— мы с тобой здесь как кто угодно, но не пара.
— Не-а, никаких договоров-переговоров. Вот увидишь, Рамонова, не сегодня, так завтра у нас все будет.
— Тогда пеняй на себя.
— Помнишь березняк? Я ведь скрутил тебя без особого труда.
— Я была не готова к такому развитию событий, вот и растерялась.
— Брось, Даш. Ты сама украла у меня мясо, а значит, сама и поспособствовала нашей встрече.
— За что корю себя каждый божий день, — натянула на купальник тунику.
— Глупая киса, — тоже поднялся, — глупая и наивная, — вдруг резко схватил меня, прижал к себе, — ты моя, Дашка. Запомни. Ты моя.
— Уясни, Назаров, я никогда не ходила, не хожу и не буду ходить в любовницах. Это пошло и грязно. И если я тебе на самом деле нравлюсь…
— Нравишься еще слабо сказано. Но ты права, обойдемся без откровений, рановато для них.
Это он мне на любовь так толсто намекнул? Ну, точно Гаврилов номер два, только еще наглее и безжалостнее.
И только мы подошли к двери дома, как на порог выскочила местная кошка. Животина тут же выгнулась, зашипела на волка, а тот не остался в стороне и рыкнул на нее в ответ. В мгновение ока кошка подбежала ко мне, начала ластиться, урчать.
— Вот зачем котейку обидел? — погладила мурку. — Между прочим, я так однажды с парнем рассталась.
— Твоя родственница первая начала.
— А здесь кошек много, Назаров, очень много. Смотри, натравлю на тебя. Будешь ходить весь в царапинку.
— Плохо ты меня знаешь, дорогая. Я когда пацаном был и подолгу скитался по лесам, то поймать и сожрать кошку было за большую радость. На вкус вполне себе. А сожрать я их могу много.
— Фу, Назаров! Вот фу!
Оказавшись в доме, я сразу поспешила в душ. И, конечно же, Серый бок присоединился ко мне.
— Ты меня теперь вообще что ли в покое не оставишь? — невольно скользнула взглядом по его телу.
— Не оставлю, — и одной рукой взял меня за шею, второй накрыл лобок, начал медленно поглаживать. — Ты приручила волка, осталось его одомашнить, — провел своими гудами по моим. — Я слов на ветер не бросаю, Даша, — провел языком по шее, отчего колени подкосились. — Никогда.
— А я не верю тебе, — запустила пальцы ему в густую шевелюру, прижалась щекой к могучему плечу. Еще чуть-чуть и меня накроет.
— Позволь сделать тебе приятно, — втянул носом воздух и тотчас зарычал.
Глава 42
Здесь и сейчас…
Назаров вдыхал аромат ее тела и стремительно терял самообладание. Запах кошки, точно наркотик, отправил сознание в какую-то параллельную реальность. Когда Даша стала влажная, Андрей понял, что ждать больше нельзя. Ему жизненно необходимо попробовать ее, услышать стон, увидеть удовольствие на ее лице. В ту же секунду он опустился на колени, схватил свою самку под бедра и наконец-то ощутил этот божественный вкус, от которого зверь внутри пришел в дикий экстаз. Волк касался нежной кожи бережно, но настойчиво, ласкал языком, покусывал, а скоро проник в горячее лоно пальцами. И до чего же быстро она возбуждается. Что тогда на полу, что сейчас…
В жизни ему никогда так башню не сносило, но случилось повстречать кошку в темном парке и всё.
Когда Даша застонала, когда начала впиваться пока еще ноготками в плечи, захотелось овладеть ею как положено, однако пришлось перебороть себя. Она все-таки еще очень боится, протестует, хотя наверняка понимает, что уже не отвертится. Но раз хочет немного потопать ножкой, пусть потопает.
— Я расскажу о себе, — вдруг поднялся, — сегодня. за ужином, — и поцеловал.
Слова Назарова подстегнули, словно бы облегчили полет, обнадежили, а оргазм полностью лишил здравомыслия, и Даша диким зверем набросилась на Андрея, болезненным поцелуем впилась в его губы. И пока целовала, ласкала рукой. Волку много времени не потребовалось, сдался за минуту. Неожиданно Даша коснулась пальцами все еще возбужденной головки, начала скользить подушечками по влажной коже, отчего стало мучительно хорошо.
— Ты вообще здесь? — прошептала чуть слышно.
— Угу, — кивнул, не открывая глаз. — Вроде.
— В таком случае давай мыться. Я дико проголодалась. Учти, голодная пантера зверь опасный.
— Волчатина тебе не понравится, — улыбнулся.
— С голоду я однажды скунса съела, — и залилась краской.
— Где же ты нашла скунса? — еще шире улыбнулся.
— В зоопарке, — пожала плечами. — Бабушка отвела посмотреть на зверушек, заодно хотела объяснить цепочку питания, а я плохо позавтракала в тот день. В общем, скунс оказался не в то время не в том месте. Слишком близко подошел. По сей день стыдно, если честно. Бабушка, помню, так сокрушалась. Но, что сделано, то сделано.
— Тоже, значит, тащила в рот все, что плохо лежит.
