– Если что, у меня с собой учебник, – придержав рыжего, я с опаской смотрела на холм.
– Учебник – это хорошо, – тоже глядя на холм, кивнул Матис.
Вот бы он поехал первым… У Матиса, похоже, были такие же пожелания на мой счёт. Ветер тихо шуршал вялой, будто в засуху, пшеницей.
– Мм, – намекнул на необходимость двигаться дальше Матис.
– Да, – согласилась я, теребя поводья.
Мы постояли ещё минуту. Рыжий недовольно переступил копытами.
– Эм, – Матис посмотрел на меня, затем на холм.
За холмом концентрировалась тёмная энергия, и у меня мерзко холодило спину. По сути это второй раз, когда я выполняю работу сама, без присмотра старших.
– Пожалуй, перечитаю главу о клещах, – сглотнув, я потянулась к притороченной к седлу сумке.
– Перечитай, – пробормотал Матис и мягко потянул поводья, гнедой неторопливо попятился.
Я потянула поводья, полагая, что рыжик повторит манёвр собрата. Мышцы коня напряглись, он взметнулся в высокую свечу, и я рухнула, удар вышиб из груди воздух. Потемнело. Боль пронзила всё, дыхание спёрло.
Посветлело. Матис склонялся надо мной и что-то беззвучно говорил. Рыжий укоризненно смотрел через его плечо.
– …ы как? Как? Слышишь меня? – словно издалека доносился голос Матиса.
Его лицо и рыжая морда расплывались, слёзы хлынули по вискам и закапали в уши. Вяло отмахнувшись, я закрыла лицо ладонями. Боль гуляла по позвоночнику. Надеюсь, ничего не повредила… ну кроме и так мизерного чувства собственного достоинства.
Рядом недовольно всхрапывал конь, словно жаловался на мою неуклюжесть. Дышать стало легче, но ощущения были гадкими, сердце заходилось.
– Ты как? – Матис опустил ладонь мне на бедро. – Что болит?
– Спина… – простонала я.
– Понятно, – рука скользнула по бедру вверх-вниз, вверх-вниз… и вдруг решительно потянула пряжку моего пояса.
Изумление обожгло меня:
– Что ты делаешь?
Рука застыла, Матис растерянно пояснил:
– Ну ты так лежишь, я подумал… ты меня совращаешь.
Раздвинув ладони, я уставилась на его пунцовеющее наглое лицо:
– Я с коня упала.
– Я заметил, – белозубо улыбнулся он, снова опуская руку на пояс. – Но, раз ты лежишь, может, мы…
– Да с чего ты взял?! – Я резко приподнялась, всё вокруг качнулось, но, стиснув зубы, я заставила себя сесть и посмотрела на Матиса.
Он крутился из стороны в сторону – как и весь мир. Я сжала виски:
– С чего ты взял, что я тебя совращаю?
– Так это, – Матис снял шлем и почесал курчавую макушку. – Четыре года назад здесь практиковалась Адели, горячая была ведьма, любвеобильная. Её до сих пор ребята вспоминают, вот мы и подумали…
– Не все ведьмы такие.
– Правда? – огорчённо вскинул брови Матис. – И ты что, не дашь даже разочек?
– Нет.
– Даже на полшишечки? – Его глаза испуганно округлились.
– Какой шишечки? – моргнула я.
– Ну этой, – он потянулся расстёгивать штаны.
Не знаю эту Адели, но уже ненавижу.
– Нет! – Впиваясь ногтями в сухую траву, я заливалась гневным румянцем.
Опасности Матис не ощутил:
– А если просто приласкать? Рукой хотя бы…
– Озабоченный!
– Ну ты девушка красивая, – Матис снова краснел, – это естественно…
Краснел густо, смешно. И смотрел в декольте – надеялся на лучшее?
– Вы все здесь такие озабоченные? – Я стянула края отороченного жёлтым выреза, вдруг показавшегося неприлично глубоким.
– Как сказали, что на практику ведьма приедет, – так и ждём. Даже жребий пришлось бросать, кому первому с тобой ехать. Мне повезло, – улыбнулся Матис… и поёжился, отодвигаясь, бормоча: – Наверное…
Это хорошо, что он отодвинулся и на грудь смотреть перестал, а то я уже собралась искать заклинание кастрации – слышала, такое есть. На скоте практикуют, но и на человека должно подействовать.
Он молчал, похлопывая длинными пушистыми ресницами, а я потихоньку успокаивалась и острее чувствовала неприятные магические вибрации.
– Учебник дай, – я указала на рыжего.
– Зачем?
– Заклинание кас… – Я осеклась: нет, не надо шутить с кастрацией, вдруг убежит, останусь здесь одна. У меня от этой мысли волосы поднимались дыбом. Вздохнув, напомнила: – Клещи.
Матис резко обернулся, румянец мигом схлынул с щёк:
– Они там зашевелились? Нет?
– Сейчас проверим. Жезл мой тоже принеси.
Морщась от дёргающей боли в спине, я подтянула колени к груди. Перевела дыхание.
Рыжий нагло попятился от тянувшегося к нему Матиса, и меня холодком защекотала паника. Что, если животина не отдаст жезл? Что делать будем? Похрапывая, конь отступал, и выражение морды было таким… самодовольным. У господина Гауэйна, похоже, все домочадцы с характером.
Крякнув, я оттолкнулась от земли. Голова ещё кружилась, я сделала несколько неуверенных шагов, расправила плечи и свистнула.
