А представив, как она спит с Быстровым, Назаров так сжал бутылку, что та лопнула в руке, и остатки виски растеклись по паркету вместе с кровью из пораненной ладони.
На следующий день волк отправился на встречу с Гавриловым. Сукин сын исчез из поля зрения, как только Даша покинула страну. Видимо почуял урод, что недолго ему осталось кислородом дышать. Но вот, пару дней назад объявился — бизнес требовал жесткой хозяйской руки. Правда, объявился не один, а в составе целой свиты из телохранителей. Все-таки до чего ущербный волк.
Выкурить Романа Евгеньевича из офиса труда не составило, достаточно было запустить к нему в ресторан проверку пожарников. И Гаврилов припылил уже через час. То, что Даша дала ему от ворот поворот, в некоторой степени успокоило внутреннего зверя, но за пожар эта гнида ответить должна.
Пока пёс разбирался с внеплановой проверкой, Назаров сидел в машине. В это время его волки лишили двигательной активности охрану ресторатора, а когда на улицу вышел сам Гаврилов, приняли его и преспокойно сопроводили в машину для серьезного разговора.
— Опять ты? — побледнел Гаврилов. — Какого хрена тебе надо?
— В лучшем случае деньги, — пожал плечами, — в худшем твоя голова.
— С какой стати?! — сейчас же ослабил галстук.
— Ресторан обошелся мне в двадцать миллионов. И мне, знаешь ли, хотелось бы их вернуть.
— Твою уж, сука, мать, — замотал головой, — я не трогал твою забегаловку. Мне такие проблемы нахер не нужны.
— Но отчего-то я тебе не верю. Мои волки просмотрели записи на видеокамерах. В семь ноль пять в ресторан зашел некто, разлил раствор для розжига, бросил спичку и спокойно ушел. Некто, чья морда была спрятана под капюшоном.
— Если рассуждать логически, чего ты, видимо, не сделал, как какой-то левый мужик мог зайти в ресторан незамеченным? А охрана? Персонал? Где были они? Тот же бармен, уж эти кофеделы всегда все видят и знают. Я в своем ресторане получаю всю необходимую информацию не от управляющего, а как раз от бармена. И потом, прежде чем вешать на меня такие обвинения, предоставь хоть какие-то доказательства. Вы, конечно, бандосы те еще тугодумы и понимаете только язык силы и принуждения, однако нельзя обвинять, основываясь на одних лишь домыслах.
— Какого черта тогда свалил из города?
— Вот поэтому и свалил, — сложил руки на груди, — ты уж извини, но крыша у тебя конкретно протекает. Слухи о звере по кличке Назар Головорез ходят жуткие. А я волк простой, далекий от ваших дел, мне проблемы не нужны.
Андрей еще какое-то время смотрел на него. То, что ему врут, распознавать научился хорошо. Будь то человек или оборотень, любой под страхом смерти выдает себя с потрохами. И, честно говоря, на этой очной ставке он ожидал получить виновного, однако Гаврилов не соврал. Он действительно не имеет отношения к поджогу. Боится пёс дико, что аж дыхание срывается на тихий скулеж, еще чуть-чуть и в штаны наложит, но при этом не врёт. И главное, он подкинул дельную мысль. Бармен! Среди персонала были все, кроме как раз бармена. В списке утраченных вещей его имени так же не было.
— Ладно, — произнес на выдохе, — живи пока.
Гаврилов с небывалой радостью и облегчением покинул машину, все-таки понимал, чем могла закончиться эта встреча.
После Андрей отправился в свой офис. Но по дороге ощутил нечто необъяснимое — зверь ни с того ни с сего захотел свободы, из-за чего пришлось остановиться у ближайшего парка. Добравшись до леса, быстро сбросил одежду, перекинулся, а через минуту уже несся, куда глаза глядят. Бежал до тех пор, пока силы не закончились. Что это было и почему, так и не понял, но внутри засело саднящее чувство неудовлетворения, будто что — то потерял.
В какой-то момент просто рухнул на землю, высунул язык, чтобы остыть и забылся. Без Дашки все стало как раньше — блекло, одиноко, тошно. Может, все-таки набрать ей?
В машину вернулся злым, взмыленным и как никогда потерянным. Тогда схватил телефон. Он просто обязан ее услышать. Однако Даша не ответила на звонок. На все пять не ответила. Что за кошка такая? Хотя, все бабы одинаковые, им нравится издеваться над мужиками, нравится доводить их до белого каления. Садистки! И с раздражением отбросил телефон на соседнее сидение. Но тут же снова поднял и набрал своего ищейку. Хотя бы этот ответил сразу.
— Как обстановка? — откинулся на спинку сидения. — Угу, угу… и где она? Почему уехала? А в аптеке что купила? А вот надо знать! — рыкнул на него. — И? После не выходила? Опять он? — глаза же вмиг засияли. — Давно сидит? Ясно. Ладно, продолжай наблюдать.
Падла Быстров так и ошивается около нее. По словам Горева Даша сегодня раньше положенного уехала с работы, выглядела неважно. Как бы хотелось сейчас оказаться рядом с ней. Все эти две недели он медленно подыхает, а чтобы хоть как-то отвлечься, только вкалывает, вкалывает и вкалывает. После свадьбы с Грановской стало еще хуже, возникло чувство, будто предал, обманул. Но если подумать, так и есть. Даша ведь именно этого боялась. А слушать она ничего не хочет.
