Отчего же Джеймс Карью из агентства недвижимости «Боуэр Карью» так вздрогнул, когда, обернувшись, увидел инспектора сыскной полиции Джона Ребуса?
Пока тот осознавал, что именно произошло, Карью, повозившись секунду с зажиганием, газанул и вылетел со стоянки так, словно за ним гнался клипер «Катти Сарк».
— Куда-то заторопился, — прокомментировал Джеймс.
— Ты видел его здесь раньше?
— Лица я не рассмотрел. Машины такой точно не было.
— Машина новая, это верно.
Ребус неспешно тронул с места свою, отнюдь не новую, машину.
В квартире — в гостиной, в ванной — все напоминало ему о Трейси. Вот она сидит в кресле, поджав под себя ноги, запрокидывает голову, и размотавшееся полотенце сползает ей на плечи. Вот приносит ему завтрак: у неубранной постели до сих пор стоят грязные тарелки. Узнав, что он спит на полу на матрасе, она рассмеялась: «Прямо как в скваттере!» Теперь квартира казалась еще более пустой, чем прежде. Пожалуй, стоит принять ванну. Он открыл горячую воду… и вспомнил прикосновение Джеймса.
В гостиной он с минуту смотрел на бутылку виски, но принес себе из кухни легкого пива.
Ванна медленно наполнялась. Конечно, он предпочел бы, как когда-то, вдвоем с подругой, проверить закон Архимеда. Ребус набрал номер телефона участка, чтобы узнать, как там Трейси. Оказалось, что она капризничает, отказывается есть, жалуется на боль в боку. Аппендицит? Скорее казенные харчи. Он почувствовал себя виноватым, что не нашел времени зайти к ней, но все же решил отложить визит до завтра. Он хотел отключиться и хоть несколько часов не заниматься отвратительным ковырянием в чужих жизнях. Но в последние день-два его дом перестал быть безопасной крепостью. К тому же мир, казалось, прорвал не только его наружную оборону. У него было такое чувство, словно кто-то собрал грязь со всего города, запихнул ему в рот и заставил проглотить…
Он жил в самом красивом, самом цивилизованном городе Северной Европы, но каждый день вынужден был иметь дело с самой темной и враждебной его стороной. Ребус высосал из бутылки остатки пива и подержал во рту пену, как ребенок, балующийся с зубной пастой. Пену напоминало и расследование, в которое он ввязался. Никакой осязаемой материи. Одни пузыри.
Кстати, о пене. Пожалуй, он добавит в воду пену для ванны. Кто подарил ему этот флакон? Ах да. Джилл Темплер. А почему? Она отчитала его за то, что он никогда не моет ванну.
— «Моет ваше тело — и вашу ванну, — наставительно прочла она ему надпись с флакона. — И снова делает купание веселым занятием».
Он предложил испытать последнее утверждение вместе — и она согласилась.
Эй, Джон, ты, кажется, снова впадаешь в меланхолию. Да, она ушла от тебя к какому-то тупоголовому диск-жокею с немыслимым именем Кэлум Маккэлум. Но это не конец света. Небо не упало на землю. Катастрофы не произошло. Только… Ронни, Трейси, Чарли, Джеймс и прочие. А теперь еще и Хайд. Ребус начинал понимать истинный смысл выражения «смертельная усталость». Он погрузился в обжигающую ванну и закрыл глаза.
Четверг
Дом добровольного рабства… и скрывшийся в нем от глаз людских затворник.
Он устал смертельно. И совершенно не выспался. Холмс зевнул и поставил поднос с кофе на тумбочку. Каким-то чудом он поднялся сегодня до того, как будильник автоматически включил радио. Он успел сварить кофе и вернуться из кухни, и лишь тогда приемник ожил. Если у него будут свободные полчаса, он обязательно перенастроит эту орущую коробку на «Радио-3» или какую-нибудь другую станцию. Беда только в том, что под «Радио-3» он в ту же минуту захрапит снова, тогда как грохот хитов и бессмысленные шутки Кэлума Маккэлума мгновенно сбрасывали его с постели в состоянии полной готовности к схватке с новым днем.
Холмс выключил радио.
— Кофе, — сказал он. — И подъем.
Нелл подняла голову с подушки и приоткрыла глаза.
— Уже есть девять?
— Еще нет.
Она сладко зевнула и перевернулась на другой бок.
— Разбуди меня, когда будет.
— Пей кофе.
Он погладил ее по плечу. Плечо было призывно теплым, но он все же выпрямился и вышел из спальни. Сделал несколько шагов, остановился и вернулся назад. Загорелые руки Нелл обвились вокруг его шеи.
Несмотря на то, что он принес ей в камеру завтрак, Трейси принялась метать громы и молнии, особенно когда он заявил, что она не арестована и может уйти, как только захочет.
— Я защищаю тебя, — объяснил он. — От людей, которые следили за тобой, от Чарли.
— Чарли…
Услышав это имя, она как будто немного притихла и потрогала свой разбитый глаз.
— Но почему вы не пришли ко мне раньше?
Ребус пожал плечами.
— Был занят.
Теперь он рассматривал ее фотографию, а Брайан Холмс, сидя перед его столом, пил кофе из кружки с выщербленными краями. Ребус не знал, благодарен он Холмсу за эту карточку или зол на него. Войдя в кабинет, тот не поздоровался, а, не говоря ни слова, подошел к столу и положил перед ним этот снимок. Обнаженной Трейси.
