— Но не менее важное качество руководителя, — подхватил Удильщик, — высокий лысый лоб, а где еще вы видели такой прекрасный лоб, лоб мыслителя, высотой больше трех метров!
Со всех сторон раздавались здравицы: «Ура Кашалоту!», «Слава председателю КОАППа!», Дальнейшие излияния были остановлены повелительным, и в то же время исполненным скромности жестом адресата всех этих славословий.
— Не менее тщательно и демократично я выбирал и остальные кандидатуры. Слушайте все! В итоге тайного от всех голосования членами КОАППа становятся: Сова, Гепард, Рак и Стрекоза. Специальные корреспонденты КОАППа: на суше — Мартышка, в морях и океанах — рыба-Удильщик. Они будут держать нас в курсе всех событий, происходящих на нашей планете.
Делегаты наперебой поздравляли счастливцев, избранных в состав КОАППа, те растерянно улыбались: для них все происшедшее явилось полной неожиданностью. Стрекозу почему-то больше всего обрадовало назначение Удильщика:
— С такой длинной удочкой и такой зубастой пастью он сможет выудить для нас любую информацию, правда?
— Вне всякого сомнения, — подтвердил Кашалот и, порывшись в большом дупле в основании председательского пня, извлек оттуда какие-то бумаги. — Друзья, — обратился он к делегатам, — чтобы вы могли убедиться, что выбраны достойнейшие, я зачитаю вам сейчас характеристики с места охоты на каждого из действительных членов и членов-корреспондентов КОАППа…
— Как говорится, для каждого листика нужна характеристика, — ввернул Гепард.
— Совершенно верно. Кстати, как раз вашу я зачитаю первой…
И вот что услышали обратившиеся в слух делегаты:
«Гепард: инициативен, общителен, вдумчиво работает над собой, на крыльях имеются птеростигмы».
Дочитав до этого места, несколько обескураженный Кашалот стал разглядывать Гепарда так, словно только что впервые его увидел, после чего растерянно произнес:
— Хм… странно… Гепард, разве у вас есть крылья?
— Увы, дорогой председатель, чего нет, того нет. Впрочем, я не теряю надежды, что они когда-нибудь вырастут. Однако хотелось бы знать, что такое птеростигмы, которые расположены на моих несуществующих крыльях…
— У меня, у меня есть птеростигмы! — встрепенулась Стрекоза и в доказательство стала показывать всем и каждому утолщения на концах своих крыльев. — Если бы не птеростигмы, мои крылья давно бы сломались при полете. Люди теперь тоже делают утолщения на концах самолетных крыльев, только они сами до этого додумались, я им не подсказывала, честное слово, потому что…
— Подождите, Стрекоза, — остановил ее Кашалот, — в вашей характеристике ничего не говорится об этих, как их… пте… птеростигмах. Тут сказано:
«Инициативна, общительна, вдумчиво работает над собой, одной из первых освоила передовой метод ловли рыбы — на свет».
— Позвольте, позвольте, — вмешался Удильщик, — причем здесь Стрекоза? Это я ловлю рыбу на свет — вот, пожалуйста, можете убедиться… — и он продемонстрировал свой фонарик на конце удочки, представляющий собой пузырек со светящимися бактериями, пояснив: — Во время рыбной ловли я держу его перед раскрытой пастью, рыбка плывет на свет, и… Однажды я поймал этим способом во-от такую рыбищу, — Удильщик развел плавники в стороны, — почти с вас, дорогой Кашалот, а в другой раз…
— Удильщик, здесь не рыболовный клуб, — прервал его Кашалот, — послушайте лучше, что написано о вас:
«Инициативен…»
— «Общителен, — подхватили хором все присутствовавшие на поляне, — вдумчиво работает над собой»…
— «летает абсолютно бесшумно благодаря специальной конструкции крыльев».
Опять крылья? У рыбы?
— Вот те раз! — Сова сорвалась с места и стала летать перед коапповцами и другими, приговаривая: — Что, слыхать? То-то же! — она вернулась на свой сук и молвила: — Понял, председатель? О совиных крыльях там прописано! Глушители в них есть особенные. Окромя нас, сов, никто так тихо летать не может — я ведь перед носом пролечу, только-только не задену, а ведь и не услышишь! Что-то напутали в бумажках твоих. Ну-ка, глянь в мою — чего там понаписали?
— «Инициативна, общитель…»
— Это мы знаем, — перебила Сова, — ты дальше читай.
Несколько ошалев от всей этой фантасмагории, Кашалот забубнил:
— «Уравновешена, что позволяет хорошо ориентироваться в воде». —
Он потряс головой и перечитал еще раз…
— Бред какой-то: Сова — уравновешена в воде? Ничего не понимаю…
— А чего тут понимать? — проворчал Рак. — Ясное дело — это о моих органах равновесия.
— Разумеется — это явно об органах равновесия Рака! — поддержал его Удильщик. — Для нас, обитателей водной стихии, не знакомых с силой тяжести, эти органы особенно важны — ведь без них мы не могли бы определить, где верх, где низ!
— Без верха и низа никакого порядка быть не может! — для пущей убедительности Рак один ус направил, словно указку, вверх, другой вниз. — На мои органы равновесия Человек давно уже зарится: до чего, говорит, просто устроены, а как надежно работают!
