– Мне пришла в голову одна мысль, – сказал он. – По поводу рождественского подарка для Эбби.
– И что же это? – с воодушевлением спросила Беделия.
– Кольцо с жемчужиной.
Беделия промолчала.
– Тебе не нравится моя идея?
– Нельзя, Чарли.
– Почему же?
– Ты сам говорил, что оно дешевое и вульгарное.
– На тебе, дорогая. Но Эбби носит искусственные камни.
Беделия покачала головой.
– Почему нет? – спросил Чарли.
– Люди твоего круга никогда не носят подделки.
Чарли подумал: уж не смеется ли она над ним?
– Эбби носит. Моя кузина Эбби. Разве ты не заметила, какая на ней брошка?
Беделия пожала плечами, отошла от окна и уселась в низкое кресло, где мать Чарли обычно шила. Беделия выбрала для кресла обивку из розового муара. Шторы и покрывало на кровати были из той же ткани, но во всем прочем комната не претерпела изменений и оставалась такой, какой была при родителях Чарли. Когда-то здесь была их спальня.
– Давай подарим Эбби индийский браслет, – предложила Беделия.
– Ты шутишь! – Чарли был явно шокирован.
Этот браслет из чеканного серебра, широкий, как манжета, с прикрепленными к нему маленькими колокольчиками, он купил Беделии во время медового месяца. Чарли, любивший осматривать незнакомые отдаленные кварталы и заглядывать в необычные магазинчики, долго гадал, какими путями браслет мог оказаться на Дальнем Западе, в Колорадо, и, поскольку ему это показалось романтичным, он заплатил за него двадцать долларов. Такую сумму он не готов был выложить за рождественский подарок для Эбби, с которой виделся в лучшем случае дважды в год. Кольцо с черной жемчужиной обошлось Беделии в пять долларов. Жемчужину в оправе из фальшивой платины окружали искусственные брильянты.
– Этот браслет мне велик. Он слишком большой.
– Почему же ты мне сразу не сказала? Когда я его покупал? Ты ведь примеряла его и сказала, что он очень красивый.
Кукольный ротик выразил нетерпение.
– Я видела, что тебе он очень понравился, Чарли, и тебе хотелось его мне подарить.
– Ну, хорошо. Но я все равно не могу понять, почему ты так упрямишься из-за дешевого кольца. Ты же говорила, что никогда не будешь его носить.
Беделия тихо вздохнула.
– Дорогая, если ты хочешь оставить его себе, я, конечно же, не стану настаивать. Но ты ведь сама сказала, что больше никогда не наденешь его… – Чарли замолчал.
Беделия опустила голову и сложила перед собой ладони. У нее был вид раскаявшегося в своих провинностях ребенка.
– Разве что ты хочешь оставить его в качестве сувенира, – горько сказал он. – Как напоминание о том, что когда-то вышла замуж за самодовольного осла.
Беделия разгладила бархатную юбку на ногах, посмотрела на носок бронзовой туфельки.
– Мы не можем подарить Эбби то кольцо, потому что у меня его больше нет.
– Что?!
– Я от него избавилась. Тебе не нравилось, когда я надевала его. Ты говорил, что оно вульгарное.
– Что ж ты мне сразу не сказала? Прежде чем я вспылил?
– Ты не дал мне такой возможности.
Она посмотрела на него столь невинным взглядом, что Чарли рассмеялся.
– Какая же ты непоследовательная, моя милая Беделия. Позволила мне затеять никчемный спор и выставить себя дураком. Я вел себя как свинья. Прости меня.
– Чарли, милый, я поступила ужасно, разве не так? Ты меня простишь?
– Забудем об этом, – великодушно сказал он.
– Так мы подарим Эбби браслет?
– Как пожелаешь.
– Посмотри, – сказала Беделия, надевая браслет и демонстрируя, как он соскальзывает с ее руки. – Он действительно мне велик. Возвращайся к гостям, дорогой. Им покажется странным наше долгое отсутствие. Я упакую подарок для Эбби и потихоньку, пока никто не видит, положу его под елку.
Судя по тому, как улыбалась Беделия, Чарли понял, что она довольна своим хитрым планом. Он поцеловал жену и вышел из комнаты.
Беделия аккуратно завернула браслет в красивую бумагу и перевязала красной ленточкой, чтобы он не отличался от других подарков.
Затем подошла к туалетному столику и открыла шкатулку с драгоценностями. Она достала кольцо с черной жемчужиной, положила его в бархатную коробочку из-под нового кольца с гранатами и спрятала ее в коридорном шкафу, засунув как можно глубже.
Потом на цыпочках вернулась в спальню, взяла подарок для Эбби, поправила на нем красный бантик и поспешила вниз по лестнице, стуча каблучками по ступеням.
Праздник закончился. Из гостей остались только Эбби, Эллен и Бен Чейни. Эбби отправилась в спальню для гостей, чтобы церемонно снять перья, и увлекла за собой Эллен. Бен опустился на колени перед камином. Стоя рядом с ним, Беделия держала в руках корзинку с помятой оберточной бумагой и рваными лентами. Вместе они смотрели, как пламя пожирает все эти красивые упаковки, раскрашенные под серебро и позолоту.
