– Ну что? – исподлобья глянул Уильям.
– Почему… нет? – выдохнула я.
– Ты себя в зеркало видела? – Он снова покривился. – Кожа да кости. Да я двадцать серебряных лучше заплачу, чем на скелет ложиться.
Щёки запылали, внутри всё тряслось:
– А если с закрытыми глазами?
– Ах ты шлюха малолетняя! – взвизгнули от двери. – Я тебе все волосы, да ты!..
Огромная, побагровевшая провожатая ринулась на меня с растопыренными пальцами, явно целясь в глаза. Пискнув, я метнулась за Уильяма, и мир снова закружился. Не знаю, пережила бы я это нападение, если бы тот не перехватил разъярённую женщину.
– Кошечка моя, – заворковал Уильям, придавливая её к столу и жадно шаря по необъятному бедру. – Ты у меня самая-самая лучшая, люблю тебя, сил нет!
И он её поцеловал, а я… я ринулась прочь. Меня трясло. Я металась по тёмным коридорам, налетала на двери и косяки, пока сердобольная девочка лет пяти не проводила до выхода.
Я выскочила на воздух, тяжело дыша, обливаясь холодным потом.
– Что с тобой? – Нарсис спрыгнул с серого и поспешил ко мне.
Привалившись к косяку, я никак не могла надышаться, лепетала-сипела:
– Хорошо. Нормально всё.
И, уличая меня в обмане, потекли слёзы.
– Что он сделал? – Нарсис потемнел лицом. – Что?..
– Ничего, – я мотнула головой. – Это я сама. Заблудилась. Нет… поехали. Нам надо ехать. Срочно.
Я рвалась из его крепких объятий к дёргавшему ушами рыжему – подальше отсюда. Подальше от невыносимого позора, сдавившего грудь, кипятившего кровь. Я покраснела так, что горели уши.
Какая же я глупая, просто ужас!
Подъезжая к городу, я почти радовалась, что Нарсис отказался ехать ко второму магу, – пожалуй, я бы не добралась, свалившись с Рыжика на полпути. Каждый удар копыта о землю отдавался болью в висках.
Побыть бы одной хоть минуту, но ежесекундно кожей я чувствовала близость Нарсиса, его взгляд.
Вопросов он не задавал, но… такое чувство, что моя тайна уже не совсем тайна. Если Нарсис хоть немного сведущ в нюансах магии, он всё понял. Надежда на недогадливость грела стывшее от ужаса и стыда сердце.
Забыть бы ужасный миг отказа, женщину, кинувшуюся с обвинениями в лёгком поведении. В том и беда, что поведение моё было недостаточно лёгким. И чем я думала? На что надеялась? На штатного мага, который, теоретически, должен быть посильнее профессоров? На то, что встречу сильного мага в пути и соблазню? Глупо. Нелепо! Наивно!
– Хватит себя ругать, – Нарсис отвёл взгляд.
На смуглой щеке слабо кровоточили царапины.
– Почему вы думаете, что я себя ругаю? – прошептала я.
– По лицу видно. И по румянцу. Так и находит волнами, – кончиками пальцев он мазнул меня по скуле. – За что ругаешь себя, красавица? Чего учудила?
Я ниже опустила голову. Впереди чешуйчатые крыши краснели под солнцем. К открытым воротам Холенхайма тянулось три обоза сена.
Руки немели, но я смогла их поднять, натянула капюшон поглубже, сдвинула края чёрной пелерины на груди.
– Плечи расправь, – глухо попросил Нарсис. – Мы и без того выглядим так, словно я тебя изнасиловал.
– Думаю, они уже знают о кровососах. Охранные печати должны были среагировать на прорыв.
– Читать сигналы – обязанность штатной ведьмы, а её на месте, вот ведь незадача, не было, – Нарсис погладил исцарапанную шею серого. – Придётся самому отчёт написать. Не переживай, твоей вины в случившемся не было, это Гауэйн с какого-то перепугу начудил. Хорошо ещё, что ты ночку ту пережила, иначе мы бы от этой нечисти огребли по полной. У нас ведь не все земли надёжно защищены, дюжина ферм такого напора точно не выдержит, да и скотину побили бы.
Он хотел меня успокоить, только… это ведь из-за меня Марли угрожал Гауэйну, а тот испугался и зачудил. Если бы не моё желание заполучить книгу, если бы… если бы я изящнее выкручивалась, прояви я больше смекалки, или раскаяния, или осторожности – и Гауэйн бы выжил.
Ох уж эти самоуничижительные мысли – в трудные моменты так и лезут, отравляют душу. Я вздохнула.
Рыжик тоже.
Холенхайм приближался – бедный городок. За что ему такое наказание, как я? Какие ещё беды я на него навлеку? Я сочувственно взглянула на торчавшие над крепостной стеной крыши и снова опустила голову.
– Держись, – притиснув иноходца к фыркнувшему рыжему, Нарсис положил тёплую сильную ладонь мне на плечо. – Ты отлично справилась для студентки. Ты очень смелая, правда. Думаю, у тебя есть все шансы стать отличной ведьмой. После такой практики приищешь себе место в городе посолиднее.
– Звучит так, словно вы избавиться от меня хотите.
Нарсис рассмеялся:
– Ты мне нравишься. Готовить умеешь?
– Плохо.
– А, ладно. Кухарок хватает. Будешь моей женой?
Я с трудом подняла голову, чтобы посмотреть из-под капюшона. Нарсис лисовато улыбался, но взгляд сощуренных тёплых глаз был слишком серьёзен для шутки.