Мартышка, которую, судя по всему, вся эта путаница очень развеселила, вскарабкалась на председательский пень и заглянула в последнюю из характеристик, которую Кашалот, ожегшись на остальных, читать, по всей видимости, не собирался. Прочитав, расхохоталась и крикнула вниз:
— Знаете, Рак, что сказано в вашей характеристике? Оказывается, вам принадлежит абсолютный мировой рекорд в беге на короткие дистанции — свыше ста двадцати километров в час! Что же вы скрывали от нас такой талант? А ну-ка, пробегитесь!
Гепард с преувеличенным почтением пожал Раку клешню, сопроводив это словами:
— Я просто счастлив, дорогой коллега, — ведь, судя по этой характеристике, в нашем полку прибыло. До сих пор я был убежден, что с такой скоростью способны бегать только мы, гепарды.
Тем временем Кашалот уже собрал злополучные листки и протянул их птице-Секретарю, пояснив:
— Все характеристики перепутаны. Будьте добры, наведите порядок в личных делах коапповцев.
— А моя где характеристика? Дайте ее мне, — попросила Мартышка, — она, наверное, тоже смешная…
— Вы, Мартышка, не нуждаетесь ни в каких характеристиках — вас и так все отлично знают. — И обратившись вновь к аудитории, предложил: — Пожалуйста, высказывайтесь, — у кого в отношении состава КОАППа есть возражения, соображения, предложения?
— У меня, — послышался скрипучий голос, и все увидели ползущего по стволу дерева Клопа. — Сейчас, только заползу повыше… вот до этого сучка. Надеюсь, теперь всем меня видно и слышно? Так вот, я предлагаю ввести в состав КОАППа меня. Дело в том, что из всех присутствующих лучше, ближе всего людей знаю я. Эти бесцеремонные двуногие существа уже давно заимствуют технические идеи — в основном у нас, у клопов. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить устройство с одной стороны слюнной железы клопа, с другой — двигателя внутреннего сгорания. Вы обнаружите полнейшее сходство — и здесь, и там цилиндр, поршень, клапаны, только в одном случае они хитиновые, в другом металлические.
— Любопытно… — произнес внимательно слушавший Воробей. Он вспорхнул, уселся на сучок рядом с Клопом и даже наклонился — очевидно, чтобы лучше слышать.
— О чем же говорит такое сопоставление? Не о том ли, что…
Клоп внезапно умолк.
— Продолжайте, мы вас слушаем, — подбодрил его Кашалот. — О чем это говорит? Почему вы замолчали?
— Клопа склюнул Воробей, дорогой председатель, — Гепард, сообщивший эту печальную новость, в знак скорби склонил голову.
— Что-о?! — Кашалот был потрясен… До него доходили слухи, что у людей во время всякого рода собраний, заседаний и совещаний случается нечто подобное, но чтобы такое произошло на Всепланетном Съезде Животных Представителей! — Воробей, — обратился он наконец к провинившемуся, и голос его не предвещал ничего хорошего, — на каком основании вы проглотили выступающего?!
— Да знаете, как-то машинально, — пытался оправдаться пернатый нарушитель. — Тьфу, какая гадость. Стоит ли так волноваться из-за какого-то мерзкого Клопа?
Приговор Кашалота был суров, но справедлив:
— Ваш поступок, Воробей, я расцениваю, как беспардонное нарушение этических норм, принятых на собраниях животных. Общественность в моем лице осуждает вас и объявляет общественное порицание!
Чтобы избежать повторения впредь подобных ЧП, председатель КОАППа распорядился срочно установить повсюду — на поляне, в окружающем лесу и даже в озере — таблички:
«На территории КОАППа и окрестностей категорически запрещается кусать и съедать друг друга!»
(Заметим в скобках, что это понравилось не всем. Раздавались реплики типа: «Ну что это за порядки!». Но запрет на взаимное кусание и глотание соблюдался с тех пор неукоснительно) .
— Итак, — объявил Кашалот, удостоверившись, что работа по изготовлению и установке табличек началась, — Комитет Охраны Авторских Прав Природы сформирован. Напомню его основную задачу: оформить патенты на замечательные устройства, которыми наделила нас Природа, и тем самым защитить их от посягательств Человека!
— А чтобы смысл нашей благородной деятельности дошел до сердца и сознания самых широких масс, — сказала Мартышка, — эту задачу нужно сформулировать более кратко и доходчиво: в форме девиза!
— Девиз — это хорошо, — согласился Кашалот.
— Очень тонко подмечено, наш прозорливейший из председателей, — подхватил Удильщик, — ведь у Бионики, как вы нам сообщили, есть девиз: «Живые организмы — ключ к новой технике!» — значит, ему необходимо противопоставить наш, коапповский девиз!
— Клин клином, стало быть, — вставила Сова.
— Да-да, — поддержала Стрекоза, — девиз можно побить только другим девизом!
— И кажется, я его придумал… — Гепард потеребил лапой ухо и продолжил: — Сегодня мы рассмотрели случаи кражи уха у Тюленя и у Медузы, верно? Логично, если антибионический девиз КОАППа будет звучать так: «Спасите наши уши!»