– Ооо, – сказала я. – Ну, в общем, Сильвия не сказала мне ничего, поэтому я решила спросить.
– Отлично, – сказал он, продолжая просматривать почту, даже не взглянув в мою сторону. – Я думаю, на этот раз мы закроем на это глаза, – он вытащил конверт и сунул его подмышку. – Пойду поработаю. У меня телефонный разговор с менеджером радиостанции через полчаса. Он хочет, чтобы я поучаствовал в игре по софтболу против команды с частоты 97,5 – радиосети «Топ 40». Это может быть весело. Ну да ладно, – он повернулся и поцеловал меня в макушку. – Увидимся за ужином.
Он вышел из кухни и похлопал Нейтана по плечу, когда проходил мимо через столовую.
– Привет, Грег.
– Усердно работаешь, Нейт?
– Да нет, конечно.
Папа рассмеялся.
– Где ж мои восемнадцать…
Я все еще стояла на кухне после того, как он ушел. Я хотела, чтобы он поднялся ко мне наверх, ждала его, чтобы поговорить о тех фотографиях. Сильвия сделала это, но папа просто их проигнорировал.
Все лето я думала, что это было впервые, когда папа отдалился от меня, но, может быть, это было совсем не так. Может быть, я просто всегда находила ему оправдания. За то, что он никогда не звонил, за то, что он мог видеться со мной только раз в год.
Трейс сказал, что папа не захотел вернуться, потому что хотел побыть в одиночестве, он не хотел семью. Я помню, когда мне было четырнадцать, я умоляла его позволить мне жить с ним. Мама вечно или орала, или спала, а у меня не было друзей. Я была несчастна, и он был мне нужен. До меня дошло только сейчас, что он сказал нет не потому, что переживал за маму. Он сказал нет потому, что я была не нужна ему.
Когда я вернулась в гостевую комнату через несколько минут, я вытащила бутылку «Маргаритавилля». Я долго смотрела на нее, подумывая допить остатки. Неплохо было бы надраться сейчас. Тогда я бы смеялась и улыбалась. Как сказал Нейтан, я веселая, когда пьяная.
Я подумала о Бейли, о том, как я не смогла защитить ее. Подумала о Нейтане, как он в забегаловке протянул руку через весь стол и накрыл мою. Я переживала о Бейли, а Нейтан переживал обо мне. Из-за выпивки отношения с папой не станут лучше. Алкоголь не заставит меня все забыть.
Это им просто причинит боль. А я не хочу причинять им боль. Я уже достаточно сделала им больно.
Я отнесла бутылку в ванную, убедившись сначала, что в коридоре никого нет. Я выливала остатки текилы и смотрела, как единственное, что делало меня счастливой за последние несколько лет, стекало в раковину. Кап, кап, кап… и бутылка была пуста.
Глава 21
Всю следующую неделю я вообще не выходила из дома. Почти все время я сидела в гостевой комнате или смотрела, как Бейли репетирует свои «кричалки». Иногда приходил Харрисон поболтать, но после 4 июля мы больше не ходили в «Гнездо», на вечеринки или куда бы то ни было.
Но это не отбило желание у народа размещать посты на Фейсбуке.
Обычно Нейтан не разрешал мне лазить в его компьютер, но иногда я тайком заходила в его комнату, когда он уходил вниз. У него была дурная привычка оставлять компьютер включенным, и Фейсбук всегда был открыт.
Фотографии с вечеринки у Харрисона, предположения о том, что я еще сделаю, оскорбительные отзывы о моей одежде, прическе, размере моей задницы. Всё. И папа был постоянно в тегах. Один день в тегах, на следующий – его уже там нет. И мне все также ни слова. Да я уже больше и не ждала этого.
Каждый раз, когда я видела его дома, каждый раз, когда он просил меня передать ему булочки за обедом, каждый раз, когда он звонил с работы во время перерыва и просил Нейтана купить что-то в продуктовом магазине, и я брала трубку – мне каждый раз хотелось кричать. Швырять вещи. Я хотела спросить его, почему он любит их больше, чем меня. Но я сдерживалась. Я не хотела знать ответ на этот вопрос.
Должно быть, он считал дни до моего отъезда, чтобы остались только он и его идеальная семья, и он мог бы снова притворяться, что меня нет.
И как бы сильно я не злилась, какая-то часть меня отказывалась осуждать его.
Я стояла в гостиной и смотрела на них через стеклянную дверь. После обеда в гости приехала Шерри. Они с Сильвией сидели в шезлонгах и пили
лимонад, пока папа с Нейтаном на площадке перед домом играли в баскетбол один на один. Бейли на траве делала перевороты назад, представляя, что она чирлидер на большой игре.
Шерри и Сильвия начали хлопать в ладоши и смеяться, когда Нейтан сделал идеальный бросок в корзину, висевшую на стене гаража. Папины губы быстро двигались, явно утверждая, что бросок каким-то образом был сделан нечестно.
У меня было такое чувство, что я смотрела домашнее видео. Хорошее домашнее видео. Как будто ты видишь радость и любовь. Это было настолько ощутимо.
Нейтан увидел, что я стою у двери. Он поднял руку и помахал мне, приглашая присоединиться к ним.
Но я покачала головой.
Я побежала наверх, пока кто-нибудь еще не повернулся и не увидел меня.
Позднее, после ужина, Нейтан пошел за мной в гостевую комнату.
