— Мама, я сейчас не могу убрать Слэппи! — затрясла головой Джорджия. На глазах у нее выступили слезы. — Я так много работала над номером. Это просто несправедливо!
Миссис Буншофт выпрямилась. Вдруг стало заметно, как она измучена.
— Обещай хотя бы подумать об этом, ладно, Джорджия? — попросила она устало. — Уверена, ты тоже хочешь, чтобы у нас все наладилось. Подумай об этом.
— Хорошо, мамочка, — согласилась Джорджия. Она допила шоколад, подобрала со стойки Слэппи и направилась к себе наверх.
— Что же нам делать, Слэппи? С чего это мама решила всю вину взвалить на тебя? — спросила она его, поворачивая лицом к себе. — Ты ведь ни в чем не виноват.
Она аккуратно усадила Слэппи на пол в изножье своей кровати.
«Я-то знаю, что буду делать», — подумал Слэппи.
Он дождался, пока Джорджия заснула. Потом встал, сжал свои деревянные пальцы в тугие, твердые кулачки.
И направился через коридор к комнате Стеллы.
25
Бесшумно пробираясь в темную комнату, Слэппи обдумывал, как лучше покончить со Стеллой.
Удавить ее? Или задушить подушкой?
«Да, я злой, дальше некуда, — говорил он себе. — И тем горжусь. Кукольник, смастеривший меня, был злым колдуном. Так, по крайней ме-ре, было написано в его дневнике.
Я сделан из досок украденного гроба. А когда кукольник умер, все его зло переселилось в меня. Именно оно и поддерживает во мне жизнь. Зло и жизнь для меня — это одно и то же.
Он подарил мне жизнь. И теперь, чтобы сохранить ее, я должен использовать зло. Прости, Стелла. Знаю, это будет ударом для всей семьи. Знаю, им будет тебя не хватать. Но когда твоя сестра Джорджия, оплакивая тебя, будет лить слезы, я утешу ее.
И это засчитается мне как доброе дело. Я буду жить! Чего бы мне это ни стоило!»
Он подкрался к кровати Стеллы. Ее одеяло сбилось на середину постели, простыню она натянула себе на голову.
«Прощай, Стелла», — подумал он с горечью и, схватив край простыни, начал тянуть ее вниз.
И тут внезапная вспышка света ослепила его. У него перехватило дыхание.
Голос за спиной — голос Стеллы — прокричал:
— Я поймала тебя!
26
Перед глазами Слэппи заплясали большие белые и желтые пятна. Моргая, он попытался избавиться от них. Потом резко повернулся. В глубине комнаты стояла Стелла. В руках она держала фотоаппарат «полароид».
— Я поймала тебя, Слэппи, — торжествовала она.
— Эй!.. — Он задохнулся.
— И теперь я смогу это доказать! — Она высоко подняла над головой бумажный квадратик. — Теперь мама поймет, что я говорила правду!
Слэппи таращился, остолбенев от ужаса.
«Да что с ней? Неужто она и правда полагает, что может справиться со мной?»
С яростным криком он бросился на девочку. Она отшатнулась, покачнулась. И сильно ударилась о тумбочку. Выхватив фотоаппарат у нее из рук, Слэппи вскинул его над головой, готовый с размаху швырнуть его… Но Стелла успела перехватить камеру. Слэппи снова кинулся на нее, сбил с ног и вспрыгнул ей на грудь. Стелла выпустила снимок из рук, и он залетел под кровать. Они вырывали друг у друга фотоаппарат.
— Тебе конец! Конец тебе, ссслышишшшь, — шипел Слэппи.
Он замахнулся на нее деревянным кулаком, но тут вспыхнула лампа.
Слэппи упал без движения.
— Стелла! — воскликнула миссис Буншофт. Она смотрела на распростертую на полу дочь, которая крепко сжимала болванчика. — Стелла!
В комнату вошла Джорджия, протирая заспанные глаза:
— Что тут происходит?
— Этот болван вошел сюда! — взвизгнула Стелла. — Он напал на меня!
— Пожалуйста, не говори так, доченька, — взмолилась миссис Буншофт. — Заклинаю тебя!
— Это же обыкновенный деревянный болванчик! — вскричала Джорджия. — Опять ты за свое! Оставь, наконец, свои глупости, Стелла?! Это просто большая кукла. Ее смастерили. Она не может ни ходить, ни говорить. И ты это знаешь. Ты знаешь, что я говорю правду!
— Я могу вам доказать, — задыхаясь, заявила Стелла. — На этот раз я могу вам доказать! Вам обеим!
Она пинком сбросила с себя Слэппи, и тот отлетел под стол, лицом вниз. Руки его взмахнули и сразу же обмякли, больше он не шевелился.
«Не могу поверить, — думал он в ярости. — Просто не могу поверить, что такое со мной случилось».
— Я могу доказать это, — повторяла Стелла. — На этот раз вам придется мне поверить.
Она поднялась, подошла к кровати, наклонилась и вытащила из-под нее снимок.
— Вот, полюбуйтесь. — И она сунула фотографию в руки Джорджии. — Вот. Мое доказательство.
Джорджия взглянула на снимок и ахнула.
27
— Что это? — Миссис Буншофт выхватила фотографию у Джорджии и поднесла поближе к глазам.
Некоторое время она изучала ее, затем повернулась к Стелле.
— Ну и что это доказывает? — мягко спросила она. — Я… Я в полной растерянности.