Ну попыталась свистнуть. Дёрнув ушами, рыжий недоуменно на меня взглянул. Прыгнув к нему, Матис повис на уздечке:
– Иди, иди, – он повёл на меня недовольно вихлявшего крупом коня. – Хватай чего там нужно – скотина-то буйная.
Да вы все здесь буйные, начиная с ваших зомби.
Я грозно глянула в тёмные глаза рыжего.
Пушистые ресницы коня напоминали ресницы державшего его Матиса.
– Стой, – приказала я. – Тпру!
Ударив копытом сухую землю, будто не знавшую недавнего ливня, рыжий гордо вскинул голову и с высоты огромного роста уничижительно на меня взирал.
– Саги пожалуюсь, – грозно предупредила я, но конь перебирал копытами и крутил лоснящимся рыжим задом. – Да крепче его держи.
– Держу, – жалобно отозвался Матис, его сжимавшие уздечку пальцы побелели. – А кто такой Саги?
У меня неприятно ёкало сердце: вдруг конь взбесился из-за клещей? Я осторожно переместилась к седлу и стала отстёгивать сумку с символом магов из пяти разноцветных колец.
Помотав головой из стороны в сторону, сердито цокнув копытом, конь ждал. К счастью, Матис сообразил держать его до конца. Едва освободившись, рыжий отступил на десяток шагов и наблюдал с выражением морды, которое я бы определила как скептическое.
Зато руки мне оттягивала сумка со всем необходимым.
– Ты с клещами дело имел? – Я вытащила желтоватый лист инструкции с картинками и повесила сумку через плечо.
– Да. Они частые гости, самая распространённая нечисть, с ними даже ребёнок знает как себя вести.
– Угу, – я быстро перечитала формулы, покивала и вытащила из пояса пачку серебряных колышков с хрустальными шариками в навершии. – Пойдём. Будешь прикрывать, пока я читаю заклинания.
– А господин Гауэйн всё один делал…
– Поэтому он мёртв, а я – нет, – я вынула из сумки тяжеленный, поцарапанный и измятый учебный жезл и пошла на холм. Ноги стали как ватные, в висках и затылке ломило. – Не бойся, я с тобой.
Иррациональный страх увидеть прущего на меня зомби или целую толпу зомби вымораживал сердце и резал сухожилия под коленями.
Нацепив пояс с мечом и револьвером, Матис меня догнал.
Мне, неинициированной ведьме, приходилось сильно сосредотачиваться, чтобы увидеть, как с каждым шагом земля менялась в своей магической сущности. Энергия паразитов марала всё вокруг серо-фиолетовыми склизкими разводами.
Сколько же здесь клещей, если они всё так изгадили? Шуршание жухлой травы под ногами становилось неестественным, глухим. Запахи исчезли. Здесь даже цвета казались выцветшими – настолько сильно пили землю и само пространство паразиты. Шагавший слева Матис отставал всё сильнее. Его страх понятен, но я не могла заглушить вяжущее чувство обиды. Как руки распускать – так пожалуйста, а до дела дошло – прячется за мою ушибленную хрупкую спину.
Каштаны надвигались, я обошла их иссиня-чёрную тень – клещи могли прятаться в ней так, что при моём уровне магии не разглядишь. Зубы клацнули пару раз – меня начинало потряхивать от этого умирающего пространства, где даже ветер не трепал плащ, а небо над каштанами было тускло-серым. Дикий контраст с ясной синевой оставшегося сзади. Я оглянулась через правое плечо. Гнедой переступал с места на место, а рыжий ждал, выставив ногу колесом и уперев копыто в землю, – красавец.
– Справишься? – послышался слева шёпот Матиса.
Я кивнула: а что ещё делать? Надо только правильно оценить обстановку, прикинуть, сколько силы вложить в заклятие – с этим осторожно, чтобы без излишнего перерасхода, – и действовать по инструкции.
До гребня холма оставалось всего ничего, каштаны с потемневшими, сморщенными листьями давили высотой и массивностью стволов. Нелепая мысль, что они распадутся на множество жучков и захлестнут меня тёмной волной, ударила в голову и пробежала по коже леденящими уколами.
Так, взять себя в руки. Я выставила жезл вперёд, судорожно сжала колышки. Их было даже с лихвой – на три пентаграммы хватит, но…
На последних шагах я зажмурилась, а когда распахнула глаза – увидела клещей.
Глава 19. О правильном расходовании магии
Даже хорошая наследственность не гарантирует выдающихся магических способностей – их определит сила партнёра при инициации. А пока инициация не произошла – бережно расходуйте силу, в этот период вы можете умереть от элементарного переутомления.
В раскинувшемся под холмом поле не было ни капли живого цвета: серая, высосанная до последней капли земля, усыпанная, точно струпьями, чёрными маслянистыми лужами. Обманчиво спокойными, неестественно плоскими, неправильными в самой своей сути. От одного их вида кружилась голова и мутило.
– Видишь их? – сипло прошептала я, стискивая холодившие ладонь колышки.
– Да, конечно, – Матис выглядывал из-за плеча, дыхание слабо касалось моей щеки – единственное дуновение здесь, где должен быть, судя по трепетанию растительности на полях вне гнезда, сильный ветер. В голосе Матиса мешались отвращение и страх. – Жуткое зрелище. Тени без предметов, которые их отбрасывают.