— Его могли поставить в такое положение, при котором он вынужден был пойти на это.
— Я не понимаю, каким образом?
— Увы, я тоже. Вот потому-то это дело настоящий кошмар! Несколько фактов, которыми мы располагаем, еще более усложняют проблему.
Он поискал глазами пепельницу и бросил туда сигарету.
— Ваш муж не звонил вам по телефону после своего исчезновения?
— Нет. Я вам уже говорила.
— Даже если он просил вас никому об этом не рассказывать?
— Почему бы он сделал это? — удивленно спросила она.
Он пожал плечами.
— Месье Форестье утверждает, что ваш муж звонил ему в контору в прошлый вторник.
Фелисити Видмер покраснела.
— В самом деле? Эжен мне ничего не писал, даже не прислал открытки.
Сатурнин мрачно улыбнулся.
— А может директору по телефону звонил не он? А тот таинственный господин в большой шляпе и парике, который умеет подражать голосам?
Она смотрела на него, побледнев как полотно.
— Объясните, пожалуйста, — тихо проговорила она. — Я ничего не понимаю в этих тайнах, заговорах… Не хотите ли вы сказать, что Эжена убили?
— Боюсь, что так. Вероятно, он попал в лапы к грабителям. Как нам известно, он купил на семьсот тысяч франков драгоценностей и, можно считать, из-за этих драгоценностей его и похитили. Я не должен скрывать от вас, что очень мало шансов, что он жив.
Сжав руки, она опустила голову, а когда подняла ее, глаза были полны слез.
— Это ужасно! — воскликнула она. — Месье, я буду с вами совершенно откровенна. Я не считаю, что наш союз был идеальным и что я была всем для Эжена. Я считала, что он бросил меня ради другой женщины и не чувствовала себя несчастной. Но этот преступный заговор, это убийство… это другое дело. Я очень уважала Эжена. Его все любили. Если его убили с целью ограбления — это подло. Этот маленький человек был таким добрым и тихим. Всегда терпеливый и всегда в хорошем настроении. Он никогда никому не причинял зла, никто не может сердиться на него…
Она замолчала и поднялась со своего места. Резким движением достав из сумочки носовой платок, она приложила его к глазам.
— Какой ужас! — бормотала она. — Подумать только, что его мучили! Это подло!
— Да, — тихо проговорил Сатурнин. — Все доказывает, что Видмер был респектабельным человеком. Даже если бы он решился уйти с другой женщиной, он не оставил бы вас в неведении. Он сказал бы вам или написал. Я уверен, что вы расстались бы добрыми друзьями.
— Возможно, — сказала она. — Но мужчины часто поступают странно, даже самые лучшие. Он оставил мне почти все состояние. — Она попыталась улыбнуться. — Часто мы оцениваем людей после того, как потеряем их.
Она вытерла глаза, и голос ее стал твердым, почти пронзительным.
— Месье комиссар, если существовал заговор против Эжена, если он попал в ловушку, нужно наказать виновных. Подумать только, что ему пришлось страдать! Преступника нужно судить!
— Для этого я и пришел сюда, мадам. Увы, пока еще мало что сделано. Но нужно предотвратить дальнейшие преступления. Вор, убийца… пока не обнаружен. И если мы ему не помешаем, он может совершить другое преступление. Может быть, ваш сын, мадам, сможет помочь нам?
— Поль?
Она изумленно посмотрела на него:
— Как это бедный Поль может помочь вам?
Сатурнин улыбнулся.
— Он уже пытался, мадам. Он поиграл в детектива-любителя, чтобы помочь толстому «доктору Ватсону». На мотоцикле он следил за людьми, и это он сфотографировал Колла и «X»!
Теперь Фелисити Видмер побледнела как смерть.
— Он ничего мне не говорил. А это не может… Это не может быть опасным?
— Опасность возникнет, если он будет скрывать то, что знает. По правде говоря, я не думаю, что он знает много. Мне кажется, мадам, что ваш сын ревновал вас к отчиму и не любил его. Как и вы, мадам, он думал, что у него есть другая женщина, и несколько раз следил за месье Видмером и, определенно, в день 26 сентября.
Она вздрогнула.
— Боже мой! Вы думаете, что он видел…
— Видел, но немногое. Не так уж весело следовать за «испано» и подолгу ждать. Ему это быстро надоело. Но то малое, что он видел, позволило ему сделать вывод, что ваш шофер солгал, сказав, что оставил месье Видмера на площади Трините. И Поль стал следить за Колла… когда мог это делать. Он видел его вместе с «X» на террасе кафе и сфотографировал их. Если бы Поль знал, кто такой «X», он был с триумфом пришел сказать мне: «Доктор Ватсон, вот человек, которого вы ищите!» Он писал мне письма.
— Тем не менее, все это опасно, — дрожащим голосом проговорила она. — Он должен был сказать об этом мне.
— Он хочет быть самостоятельным, — с улыбкой проговорил комиссар.
— Я должна заставить его рассказать мне все, месье. Поль странный мальчик, но я уверена, что заставлю его говорить.
— Это будет лучшее, что вы сможете сделать, мадам, — сказал Сатурнин, вставая. — Я передаю дело в ваши руки и постарайтесь поскорее сделать это. Весьма возможно, что он, сам того не понимая, знает что-то весьма существенное. Вообще же с этим «X» шутки плохи.
