А девочку-гуля не нашли. По крайней мере, Матис очень удивился, когда я о ней спросила.
Интуиция вяло напомнила: «Лучше сматывайся». Но, пока я сыта, в свежей одежде и под надёжной крышей, побег в неизвестность, скитания, поиск денег на документы и все сопутствующие нелегальной ведьме проблемы – неоправданный риск.
Надо просто инициироваться, желательно с магом посильнее, отработать срок – и на свободу с чистой совестью и полным кошельком.
– Мияна, – Саги снова стоял в дверях, сложив руки на обтянутой фартуком груди. – Сколько можно?
Я прислушалась к себе: для нормального самочувствия мне нужны минимум сутки сна.
– Хочу выходной, – жалобно попыталась я, но…
– Сегодня последний день оберега от кровососов, дольше откладывать нельзя.
– Да знаю я, знаю, – захлопнув книгу, я поднялась. – Скажи, что скоро подойду.
– Сама скажешь, – упёршись ладонями в косяки, Саги нахмурился. – Какие-то проблемы?
– Я устала. Очень устала.
Саги опустил голову, и несколько прядей соскользнули с плеч, повисли вдоль висков, своей белизной подчёркивая угольную черноту ровных бровей и длинных ресниц, которым бы любая красавица позавидовала. Тонкий узор клейма-татуировки перламутрово блеснул.
– Ты как к билларису относишься? – почти шёпотом спросил Саги.
У меня округлились глаза:
– А у тебя есть?
– Гауэйн любил, осталось полпузырька настойки.
Сердце пустилось в бешеный галоп: билларис, болотная трава, легализуемая на время войн, обладала потрясающим свойством ускорять восстановление магии, но… могла и разум затуманить, и магию неокрепшую попортить. Чудесное средство, прямо противопоказанное неинициированным.
Тяжело вздохнув, я отрицательно качнула головой:
– Так справляюсь.
Ааа! Крик отчаяния теснил грудь, но я молчала. Уже позднее утро, надо ехать, чтобы успеть на вечернюю встречу со следователем.
Следователь – мурашки побежали по спине – мой крайний вариант. Не хотелось бы инициироваться с представителем власти, который может попортить жизнь за нарушение закона.
«Ладно, – отложив фолиант, я пригладила волосы. – Начну с защиты от кровососов, а остальное – как получится».
Тянущий холод в груди намекал, что получится не очень хорошо.
Рыжик, отягчённый двумя сумками – рабочей с жезлом и непонятной из мягкой кожи, взрывал копытом клеверную лужайку возле конюшни. Я огляделась: ворота закрыты, Саги нет, только кошка посверкивала глазами из-под остатков жёлтых цветов.
И где Матис? За ночь я не подросла, а рыжий не уменьшился – нужна помощь. Вздохнув, я ухватилась за луку и потянулась ногой к стремени.
Бёдер, почти ягодиц, коснулись, я дёрнулась:
– Ай!
– Спокойно, – раздался над ухом голос Саги. – Я просто помогу. Во второй сумке пирог с яблоками, немного окорока и хлеба.
Саги держал меня за бёдра, и я не могла шелохнуться от волнения, тягучего и слишком близкого к возбуждению. Сердце стучало так дико. А от горячего, щекотавшего висок дыхания по коже бежали мурашки, глаза закрывались. Вот бы сейчас в тихое место, в котором ничего не надо делать…
– Готова? – чувственно прошептал Саги.
– К чему?
Глаза закрылись. Всегда смеялась над кошками, когда они сходили с ума от запаха кот-травы, исходили слюнями, тёрлись, мурлыкали, – а сейчас я как кошка, и кот-травой был Саги, жар заливал меня от макушки до пяток. Нет, определённо надо скорее лишаться невинности и…
– Работать, – несколько раздражённо отозвался Саги, перемещая руки с почти ягодиц на талию. – Сесть на этого проклятого коня и заняться делом.
Интонации его голоса слегка отрезвили. Я собралась: «Надо найти себе мужчину. Ведьма я или нет?»
– Готова, – вздохнула я.
Саги подтолкнул так сильно, что в седло я почти влетела. Рыжий покорно стоял, только ухом дёрнул. Два сапога пара – и оба на левую ногу.
– А где Матис? – Я ударила пятками, но конь не шелохнулся.
– Не знаю, – потрепав всхрапнувшего рыжего по морде, Саги что-то присвистнул, и конь зашагал к воротам, тихо звякнула сбруя.
– Меня научишь? – Я смотрела на макушку идущего рядом Саги.
– Возможно, – хмуро отозвался тот и, прибавив шагу, обогнал нас, снял массивную перекладину с ворот.
Ох, снова придётся слушать нескончаемую болтовню Матиса. Я передёрнула плечами.
Отступая, Саги едва приоткрыл створку, будто опасаясь, что Матис просочится внутрь. Ухватившись за поводья, я направила Рыжика так, чтобы не стукнуться коленом. Вверху по улице скрипела телега, дородная женщина с двумя закрытыми тканью корзинами шла мимо, всё больше выворачивая шею, чтобы меня разглядеть.
Громко захлопнулись ворота. Вздрогнув, я оглянулась на массивные гладкие доски. Сбоку сдвоенно зацокали копыта.
– А вот и наша красавица собралась, – раздался незнакомый сильный голос.
Ко мне подкатывал бородатый мужчина на сером коне: загорелый белозубый брюнет в кожаных доспехах стражника и тёмном плаще.
