбил шары, но ни одного не отправил в лузу.
— Твоя очередь, Джон.
Ребус натер кий мелом. Он наклонился, прицеливаясь, и Маккол наклонился рядом с ним.
— Похоже, это единственный паб на всей улице, где не собираются голубые, — сказал он тихо.
— Ты знаешь, что такое гомофобия, Тони?
— Иди ты… — Маккол выпрямился и проследил за движением шара, так и не попавшего в цель. — Разумеется, каждому свое, но некоторые из этих заведений…
— Ты в них, похоже, разбираешься.
— Да нет, только повторяю то, что говорят.
— Кто именно?
Маккол отправил в лузу полосатый шар, следом еще один.
— Брось, Джон. Ты знаешь Эдинбург не хуже меня. Голубой расклад всем известен.
— Как ты сказал, каждому свое.
В голове у Ребуса почему-то прозвучало: «Ты мне как брат, которого у меня никогда не было…» Нет, нет, хватит. В эту игру он уже наигрался. Следующий шар Маккол потерял; Ребус снова подошел к столу и сделал совсем неуклюжую попытку.
— Как тебе удается играть, столько выпив?
Маккол усмехнулся.
— Чем больше пьешь, тем меньше руки дрожат. Добивай свою пинту, и я возьму тебе еще одну.
Джеймс Карью решил, что сегодня может позволить себе немножко расслабиться. В конце концов, он это заслужил. Только что он продал крупный земельный участок на окраине Эдинбурга финансовому директору одной компании, недавно обосновавшейся в Шотландии, а за семь акров на юге двое архитекторов, муж и жена, шотландцы по происхождению, переезжающие из Кента обратно на родину, предложили лучшую цену, чем он рассчитывал. Хороший день. Не самый удачный, но достойный того, чтобы его отметить.
У Карью была квартира на одной из наиболее живописных георгианских улиц Нового города и дом с участком на острове Скай.
Дела шли успешно. Казалось, весь Лондон собрался переселиться на север. Клиенты сыпались один за другим, продавали собственность на юго-востоке, искали большего, лучшего и готовы были платить.
Выйдя из офиса на Джордж-стрит в половине седьмого, Карью вернулся в свое двухэтажное жилье. Квартирой назвать это было трудно. Пять спален, гостиная, столовая, две ванные, соответствующая кухня, стенные шкафы размером с приличную комнату… Поистине, Карью удалось оказаться в нужном месте и в очень, очень удачное время. Это был особенный год, каких еще не выпадало.
Он разделся в своей спальне, принял душ и надел менее официальный костюм, в котором, однако, никто все равно не принял бы его за человека среднего достатка. Хотя домой он пришел пешком, сегодня вечером ему понадобится машина. Ключи на крючке в кухне; гараж неподалеку, в конце улицы. Может быть, новый «ягуар» — непозволительная роскошь? Запирая за собой дверь, он улыбнулся. Вероятно. Но список его маленьких слабостей так велик. И, кажется, собирается расти и дальше.
Ребус подождал вместе с Макколом, пока приедет такси, дал водителю адрес Тони и посмотрел вслед удаляющейся машине. Сам он чувствовал себя тоже изрядно раскисшим. Вернувшись в паб, он двинулся к туалету. Народу в зале набралось немало, музыка звучала громче. За стойкой появилось еще двое барменов, но и вместе они едва справлялись. Туалет казался блаженным островком тишины и свежести, куда не проникал удушливый сигаретный дым. Ребус наклонился над раковиной, и в нос ему ударил хвойный запах дезинфицирующего средства. Его пальцы нащупали миндалины, задержались на несколько секунд, и полпинты, а затем еще столько же, покинули переполненный пивом желудок. Он с облегчением вздохнул, умылся холодной водой и вытерся длинной простыней бумажного полотенца.
— Вы в порядке?
Голос звучал не очень сочувственно. Его обладатель направился к ближайшему от двери писсуару.
— Все отлично.
Не то чтобы так оно и было, но голове немного полегчало и окружающая действительность стала восприниматься отчетливее. Наверное, дохнув в трубку, он получил бы не лучший результат, но, так или иначе, надо было отправляться к машине, которая ждала его на темной боковой улочке. Для Ребуса оставалось полной загадкой, как Тони Маккол, шатаясь после полудюжины пинт, умудрялся пускать шары точно в цель. Он выиграл у Ребуса шесть партий, хотя тот, особенно под конец, старался изо всех сил. Каким образом человек, с трудом стоящий на ногах, может отправлять в лузу шар за шаром, рыча от восторга? Это выглядело более чем странно.
Было около одиннадцати часов, может быть, даже немного меньше. Ребус сел в машину и позволил себе выкурить одну сигарету, опустив стекло и прислушиваясь к звукам ночного города. Шум машин, смех, голоса, стук каблуков по тротуару. Одна сигарета. Не больше. Он завел машину и медленно проехал около полумили в сторону дома. Небо было не совсем темным, как всегда летом в Эдинбурге. Он знал, что еще немного севернее в это время года по ночам вообще не наступает полной темноты.
Но ночью над городом сгущается иная тьма.
Первого из них он заметил на тротуаре возле здания Шотландского Национального Собрания. Подростку было там делать совершенно нечего. В такое время не назначают встреч с друзьями, а ближайшая остановка автобуса находилась в сотне ярдов, на площади Ватерлоо. Мальчишка стоял, упершись одной ногой в каменную стену, и курил. Когда Ребус медленно проехал мимо, тот внимательно посмотрел в его сторону и пригнул голову, словно пытаясь разглядеть, кто сидит за рулем. Ребусу показалось даже, что он улыбается. Через минуту Ребус развернулся и поехал обратно. Рядом с подростком остановилась другая машина, и теперь он разговаривал с ее водителем. Ребус двинулся дальше. У Министерства по делам Шотландии стояли двое молодых людей, а чуть дальше, у входа на кладбище Колтон, — три машины. Ребус развернулся еще раз, поставил машину рядом с этими тремя и пошел по улице.
Ночь была прохладной, небо безоблачным. Дул легкий ветерок. Подростка, торчавшего около Собрания, увезли. Ребус перешел через дорогу и встал на его место, выжидая и наблюдая за происходящим. Мимо него проехало еще два автомобиля. Оба водителя оглядели его, но не остановились. Сам не зная зачем, он попытался запомнить номера.
— У вас есть спички, мистер?
Парень выглядел лет так на восемнадцать — девятнадцать. Одет просто: джинсовый костюм, кроссовки, застиранная футболка. Коротко стриженные волосы, бритое прыщавое лицо. В левом ухе два золотых гвоздика. Ребус протянул ему коробок.
— Спасибо. — Прежде чем зажечь сигарету, он с любопытством взглянул на Ребуса. — Что тут делается?
— Ничего особенного. — Ребус взял коробок обратно.
Парень выпустил дым через нос. Уходить он явно не собирался. Очевидно, нужно знать какой-то пароль, подумал Ребус. В одной рубашке ему было совсем не жарко.
— Ну да, тихо, как всегда. Может быть, выпьем?
— В такое время? Это где же?
Парень мотнул головой в неопределенном направлении.