Глава 57
Даша
— Господи, — в пятый раз склонилась над унитазом. — Нет, ну это невыносимо.
Третий завтрак теряю, так и продуктов не напасешься. Полночи с унитазом обнималась, теперь опять. Токсикоз страшная вещь! Просто ужасная!
После седьмого захода, кое-как выползла из ванной. Ненавижу Назарова, чтоб его блохи заели. А мне ведь на работу надо. Густаво шеф понимающий и наверняка бы дал несколько отгулов, но другого кондитера у него нет. А значит, почти все позиции из меню окажутся в стопе, такого безобразия я позволить не могу. Надо как-то привести себя в чувства.
В этот момент раздался стук в дверь. Ну, кто это еще? Неужели опять вредная старушенция с нижнего этажа, видели ли ее раздражает цоканье моих когтей по полу. А что я могу сделать? Справиться с этим отвратительным состоянием получается только в шкуре. И чтобы попить водички или еще чего, приходится бродить туда-сюда. Донна Синтия даже управляющего вчера на уши поставила, мол, соседи завели пса, который мешает ей спать. В итоге в полночь мы все выяснили, что никакого пса нет, а есть только я, а цоканье возможно плод ее воспаленного воображения.
Меж тем подошла к двери и, втянув носом запах, сразу успокоилась.
— Привет, Вить, — открыла ему. — Проходи.
— Я тебе набирал несколько раз, но ты не отвечала.
— Да, да, это я телефон поставила на бесшумный режим. Извини.
— Все еще плохо, да?
— Более или менее. Ты мне вчера вот такой чай заварил, — показала Класс, — мигом полегчало.
— Уверена, что готова ехать?
— Угу. Ты подожди минут пять, только переоденусь.
А выйдя из спальни, я в ту же секунду оказалась в крепких руках Быстрова. Кот прижал меня к стене, обнюхал как водится, после чего поцеловал. Эх, зря он это сделал, ой как зря.
— Прости, пожалуйста, — оттолкнула его от себя и еле успела рот рукой зажать. Итак, это был восьмой заход, после которого силы резко закончились.
— Даша, — подхватил меня на руки, вынес из ванной и усадил в кресло, — да что с тобой такое? Может, к врачу поедем?
— Тут такое дело, Вить, — пробормотала с закрытыми глазами, — я беременна.
— Что? — и меня тотчас обдало в разы усилившимся запахом возмущенного зверя.
- Да.
— От кого?
— От нашего бывшего хозяина.
— От Назарова? — прозвучало, как никогда сипло.
— От него. Но мы расстались, разъехались и вот, теперь я даже не знаю, что мне делать.
— Ты поэтому взяла паузу?
— Да. Все было очень сложно, таковым и остается.
— Ладно, — решил меня больше не пытать. — А он в курсе?
— Нет. И пообещай, что ничего никому не скажешь, — посмотрела на него максимально сурово.
— Но, рано или поздно все поймут.
— Это-то само собой, главное, чтобы ты не проболтался о Назарове.
— Я даю слово, что от меня никто ничего не узнает. Смотри, сама не проболтайся. Возможно, ты носишь волчонка, а это в наших кругах не одобряется.
— Настолько всё серьезно? Мы как бы в современном мире живем.
— Да, но предрассудки такие предрассудки. На Сицилии очень много пантер. Сюда съехались те, кто не нашел себе места среди других оборотней, большинство из них обиженные или пострадавшие в частности от волчьего самоуправства. Так что, будь аккуратна в словах. Но может быть и так, что ты родишь котенка или вообще человека.
— А какова вероятность того или иного исхода?
— Кто ж знает… — пожал плечами. — Чьи гены окажутся сильнее, тот и победил, — как-то грустно улыбнулся.
— Ясно. Прости еще раз, что я так. в общем, некрасиво вышло.
— Ничего страшного. Зато я теперь спокоен, что тебя стошнило не из-за моего поцелуя.
— Хватит, Быстров. Мне и так стыдно.
— Лучше тебе отсидеться дома.
— А работать кто будет?
— В таком состоянии тоже не вариант.
— Ну, уж нет, я справлюсь. Просто чаще буду выходить на улицу.
— На кухне всегда много запахов, сама знаешь.
— И все-таки. Здесь в четырех стенах мне еще хуже.
А когда хотела подняться, Виктор взял за руку:
— Если что, я всегда рядом, Даш. Не стесняйся обращаться ко мне.
— Это уже эксплуатацией какой-то попахивает.
— Вовсе нет. Ты мне нравишься, даже больше. И мне все равно, что у тебя и с кем было.
— Все равно, что я беременна от волка?
— Именно.
— Ты очень хороший, Вить. И я бы с радостью, но…
— Не спеши. И я не буду.
— Хорошо.
Тогда обняла его, а перед глазами сию секунду возник Андрей, чтоб ему под хвостом зуделось до конца жизни. Чертов волк, как же мне его не хватает. Он-то наверно и не вспоминает обо мне. С глаз долой, из сердца вон. Кстати, а где мой телефон? И отправилась на поиски.
— Что ищешь? — Быстров тем временем взял мою сумку.
— Телефон, — пробежалась по квартире, заглянула везде, где можно. А нашла свой старенький айфончик аж рядом с туалетом, да с разбитым экраном. Видимо выпал из кармана, когда я общалась с унитазом. Прекрасно! — Твою ж мать.