– Почему ты днем не вышла на улицу?
Я вздохнула и села на кровать.
– У меня живот болел.
Он нахмурился, глядя на меня.
– Правда что ли, Уит?
– Уитли, – исправила я на автомате.
– Я не верю тебе, – сказал он. – Ну, что живот болел.
– Мне просто не хотелось выходить, понятно?
Это была не совсем ложь.
Правда была в том, что я не хотела разрушать их идиллию. Папа и Колфилды смотрелись идеально вместе. Они были семьей. Прекрасной семьей. Они были гораздо больше семьей, чем мама, папа, Трейс и я даже до развода. Нейтан и Бейли оба старались, чтобы я чувствовала себя как дома, но у меня не получалось. Я была лишним кусочком мозаики, который, ну, никуда не подходил.
Нейтан смотрел на меня какое-то время. Потом он сел на кровать рядом со мной и обнял меня рукой за плечи. Я не понимала, это был платонический или романтический жест. Да я и сама не знала, чего именно мне бы хотелось.
– Мне очень жаль, что ты пропустила все веселье, – сказал он. – Поэтому, почему бы тебе вечером не пойти со мной и Бейли в кино?
– Нейтан…
– Я хочу, чтобы ты пошла, – уверенно сказал он. – И она тоже.
Я выдавила из себя улыбку.
– Хорошо. Но еще раз смотреть «Добейся успеха» я не буду.
– Черт. Ты мне только что этим сердце разбила, – пошутил он.
Я позвонила Трейсу, после того как Нейтан ушел, но у него был включен автоответчик.
Теперь у Трейса тоже своя семья. Красавицы жена и дочка. Его собственная семья, частью которой я не являюсь.
Не важно, чья это была вина, но мама и я давно уже не семья.
Я не знаю, кто я без вечеринок, пьянок и мальчиков, которые были частью моей жизни последние четыре года. У меня ничего не было. И никого. Я больше не знаю, где мое место.
«У Вас одно не прослушанное сообщение… первое не прослушанное сообщение».
– Уитли, это мама. Ты давно не звонила, и я звоню просто так. Трейс сказал, что он говорил с тобой несколько раз, а я нет, поэтому… перезвони мне! Милая, я скучаю. Надеюсь, тебе весело… Слушай, если что-то не так с отцом, просто скажи мне и…
«Сообщение удалено»
– Физика?
– Нет. Не естественные науки.
– Политика?
– Нет.
– Психология?
– Я слишком чокнутая, чтоб быть психологом.
– О, а может русский язык? Русский – это, вроде бы, круто.
Я посмотрела на Харрисона поверх своих солнечных очков. Мы лежали в шезлонгах у бассейна. На его ноутбуке был открыт каталог курсов Университета Кентукки, он перешел на список основных профилирующих предметов.
– Русский? Нет, Харрисон, ты серьезно, что ли?
– Я изучал русский в старших классах, – сказал Нейтан, вылезая из бассейна. Сегодня он решил сделать заплыв вместо тренировки в спортзале.
– Правда? – спросил Харрисон, глядя с ухмылкой на него.
– Ну да.
Нейтан взял свое полотенце со столика на террасе и начал обтирать лицо.
– Но единственное, что я помню, это «Можно ли копировать ваше домашние задание?» – сказал Нейтан на русском.
– Дай угадаю, – сказала я. – Ты только что спросил, где туалет, так ведь?
– Нет.
Он презрительно усмехнулся и слегка ударил меня мокрым полотенцем.
– Он у меня был дополнительным спецкурсом. Я его два года изучал. Меня можно за это и похвалить.
– Тогда что это значит? – спросила я.
– Это значит «Можно я спишу твое домашнее задание?»
Харрисон засмеялся, как будто это было самое смешное, что он когда-либо слышал. Я просто рассмеялась и покачала головой.
– И часто ты это говорил? – спросила я Нейтана.
– Каждое утро перед началом урока.
Он ухмыльнулся мне и закинул полотенце на плечо.
– Ну, ладно. Я иду в дом. Желаю вам повеселиться вдвоем.
– Приятной ночи, Нейтан! – крикнул Харрисон. Мы оба смотрели ему вслед, а когда стеклянная дверь закрылась, Харрисон тихонько добавил:
– Эх, я бы попрофилировался с его предметом.
– Да заткнись ты.
– Уж и помечтать нельзя.
Он снова посмотрел на каталог.
– Мы почти в конце списка, Уитли. Если ты, конечно, не хочешь пойти на инженерно-технический факультет, а я так полагаю, ты не хочешь.
– Определенно не хочу.
– Тебе музыка нравится, – сказал он. – Думала когда-нибудь о поступлении на музыкальный?
Меня даже покорежило. Тео учится на музыкальном. Той ночью я сказала, что рассмотрю вариант с музыкальным факультетом. Но сейчас, да ни за что и никогда.
– Я не играю ни на каком музыкальном инструменте, – сказала я Харрисону. – К тому же, я не думаю, что в колледже изучают Нирвану, Блонди или Рамоунз. Да я там с тоски помру от их классической тягомотины.
– Мода?
– В Университете Кентукки нет факультета дизайна одежды.
– Тогда поехали со мной в Лос-Анджелес, – сказал он. – Будем жить в одной комнате, и я буду одевать тебя каждый день. Ты же знаешь, что хочешь этого.