Когда вся бумага сгорела и в комнате вновь воцарился порядок, Беделия, извинившись, убежала на кухню. Бен уселся в кресло напротив Чарли и развернул последний выпуск «Литерари Дайджест». На мгновение Чарли поразила неприятная мысль: «Ведет себя как хозяин дома», но он счел эту мысль слишком мелочной и принялся читать свежий номер «Атлантик Мансли».
В гостевой комнате Эллен мыла руки в мраморной раковине за ширмой. Закончив, она собралась вернуться в гостиную.
– Останься, поболтаем, – велела Эбби. Она наконец-то сняла шляпу, и ее волосы, как она сама выразилась, напоминали гнездо летучих мышей. – У меня к тебе вопрос. Кто такой этот Чейни?
– Художник. Он поселился в доме судьи Беннета на зиму.
– В летнем домике? Который в лесу? Зачем?
– Откуда же я знаю?
Эбби наклонила голову, и волосы темным занавесом упали ей на лицо. Из-за этого занавеса донесся ее любопытный голос:
– Что он за художник?
– Рисует.
– Ну, это понятно. Но что именно?
– Картины.
Эбби отбросила волосы назад и намотала их на валик.
– Ты начинаешь меня раздражать. Какие именно картины?
В сравнении с богатым интонациями голосом Эбби голос Эллен казался скучным и монотонным.
– Не знаю.
– Тебе не помешало бы немного румян, – заметила Эбби. – В наше время это никому не помешает. Он холост?
– Я не слышала, чтобы он был женат.
– Попробуй мои, Нелли. – Эбби кивнула в сторону своей золотой косметички. – Это новейшее средство, сухой порошок, совсем не такой вульгарный, как краска. Он джентльмен?
– Говоришь как героиня романов миссис Хамфри Уорд, – холодно сказала Эллен.
– Ох, оставь свой снобизм! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. То, что он не шофер или, скажем, полицейский. – Наконец Эбби осталась довольна своей прической. Пристально изучив в зеркале свое лицо, она добавила: – Он меня озадачил. Хотя я не возражаю против того, чтобы в мужчине была загадка. Беделии он, по-моему, нравится, тебе так не кажется?
– Нравится? – Эллен постаралась сделать вид, будто ей это вовсе не интересно.
Эбби долго смотрела на нее.
– Ты не выглядела бы такой невзрачной, если бы одевалась поярче. Ничто так не оскорбляет глаз мужчины, как шелковая английская блузка в клеточку. Она словно кричит о том, что ты старая дева.
Эллен вспыхнула. Ей нравилось считать себя стильной женщиной и носить костюмы и английские блузки.
Эбби вынула из косметички круглую коробочку.
– Давай-ка нанеси это, – велела она.
– Я буду чувствовать себя ужасно.
Эбби обмакнула пуховку в карминный порошок и поднесла ее к лицу Эллен.
– Думаю, тебе следует постараться выглядеть поинтереснее в обществе холостого мужчины.
– Я не принадлежу к числу хищных дамочек вроде тебя.
– А не помешало бы! – безжалостно сказала Эбби. Иным способом переубедить Эллен было невозможно. – Ну, хотя бы позволь мне по-другому уложить тебе волосы. Такие прически уже никто не носит.
– А я ношу! И более того, – вызывающе бросила Эллен, выпрямив спину, – ничто на свете не заставит меня пользоваться валиком для волос. По-моему, они вульгарны и омерзительны.
– Значит, всякая модная женщина вульгарна и омерзительна.
– Посмотри, как шикарно выглядит Беделия, а она не носит валиков.
– У Беделии собственный стиль. Она может себе позволить отличаться от других. Но у нее крашеные волосы, и это заметно.
– Я в это не верю.
– Ну, она их явно подкрашивает. Такие вещи я сразу подмечаю.
– Беделия не стала бы красить волосы. Она такая естественная. Почему ты так язвительно о ней говоришь, Эбби?
– А почему ты ее защищаешь, Нелли?
– Пожалуйста, не называй меня Нелли.
– Почему нет? Мы всегда тебя так называли.
– Мне больше не нравятся прозвища.
Эбби удивленно вскинула брови. Она слишком хорошо знала Эллен, чтобы продолжать допытываться. Кроме того, сейчас ее больше занимали совсем другие вещи.
– У него есть деньги?
– У кого?
– Не прикидывайся наивной. Когда в городе вдруг объявляется холостой мужчина, долг каждой женщины узнать всю его подноготную.
Эллен немного расслабилась.
– Вообще-то я об этом не задумывалась, но какой-то доход у него явно имеется, иначе как бы он мог себе позволить всю зиму жить за городом и только писать картины. Кроме того, у него есть машина.
– Позволь сообщить тебе, дорогая, что наличие машины ничего не значит. Помнишь, мой милый Уолтер купил электромобиль? Мы разъезжали на нем, как миллионеры, а ведь он за него заплатил всего лишь небольшой взнос. Машины можно покупать в кредит, знаешь ли.
Эллен не одобряла той легкости, с какой Эбби говорила о бывшем муже. В Нью-Йорке к разводу, может быть, и относились как к чему-то само собой разумеющемуся, но в Коннектикуте об этом все еще было принято говорить шепотом.
– Он преподнес Беделии огромный букет роз, – заметила Эбби.
– А Чарли он подарил коробку сигар. С его стороны это всего лишь проявление вежливости в ответ на их гостеприимство.
– Нечего огрызаться! Я просто заметила, что он покупает не самые дешевые подарки, а это явно не вяжется с привычками бедняка.