— Ешьте, — бескомпромиссно велел Воронов, будто кто-то из них собирался отказаться. — Как вы оба?
— Нормально, — выдавила из себя улыбку Яна, обхватывая заледеневшими пальцами горячую чашку.
Никита Андреевич промолчал, только бросил на следователя злой взгляд. Наверное, ему хотелось врезать и Воронову, но он сдержался.
— Езжайте домой, — вздохнул следователь. — Отоспитесь. Завтра обоих допрошу. Шевелев-младший скончался по дороге в больницу, старший, как и гаитянка эта ваша, готов сотрудничать. Так что вы пока без надобности, есть с чем работать.
Никто из них не собирался возражать. Сил давать показания Яна в себе точно не чувствовала. Такси приехало довольно быстро, из чего можно было сделать вывод, что Воронов вызвал его раньше, чем отпустил их. Сначала ехали молча, и лишь когда впереди показался город, Яна не выдержала:
— Никита Андреевич?..
Кремнев, до этого смотревший в окно, повернулся к ней и вопросительно приподнял брови.
— Как вы считаете, почему Маргарита давала нам подсказки?
Никита Андреевич думал недолго, будто и сам уже размышлял над этим вопросом.
— Возможно, хотела помочь. Одной из частых причин появления призрака является желание погибшего найти и наказать своего убийцу. Она не могла сделать этого самостоятельно, поэтому помогала нам. Савелий Павлович говорил мне, что Серегин смог причинить вред Сатинову, поскольку знал, как изменять материю, ведь был целителем. Возможно, знала это и Маргарита, она же была ведьмой, а ведьмы порой тоже могут физически воздействовать на человека, не прикасаясь к нему. Серегин решил не мстить убийце, а искать свое сердце, чтобы вернуться к жизни…
— Вернуться к жизни? Как? — непонимающе переспросила Яна.
— Смерть очень сильно воздействует на сознание. Поэтому не стоит пытаться объяснить действия призрака логически. Наверное, ему казалось, что, забрав чужое сердце, он сможет вернуться. Чаще всего призраки растеряны, у них остается только одна навязчивая мысль. А вот Маргарита оказалась сильнее морально, не растерялась и захотела помочь нам. По крайней мере, мне так кажется, — Никита Андреевич растянул губы в смущенной улыбке.
— Но ведь ее убил Макаров. Почему она написала дату падения Павла с крыши? Как узнала про него?
— Даже мы в конце концов смогли о нем узнать, связать Макарова и Павла. Что это стоило сделать призраку, для которого нет закрытых дверей и препятствий в пространстве? Проследила за одним, вышла на второго.
Что ж, с этим было трудно спорить. Оставалось только благодарить белую ведьму Маргариту Андрееву за подсказку, ведь, если бы не ее помощь, полиция могла и не выйти на настоящего преступника, и надеяться, что теперь она обретет покой.
— Теперь моя очередь спрашивать, — прервал снова повисшую в машине тишину Никита Андреевич. — Как вы сделали так, что Павел похитил именно вас? Ведь моей парой мог стать любой другой человек, а вы даже не экстрасенс.
— Я знала, что он меня похитит, мне сон приснился, — призналась Яна. — И себя я тоже узнала, как и вы. Наверное, когда Павел собирал о вас информацию, он и обо мне узнал, о моих снах. Я не экстрасенс, но ведь мои сны были чем-то вроде… вещих. Не знаю, откуда они, раньше такого не случалось. И, надеюсь, не случится больше. Петр Михайлович хотел меня защитить, спрятать, чтобы не упустить, как вас, но я сама захотела стать шестой жертвой. Точнее, постараться ею не стать, — она улыбнулась, и Никита Андреевич, к ее удивлению, на улыбку ответил.
— Спасибо, — внезапно сказал он. — Я, конечно, невероятно зол, но благодарным быть умею.
— И вам спасибо, и… — Яна снова покраснела и указала на куртку. — Мне очень неловко.
— О, я ничего не видел! — отмахнулся Никита Андреевич, правильно истолковав ее смущение. — Там было темно, и я был занят другим.
Яна понимала, что это неправда, но была благодарна ему за эту маленькую успокаивающую ложь.
Такси подъехало к общежитию, остановилось у входа.
— Вы подождете? — спросила она. — Я переоденусь и верну вам куртку.