Решили каждый день проверять меня на прочность новым кандидатом? Этому было за сорок, даже ближе к пятидесяти, но взгляд весёлый, в курчавых волосах ни сединки. И выглядел он задорнее, бодрее Матиса, жизнерадостность лучилась в светлых весёлых глазах.
– Долго вы. Но такой женщине позволительно заставить ждать даже роту мужчин, – от его насмешливо-хитрой улыбки хотелось улыбаться не меньше, чем от чистой улыбки Матиса.
У меня слегка ёкнуло сердце, губы дрогнули – и да, я улыбнулась. Отведя ладонь в сторону, стражник склонился, исподлобья ласково заглядывая в лицо:
– Прошу любить и жаловать: Нарсис Базен, старший офицер восточного квартала и ваш преданный поклонник.
Шельмец, на нём клеймо «волокита» негде ставить, но ужимки впечатляли благодаря симпатичному открытому лицу и искреннему восхищению во взгляде.
«С этим осторожнее надо быть, он не трусишка Матис, заболтает так, что сама не заметишь, как ноги раздвинешь».
– Счастлив служить вашим провожатым, – улыбнулся Нарсис и лёгким прикосновением к уздечке пустил серого вперёд. – Следуйте за мной, прекрасная госпожа.
«Мияна», – хотела сказать я, но благоразумно исправилась:
– Тар. Госпожа Тар.
– Если вам так угодно, – полуобернулся Базен и залихватски подмигнул, от чего стал похож на лиса.
Я изобразила безразличие и для пущего эффекта заглянула в седельную сумку: отлично, учебник на месте! Раскрыла его и опустила на луку. Буквы скакали так, что и предложения не прочитать.
Базен не мешал. Мы миновали шумные улицы, проехали через северо-восточные ворота без шуток и поддёвок со стороны стражников. Базена если не уважали, то боялись. Надеюсь, первое.
Его спина ровно маячила передо мной. Только немного отъехав от города, сообразила: серый – иноходец. Резко захотелось поменяться местами, чтобы не болтаться из стороны в сторону, а плавно скользить. Но за такую услугу Базен наверняка потребует платы, и, учитывая их мнение о ведьмах… ох, таинственная Адели, погуляла ты здесь на мою голову.
Я ждала непристойных предложений. Подвоха. Разговора по душам. Но Нарсис ехал впереди и не оглядывался. Надеялся раззадорить равнодушием? Что ж, мне только на руку.
В напряжённом молчании ехали почти час. Я начала расслабляться. Иноходец замедлил шаг, и Базен оказался рядом, едва ощутимо задел моё колено ногой и по-лисьи улыбнулся:
– Неудивительно, что юнец безусый не справился, – он залихватски подкрутил усы. – Такой горячей красотке нужен настоящий мужчина, опытный.
– Нет, – я опустила взгляд в книгу.
Спокойный, равнодушный взгляд.
– Прежде чем отказываться – следует попробовать. На базаре любой торговец уговорит отведать товара, прежде чем отпустит.
– Сколько вам лет? – Я упрямо смотрела в учебник.
– Сорок семь. И за эти годы я изучил женщин. Могу заставить кричать от страсти и умолять продолжать самую холодную красавицу. А ты холодной не выглядишь, – он заглядывал мне в лицо, но не трогал.
– Вы мне в отцы годитесь.
– Старый конь борозды не испортит.
– Но и глубоко не вспашет.
Он заливисто рассмеялся, и серый замедлился, отстал. Тут же нагнал. Базен поддразнил:
– Проверим?
– Нет.
Он так смотрел – насмешливо и жадно, скользнул взглядом в вырез. Улыбка стала шире – плотоядная улыбка, раздевающая.
Мурашки побежали по спине, внутренности сдавило холодом, я тянула поводья и судорожно нащупывала рукоять жезла, но не находила. Серый тоже встал.
– Мияна… – Глаза Базена опасно сощурились, он схватился за револьвер.
Глава 22. В которой случается то, что должно произойти
Если кажется, что глубже встрять невозможно, – это только кажется. Неприятности поистине неисчерпаемы.
Нарсис плескал в мои трясущиеся ладони воду, я прикладывала их к пылавшему от пощёчин лицу и рыдала, рыдала, рыдала почти безостановочно.
– Да успокойся ты, ничего страшного не случилось, – он возвышался надо мной и крепко сжимал ведро.
«Для него – да, ничего страшного!»
На миг слёзы схлынули, Нарсис стал чётче: из царапин на щеке сочилась кровь и увязала в бороде, по вспоротой на плече бежевой рубахе расползались красные подтёки.
Мой плащ валялся на земле рядом с вывернутой сумкой, жезлом. Трясущиеся руки саднило, а лоскут ободранной блузы всё сползал и сползал с груди.
– Первый раз, что ли? – сочувственно спросил Нарсис.
Всхлипнув, я закивала, и голова закружилось. Борясь с тошнотой, пробормотала:
– Видела только одного. В лаборатории. И когда пришла моя очередь – он уже сдох. А тут… – разрыдавшись, я закрыла лицо исцарапанными ладонями, их щипало. – Не могу, не справлюсь, я…
Рыдания душили, ужас застрял в груди холодным камнем. Твари налетели чёрной массой, щёлкающий шелест крыльев оглушал, писк сводил с ума, и я слишком испугалась.
– Но ты справилась, – отставив ведро, Нарсис сел рядом.
– Я их даже не почувствовала, понимаешь? – Я