— Очень размытый снимок, — добавила Джорджия. — На нем Слэппи. Он будто склонился над твоей кроватью. Ты перебросила его поперек кровати, Стелла.
— Нет! — вскричала Стелла. — Нет! Я не перебрасывала его! Он… он сам пробрался в мою комнату! Разве вы не видите? — Она ткнула пальцем в снимок. — Он тянет вниз мою простыню! Он думает, что я в постели! Он стягивает с меня простыню!
— Стелла, зачем ты все это вытворяешь? — спросила миссис Буншофт. — Почему ты все время пытаешься убедить нас, будто этот деревянный болванчик живой? Чего ты добиваешься на самом деле? Чего ты боишься?
Ну почему вы не можете понять?! Я боюсь этого болвана! — пронзительно крикнула Стелла. — Он живой! Я говорю правду! Я не подделала эту фотографию! Она настоящая!
Джорджия и миссис Буншофт не сговариваясь перевели взгляд на деревянного человечка. Он так и валялся ничком под столом, куда его зашвырнула Стелла…
Глаза его неподвижно таращились в пол, ноги были подогнуты под туловище, большие блестящие ботинки неловко лежали на ковре. Без-жизненное чучело из дерева и тряпок.
С гневным воплем Стелла ринулась через комнату и пнула Слэппи. Пнула босой ногой. Он подлетел вверх, его деревянные руки стукнулись о ножки стола. А потом еще раз наподдала его ногой. И еще раз.
— Вставай! — кричала Стелла. — Покажи им, что я говорю правду! Покажи им, что я не сумасшедшая! Вставай! Вставай!
Миссис Буншофт обняла Стеллу за плечи.
— Перестань. Пожалуйста, перестань, — шептала она, крепко прижимая дочь к себе. — Она повернулась к Джорджии: — Унеси болван-чика к себе в комнату. Унеси сейчас же! И убери в шкаф!
— Хорошо, хорошо, — засуетилась Джорджия. Она проскочила мимо Стеллы и подхватила Слэппи за руку. — Но я не могу запереть его в шкаф, мама! Ты же знаешь, что завтра я должна взять его с собой в школу.
— «В школу? — насторожился Слэппи. — Зачем в школу?»
28
— Слэппи, почему ты такой плохой? — спрашивала Джорджия.
— Потому что я сделан из порченой сосны, — отвечала она за него высоким трескучим голосом.
Немногие из детей засмеялись, большинство — саркастически.
— Ты всю жизнь был деревянным болваном? — продолжала Джорджия.
Она заставила Слэппи похлопать глазами.
— Ты что, пытаешься меня оскорбить? — пропищал он.
— Нет. Так ты всю жизнь был болваном?
— Нет. А ты? — поинтересовался Слэппи.
Среди детей прошел шумок недовольства.
Кто-то метнул через всю столовую пустую молочную картонку.
— Шутки у тебя становятся все хуже, — говорила Джорджия за Слэппи. — А о гримасах и говорить не приходится!
Внезапно Джорджия почувствовала, что у нее ужасно пересохло в горле. Руки стали холодными и влажными. Она и не думала, что будет так нервничать. В конце концов, большинство детей даже и не смотрит в ее сторону, словно им дела нет до того, что происходит на сцене. Болтают между собой, перегнувшись через столы, смеются, жуют свои завтраки. Большинство из них вообще не обратили на ее выступление никакого внимания. И все же Джорджия нервничала.
Многие устраивают здесь представления во время большой перемены, когда все завтракают. Это в школьной традиции. Некоторые выступают весьма успешно. Неделю назад, например, школьному джаз-банду устроили настоящую овацию.
Джорджии очень хотелось, чтобы ребятам понравился Слэппи и ее комический номер. Но все ее старания вызывали лишь саркастические смешки.
— Слэппи, нам нужно придумать шутки поострее, — шепнула она ему. — Мне придется покорпеть над этим номером.
«Тебе-то точно, — подумал Слэппи. — Жалко смотреть на тебя».
Но не представление занимало его внимание. Он не мог отделаться от мысли о том, как мало у него осталось времени на выполнение трех добрых дел.
Всего три дня.
— Слэппи, а ты знаешь, что делал слон, когда пришел Наполеон? — спрашивала тем временем Джорджия.
Она подвигала рычажками у него в спине и заставила его глаза широко раскрыться.
— Нет, Джорджия. А что делал слон, когда пришел На-поле-он?
— Травку щипал!
Эта старая шутка вызвала смех лишь у немногих. Мальчик за ближайшим столом очень громко рыгнул. Это куда больше насмешило присутствующих. Джорджия вздохнула и бросила взгляд на часы над окном в кухню. До звонка оставалось десять минут.
«На десять минут мне шуток не хватит, — осознала она. — Ну что ж, хорошенького понемножку». Она сделала глубокий вдох и приступила к следующей репризе:
— Скажи-ка, Слэппи, а ты знаешь, почему слоны никогда ничего не забывают?
Хотя Джорджия двигала его губами, продолжая что-то за него говорить, Слэппи ее слов даже не слышал. Кое-что другое привлекло его внимание.
Кое-что затем самым окном, которое открывалось в кухню. Слэппи заметил там какой-то сиреневый блик. Сиреневая панама.
Стелла?
Он был потрясен. Неужели опять? Он уставился на панаму. Его потрясение сменилось гневом.
«Почему Стелла прячется в кухне, почему подглядывает за нами? Она ведь даже не ходит в эту школу! Почему она здесь? Почему преследует меня? Пытается испоганить все, что я делаю? Хочет уничтожить меня?»