— А знаете, я ведь только что понял, что обещал вам ужин, когда все закончится, — внезапно вспомнил Никита Андреевич. — Как насчет сегодня? Для ужина, конечно, еще слишком рано, но мы можем вместе пообедать. Честно признаться, я страшно голоден. Стаканчик лапши не перебил четырехдневную голодовку. Тогда и вернете куртку. Я знаю одно неплохое место неподалеку от вашего общежития. Часа переодеться и прийти в себя вам хватит?
Яне хотелось стащить с себя грязные вещи, долго стоять под душем, отмываясь от произошедшего, а потом лечь спать, но она согласна была ограничиться часом ради обеда с Кремневым.
— Я не против, Никита Андреевич, — заверила она.
— Знаете, — он лукаво улыбнулся, — наверное, вне стен университета вы теперь можете называть меня без отчества.
— Теперь? — нахмурилась Яна.
— Ну, после всего… — Он недвусмысленно указал на свою куртку.
Яна вспыхнула. Понимала, что он ее дразнит, но не могла не поддержать этот странный флирт.
— Вы же сказали, что ничего не видели! — возмутилась она.
— У меня плохое зрение, но я же не слепой.
— Я думаю, что после всего произошедшего мы вообще должны перейти на «ты» вне стен университета, — заявила она, обалдев от собственной наглости.
Никита Андреевич рассмеялся.
— У тебя час, а потом я за тобой заеду. Ты любишь испанскую кухню?
— Обожаю! — заверила Яна, выскакивая из машины и даже не замечая мужчину на лавочке, провожающего ее взглядом.
Едва только она переступила порог своей комнаты, как ей на шею бросилась Олька.
— Яна! — завопила она. — Я так переживала!
Яна охнула от боли и постаралась осторожно выпутаться из объятий соседки.
— Ты ранена? — забеспокоилась та, оглядывая ее с ног до головы.
— Немного, — соврала Яна. Впрочем, почему соврала? Не так уж сильно она и ранена, порез быстро заживет, хоть и, скорее всего, останется некрасивый шрам. — Так ты уже в курсе?
— Все в курсе, весь университет! Ох, как мы волновались за тебя. И за Кремнева, конечно, но лично я за тебя волновалась сильнее. Расскажешь?
В Олькиных глазах загорелся азартный огонек. Она хотела знать все подробности, а вот Яна их рассказывать не была готова. По крайней мере, не сейчас.
— Мне нужно в душ, — сказала она. — Потом все расскажу.
— Конечно, конечно, — закивала Олька.
Яна уже почти добралась до шкафа, чтобы взять чистую одежду, когда Олька внезапно хлопнула себя по лбу.
— Ой, тебе ж тут сюрприз!
Яна настороженно замерла. Только сюрпризов ей не хватало. А Олька уже тащила из маленького холодильника, который стоял у них в комнате, большую подарочную коробку.
— Курьер час назад принес. — Соседка вручила ей коробку и заговорщицки подмигнула: — Ты же со мной поделишься?
Яна осторожно заглянула внутрь. Там лежал большой торт в виде сердца, покрытый алой мастикой. Не настоящего человеческого сердца, а такого, как изображают на картинках и дарят на День святого Валентина. И все равно Яна непроизвольно поморщилась.
— Отправитель не указан, — продолжала говорить Олька.
Но у Яны не было сомнений в том, что отправитель — Сатинов. Он не смог уйти с работы, какое-то там важное дело, поэтому не приехал, когда ее и Никиту освободили. Вот, видимо, решил прислать подарок. Немного неуместный, на взгляд Яны. Во-первых, дурацкое сердце напоминало ей о пережитом, но Саша, должно быть, просто не подумал об этом, ведь это не его чуть не убили. А во-вторых, такой подарок при их нынешних отношениях казался слишком… преждевременным и пошлым, что ли. Тем не менее, он наверняка прислал это из лучших побуждений, и Яна, как воспитанная девушка, должна была его поблагодарить. Правда, она решила, что вполне уместно будет не звонить, а послать сообщение в мессенджере, Саша же на работе.
«Спасибо за сладкий сюрприз!»
Пожалуй, такого ответа вполне хватит. Яна отложила в сторону телефон, быстро вытащила из шкафа чистое белье и, пока Олька не успела остановить ее очередным вопросом, скрылась в ванной.
Ответ от Саши пришел в тот момент, когда Яна уже стояла под горячими струями воды, смывая с себя все случившееся, и со страхом поглядывала на разрез на груди, стараясь не зацепить его мочалкой.
«Какой сюрприз? Я ничего не присылал. Поужинаем сегодня?»