– Это не смешно, – я опустила голову.
– Я и не смеюсь. Нравятся мне боевые девчонки, да встречаются редко.
– Мы знакомы всего пару часов.
– Подготовка и венчание займут ещё пару часов – уже что-то.
Снова я посмотрела на этого невозможного… болвана: абсолютно серьёзен, хотя и с привычной смешинкой.
Он лихо рассекал зачарованным мечом чёрные визжащие тучи кровососов. Не бросил, хотя мог бы, пока стая меня пьёт, добраться до города. Наверное, он бы и в бега со мной подался, а друзья-стражники предупредили бы, приди ордер на мой арест, но…
Слёзы опять скапливались, щипали глаза, я совсем сникла в седле.
– Обещай хотя бы подумать, – Нарсис мягко коснулся моего колена, отбитого в падении со споткнувшегося Рыжика.
Я кивнула, и слеза сорвалась с ресниц, побежала по щеке. Ещё несколько слезинок упали на сжимавшие уздечку руки. Дорога текла по обе стороны конской шеи, затянулась тенью надвратной башни. Цокот копыт утроился гулким эхом, и по бокам конской шеи потянулись пятна булыжников.
– Нарсис! Стой! Тебя бургомистр вызывает!
– Проклятие, – процедил Нарсис.
– Сама доберусь, – я припустила Рыжика.
Он легко обогнул телегу со стогом свежего сена, нырнул между вьючными ослами… Между лопатками зудело, словно Нарсис смотрел в спину. Едва свернула в переулок – тягостное чувство отпустило. Будто понимая моё желание скорее оказаться дома, Рыжик ускорялся, звонко цокая, ныряя между грузовыми повозками и шарахавшимися в стороны людьми – всё быстрее и быстрее.
– Стой, – я потянула поводья. Домой, конечно, хотелось, но не ценой чьей-нибудь затоптанной жизни. – Полегче.
Рыжик чуть замедлился. Едва вписался в поворот, так что я почти задела коленом фонарный столб. И, наконец, показался наш дом.
С перекрёстной улицы к воротам быстро шёл человек в чёрном балахоне с капюшоном. Лицо незнакомца скрывала чёрная ткань, в затянутых перчатками руках темнело что-то округлое. Он приложил ладонь к двери, сделал круговое движение и нырнул внутрь.
«Кто это?» – руки ослабели, и Рыжик, почуяв волю, рванулся вперёд.
Он резко остановился у ворот, перестук копыт ещё звенел в ушах, я стискивала поводья, изумлённо глядя на дверь и ожидая, что оттуда выскочит чёрный человек.
Глава 23. О том самом
Некоторые девушки, те, что не из наших, полагают, нам повезло. Чушь. От нашего «права первого раза» больше мороки, чем удовольствия. Ведь остальные могут безнаказанно переспать хоть с первым встречным, а потом за умеренную плату восстановить чистоту или напоить молодого мужа и перемазать простыню кровью из пальца. У нас всё в тысячу раз хуже: нам надо очень правильно выбрать, наказание за промах неизбежно и ужасно.
Кто это был? Что делает у меня дома? Мысли путались, внутренности стыли то ли от страха, то ли от истощения. И круговое движение – магия? Заклинание взлома? Обычно цели взломщиков не отличаются благородством.
– Ийигого! – Рыжик вскинул голову. – Ийигого!
Щелчок – и створка потянулась в сторону. Что делать? Показалась дорожка и обжимавший её клевер. Я не могла шелохнуться, Рыжик влетел во двор. Ворота захлопнулись.
По спине поползли мурашки, я медленно обернулась – мир так же медленно начал вращаться. Неуверенно потянулась к жезлу.
Щёлк – человек в чёрном запер ворота на малый крюк. Скрытое тканью лицо было обращено ко мне. Я сглотнула, стараясь удержаться за бока Рыжика немеющими ногами, рука застыла, так и не найдя рукоять.
Словно издалека, перебив гул сердцебиения, донёсся голос:
– Думал, позже явишься.
«Кто это?.. Вор? Убийца? Палач? Кажется, так одеваются наёмные…» – мысли вязли.
Развернувшись, Рыжик ткнулся мордой в стоявший сбоку короб – то тёмное, округлое, что нёс человек в чёрном.
– Нет, пока никакого сахара, – незнакомец сдёрнул капюшон, обнажая белую макушку, и потянул вниз слои скрывавшей лицо ткани.
– Саги? – выдохнула я. Словно гора с плеч свалилась. Кровь согрелась, побежала быстрее, прихлынула к щекам. – Думала, это наёмный убийца…
– Что ты успела натворить, чтобы за тобой наёмников посылать? – Саги подхватил короб и зашагал к дому.
Похоже, ответ на вопрос Саги не слишком интересовал.
– Слезть помоги, а, – к голосу возвращалась твёрдость.
– Подъезжай к конюшне, сейчас покупки отнесу и подойду.
Саги исчез за дверью.
«Зачем он так вырядился?»
Не дожидаясь приказа, Рыжик добрался до конюшни и продолжил благое дело освобождения клумбы от жёлтых разлапистых цветов: при внимательном рассмотрении они напоминали мохнатых пауков размером с ладонь. Я дышала полной грудью. Мышцы расслаблялись, сердцебиение выравнивалось.
«На сегодня всё, больше никаких приключений, – мысль легла на сердце тяжёлым холодным камнем. – Ах да: следователь…»
Желудок сжало, и тошнота удушливой волной подступила к горлу.
«Спокойно», – я глубоко вдыхала и медленно выдыхала.
Тошнота отступала.