— Ну, да…
— Я лет в двенадцать разорил соседский курятник. А это ни много ни мало тридцать несушек и два петуха. Полнолуние было плюс переходный возраст, в общем, оторвался на славу. За что потом таких люлей получил от отца. Ему пришлось возмещать ущерб, так как соседствовали мы с волками, и по запаху они быстро вычислили разорителя.
— И в тебя столько уместилось?
— Как сказать. половина да, вторую половину просто придушил. Не оставлять же врагам. Я был сложным подростком, а если точнее, раздолбаем, которому что в башку взбредет, то он и творит.
— А я была послушной. Иногда, конечно, буянила, но бабушка вовремя приводила в чувства.
— Тебя она воспитывала?
— Да. Родители погибли в автокатастрофе.
— Я своих потерял как раз через полгода после событий в курятнике, — печально усмехнулся.
— Что с ними случилось?
— Об этом я расскажу как раз за ужином.
Когда вышли из ванной, Андрей поспешил к телефону, а Даша направилась в свою комнату, надо было одеться, привести себя в порядок. И пока рассматривала одежду, думала о том, что происходит. Как так получается каждый раз? Размышления ни к чему не привели, кроме головной боли, в итоге девушка в сердцах схватила сарафан в крупный черный горох, затем сбросила с себя полотенце. И только подняла руки, как ощутила его руки на своей груди.
— Ты жуткий прилипала, — пробормотала на выдохе.
— Тогда можно я прилипну насовсем? — слегка сжал упругие полушария. — Вот к ним?
— Ты к своей Грановской так же лезешь?
— Можешь мне не верить, но я еще ни к одной женщине так не лез, — поцеловал кошку в плечо.
— В таком случае сделай доброе дело, застегни молнию, — и надела сарафан.
— Легко! — Андрей взялся за брелок и потянул его вверх, после чего развернул Дашу к себе передом, — выглядишь убийственно красиво.
— Прямо убийственно? Чего ж ты еще жив?
— А мне нельзя умирать, ведь тогда ты достанешься кому-нибудь другому, — осмотрел ее с головы до ног.
— Знаешь, тем и хороши курортные романы, — поправила бретельки, — можно позволить себе все, можно мечтать обо всем, можно забыться.
— Я докажу тебе свои намерения, вот увидишь.
— Мы вроде собирались на ужин…
— Да, да, уже идем. Хочу наконец-то попробовать местную ципуру.
По дороге в город Назаров ни на секунду не отпускал ее руку, отчего Даша все отчетливее понимала, что, как бы ни старалась, все-таки не смогла от него убежать. Он засел под самую кожу. И снова здравствуйте любимые грабли! Только вот Андрею она вряд ли станет портить документы, скорее, молча, уйдет, залезет в какую-нибудь нору и будет зализывать раны.
Вечерний Кипр не менее прекрасен. Низкие домики приветливо смотрят на тебя горящими окнами, люди гуляют по мощеным улицам, кошки бродят наравне с туристами, из таверн и пабов доносятся веселые голоса, в воздухе витают ароматы еды и мор.
— Хорошо здесь, — выдал Андрей спустя минут двадцать, — надо будет приезжать почаще и на подольше.
— Давай туда, — указала на рыбный ресторанчик, что затесался между пекарней и сувенирной лавкой.
— Как пожелаешь, — и двое устремились в сторону заведения.
А когда разместились за столиком, причем Андрей как всегда сел почти вплотную к ней, Даша не на шутку разнервничалась.
— Что-то не так? — заглянул в карие глаза. — Не нравится место?
Глава 43
Даша
— Все хорошо, просто голова тяжелая. Перегрелась видимо.
Естественно дело было не в голове. Я совсем запуталась в себе, мой мозг перестал контролировать тело, которое в шаге от постели с Назаровым. А еще я больше всего на свете хочу услышать его историю, узнать хоть немного, чем живет и дышит этот волк.
— Кстати, совсем забыл рассказать, — облокотился на стол, — я побеседовал с теми утырками из Вереска.
— И? — аж в зобу дыхание сперло от воспоминаний. — Это была идея твоей невесты?
— Нет. Элина тут ни при чем. У нее свои скелеты в шкафу имеются, но вредить тебе она бы не стала. Что до этих борзых, уверен, охота распускать лапы у них отпала насовсем.
— Ты их что? Того? — вытаращилась на волка.
— Нет, не того. Мои ребята, так сказать, заставили медведиков почувствовать себя на месте их жертв.
— Что-то я не хочу слушать продолжение.
— А и не надо. Главное, они усвоили урок. И наверно им придется хорошенько раскошелиться на психотерапевтов.
— И твои волки частенько… ну… «воспитывают» провинившихся подобным образом?
— В мире диких зверей есть свои правила, Даш.
— Жуть какая.
— Увы, иначе таких уродов на место не поставить.
— А ты тоже участвовал в перевоспитании?
— Нет, не участвовал, даже не смотрел. Я сторонник других методов, но у меня есть ребята, которые способны на многое.
— Да ты страшный волк.
— Что есть, то есть, — ухмыльнулся без особой радости, — правда, страшен я только для тех, кто мне угрожает или кто обижает одну очень дорогую мне кису.
М-да. честно говоря, даже не представляю, каково пришлось медведям. С другой стороны, наказание соразмерно преступлению, ибо я уверена, что была далеко не первой их жертвой, благо, несостоявшейся.
Через минут пятнадцать нам принесли первые блюда, а назаказывали мы очень много всего