Слушая отчет Холмса, Ребус продолжал разглядывать карточку. Вчера Холмс неплохо поработал и добился результатов. Но какого черта он проигнорировал Ребуса в баре и не показал ему фото? Теперь настроение стремительно портится, ночной сон пошел насмарку.
Ребус прочистил горло.
— Вы узнали о ней что-нибудь?
— Нет, сэр. Я нашел только это.
Он кивнул на снимок. В его глазах Ребус прочел: «Я добыл вам это. Неужели же вам мало?»
— Понятно, — произнес Ребус спокойно.
Он перевернул карточку и прочел наклейку на обороте. Студия Хаттона. Номер телефона.
— Оставьте мне это, Брайан. Мне нужно подумать.
— Хорошо, — ответил Холмс, недоумевая про себя: «Брайан»? Инспектор, видно, с утра не в своей тарелке.
Ребус откинулся назад, тоже попивая кофе. С молоком, без сахара. Когда Холмс попросил такой же, Ребус расстроился: неужели у них есть что-то общее?
— Как поиски квартиры?
— Плохо. — Тут Холмс спохватился. — А откуда вы… — И увидел, что из кармана пиджака у него торчит листок «Продажа недвижимости».
Ребус улыбнулся.
— Я помню, как покупал свою квартиру, — сказал он. — Я бегал по этим объявлениям месяц, пока не нашел то, что мне понравилось.
— Понравилось? — фыркнул Холмс. — Я пока что мечтаю найти угол, который будет мне по карману.
— Неужели стало так тяжело?
— А вы не заметили?
Погруженный с головой в свою проблему, Холмс не мог представить себе, что кто-то не в курсе ситуации на квартирном рынке.
— Цены улетели выше крыши. Похоже, что нигде поблизости от центра ничего, кроме этой самой крыши, я и не куплю.
— Кто-то говорил мне об этом… — припомнил Ребус. — Да, вчера на ланче. Я встречался со спонсорами кампании Фермера Уотсона. Один из них — Джеймс Карью.
— Не тот, что из «Карью Боуэр»?
— Он самый, главный босс. Может быть, попросить у него для вас скидку?
Холмс улыбнулся. Лед между ними, похоже, начинал таять.
— Это было бы роскошно, — ответил он. — Он мог бы подобрать что-нибудь подешевле на летних распродажах…
К концу фразы улыбка исчезла с его лица. Ребус, казалось, снова не слушал, углубившись в какие-то размышления.
— Да, — задумчиво произнес он. — С мистером Карью мне в любом случае придется пообщаться.
— Правда?
— У него есть некоторые связи…
— Вы тоже собираетесь подыскать себе новое жилье?
Ребус посмотрел на него непонимающим взглядом.
— В любом случае нам надо разработать план действий на сегодня.
— Я хотел просить вашего разрешения, сэр… — нерешительно начал Холмс. — Мне позвонили сегодня утром… Я несколько месяцев работал в группе, которая отслеживала собачьи бои. Сегодня собираются брать собачатников с поличным.
— Собачьи бои?
— Ну да. Стравливают двух псов на ринге, делают ставки.
— Я думал, это кончилось вместе с депрессией.
— В последнее время началось опять. Такая гадость… Могу показать вам фотографии.
— Откуда это поветрие?
— Кто ж его знает? Людям хочется острых ощущений, им нужно что-то более азартное, чем лотерея по телевизору.
Ребус кивнул и снова о чем-то задумался.
— Какого рода публика этим занимается, Холмс? Молодые богатые дельцы?
Холмс пожал плечами. «Кажется, приходит в себя. Перестал называть меня по имени».
— Ну да бог с ними. А вы хотите присутствовать при аресте?
Холмс кивнул.
— Если можно, сэр.
— Разумеется. Где проводится операция?
— Я точно еще не выяснил. Где-то в Файфе.
— В Файфе? Мои родные места.
— Я не знал. Как это в поговорке? «Связался с файфцем — держи ухо востро»?
— «Сел за стол с файфцем — бери длинную ложку».
Холмс улыбнулся:
— То же самое говорят про черта.
— Это потому, что мы с ним родственники, Холмс. Не любим чужаков и дураков. Отправляйтесь в Файф, а я повоюю здесь один.
— Есть, сэр. А что вы будете делать с… — Холмс снова посмотрел на фотографию.
Ребус взял ее со стола и аккуратно опустил в карман пиджака.
— Не волнуйтесь за меня, молодой человек. Я найду, чем себя занять. Спрятаться от Уотсона и его кампании — вот и задача на целый день. Может быть, поеду покатаюсь. Отличная погода для автомобильной прогулки.
— Отличная погода для прогулки.
Трейси сделала вид, что не слышит его. Повернувшись к боковому окну, она разглядывала витрины магазинов, туристов и слоняющихся без дела школьников. Впрочем, участок она покинула с огромной радостью. Он открыл перед ней дверь машины, убеждая не уходить. Она согласилась, но крайне неохотно. Ну что ж, она обиделась на него. Это пройдет.
— Я понимаю, — сказал он. — Ты недовольна… Но сколько можно повторять? Это было нужно для твоей безопасности, пока я выяснял некоторые обстоятельства.
— Куда мы едем?