— Я заставлю Поля заговорить, вы можете на меня рассчитывать. Я просто напугаю его. Мне и самой очень страшно!
Протягивая ему руку, она испуганно смотрела на него.
— Я вам очень признательна, месье, что вы были со мной откровенны.
Выходя из двери, Сатурнин увидел, что по аллее к дому подъезжает небольшая машина. Сидящий за рулем Алекс приветственно помахал рукой комиссару как старому другу.
Глава 26. Проданные драгоценности
Рауль Визан, ювелир с авеню Ниель, спокойно прогуливался на солнце. В черном пиджаке, полосатых брюках, черной шляпе, в черном галстуке, в котором блестела жемчужина, месье Визан имел очень респектабельный вид. В свои пятьдесят пять лет он выглядел на тридцать шесть.
Не торопясь, он повернул на авеню Тери, взглянул на свои часы и вошел в отель «Пимодан».
— Мадам Робинсон, — спросил он у лифтера, — на втором, да?
— Да, месье. Апартаменты номер 48.
Лифт поднялся на второй этаж и остановился. Лифтер сделал несколько шагов по ковру и постучал в дверь.
— Кто там? — по-английски спросил женский голос.
Женщина открыла дверь, выглянула в коридор и улыбнулась.
— А! Вы месье Визан, ювелир, не так ли? Входите, пожалуйста!
Рауль Визан поклонился и вошел. Он очутился в небольшом, отлично обставленном холле. Повсюду были цветы.
— Садитесь, месье Визан. Не знаю, поймете ли вы мой французский язык. А вы говорите по-английски, месье Визан?
— Очень плохо, — ответил он по-французски. — Хотел бы я говорить на вашем языке, как вы говорите на моем.
Он присел на кончик стула с прямой спинкой. Мадам Робинсон стояла у стола с бутылкой вермута в руке. Она была очень хорошо одета и на ее шее сверкали бриллианты. Визан дал бы ей лет тридцать.
— Не желаете ли аперитив? У меня есть французский и итальянский вермут.
— Благодарю мадам. Я никогда его не пью.
— Как вы благоразумны! — насмешливо проговорила она, наливая себе стакан вина, и подняла его, с улыбкой глядя на Визана. — Тогда за ваше здоровье, месье Визан, раз уж я должна пить одна!
Выпив вино, она поставила стакан и проговорила решительным тоном:
— Итак, месье Визан, как я вам уже говорила по телефону, у меня есть несколько драгоценностей, которые мне хочется продать. Должна признаться, что за время своего путешествия по Европе я истратила денег больше, чем имела с собой. Так случается иногда. Я была в Монако, в Монте-Карло. Понимаете? Это разорительно. Теперь мне остается только продать кое-что и сесть на корабль, который отвезет меня в Соединенные Штаты.
Визан усмехнулся.
— Знаете, мадам, я вам завидую! Должен вам признаться, что я всегда мечтал жить весело и без оглядки, но увы, мое ремесло заставляет меня быть осторожным.
— Мне вас жаль!
Она подошла к нему, держа в руке небольшую коробку, которую вынула из ящика.
— Вот кольцо и два бриллианта. В любом случае я не могу их больше носить. Они принадлежали моей тетке Жаннет. Видите, оправа кольца уже не модная. Что касается бриллиантов, то я их вынула из другого кольца. Хотела в Париже заказать новую оправу, но…
Рауль Визан взял оба бриллианта и кольцо и направился к окну. Он бросил взгляд на бриллианты, потом через лупу тщательно рассмотрел жемчуг и кольцо.
— Я дала оценить их в Соединенных Штатах, — сказала она. — Для страховой компании. Их оценили в семь тысяч долларов. Я готова отдать их за шесть.
— В самом деле? Вы отдадите их за эту цену, мадам?
Визан обернулся и посмотрел на нее с улыбкой, которая совершенно преобразила его лицо. Теперь он уже не выглядел моложе своих лет.
— Вас зовут Робинсон и вы американская гражданка? Так? — спросил он.
— Да, так. Я могу показать свой паспорт, если хотите.
Она тоже улыбнулась, но ее улыбка была жалкой и натянутой. Он покачал головой.
— Мне не нужен ваш паспорт, хотя он может кое-кого заинтересовать. Мне кажется, я могу сказать, где вы его… купили.
— Что… что вы хотите этим сказать?
Ее голос стал подозрительным, а легкий акцент почти исчез.
— Вот мой паспорт… Все мои бумаги в порядке.
Она стала лихорадочно перекладывать перчатки, платки и другие предметы, лежащие на столе. Рауль Визан подошел к ней.
— Послушайте меня, малышка, — сказал он. — Вы не более американка, чем я готтентот. Эти камни никогда не принадлежали тетке Жаннет, но они вышли из магазина на улице Мира.
— Вы хотите меня обвинить? — сказала она.
— Бросьте, моя красавица. Говорите, откуда камни!
— По правде сказать, я получила их в уплату, когда была в Монако. Я выручила одного типа. Мне кажется, он был русский. Он дал их мне и обещал выкупить.
Она остановилась, видя, что Визан саркастически качает головой.
— Правду! — бросил он. — Ну!
— Пять тысяч долларов, — пробормотала она. — Вы сможете хорошо заработать. Откуда у меня эти камни? Не все ли вам равно?