Тогда я удостоверюсь, что не сошла с ума. Тогда я буду уверена, что глаза не сыграли со мной злую шутку.
Девочкина бабушка окликнула мистера Мортмана из глубины зала:
– У вас есть книжки с упражнениями по чистописанию? Саманта любит только книжки с картинками, а я хочу научить ее грамотности.
А Саманта как гаркнет:
– Бабуля, шепотом! Тут библиотека, не забывай! Шепотом!
Мои глаза обшаривали бесконечные темные стеллажи в поисках укрытия. А вот и оно! Невысокая книжная полка у задней стены пустовала. Там как раз было узкое пространство, куда можно влезть.
Стараясь действовать как можно тише, я опустилась на колени, села на полку, повернулась и залезла внутрь.
Места явно не хватало, чтобы вытянуться в полный рост. Коленки пришлось подтянуть к животу. Головою я упиралась в стенку. Не слишком-то удобно… Долго я так не продержусь.
Благо, время позднее. Саманта и ее бабушка наверняка скоро уйдут. Авось не придется долго лежать втиснутой на эту проклятую полку, как заплесневелая старая книга.
Сердце гулко стучало. Я слышала, как мистер Мортман что-то тихо втолковывает Саманте. Слышала шелест газет в руках пожилой дамы. Слышала «тик-так, тик-так» часов на стене.
Я слышала каждый звук, каждый скрип, каждый стон.
Внезапно захотелось чихнуть. В носу засвербило – ужас! Уж больно много пыли…
Я подняла руку и зажала пальцами нос. Каким-то чудом мне удалось подавить чих.
Сердце забилось еще сильнее. Я слышала его стук даже сквозь громкое тиканье часов.
Пожалуйста, уходите, мысленно обращалась я к Саманте и ее бабушке.
Пожалуйста, уходите. Пожалуйста, уходите. Пожалуйста, уходите.
Я не знала, сколько еще смогу продержаться на этой запыленной полке.
Неудобно вывернутая шея начинала болеть. И очередной чих был уже на подходе…
– Эта книжка слишком сложная. Я хочу полегче, – говорила Саманта мистеру Мортману.
Я слышала, как мистер Мортман что-то бубнит в ответ. Слышала шарканье. Шаги.
А вдруг они пойдут именно этим путем?
Вдруг они меня засекут?
Нет. Они повернулись и направились обратно в детский раздел.
– Я эту книжку уже читала, – канючила Саманта.
Пожалуйста, уходите. Пожалуйста, уходите. Пожалуйста, уходите.
Прошло, должно быть, каких-нибудь несколько минут, прежде чем Саманта с бабулей наконец ушли, но мне эти минуты показались часами.
Шея одеревенела. Спина ныла. Затекшие ноги покалывало.
Я слышала, как за Самантой и бабулей закрылась входная дверь.
Теперь в библиотеке никого не осталось. Только я да мистер Мортман.
Я ждала. И прислушивалась.
Вот по полу заскрежетал стул. Потом послышались шаги. Библиотекарь закашлялся.
Внезапно потемнело. Он гасил свет.
«Ну, сейчас начнется!» – подумала я.
Он закрывает библиотеку. Самое время. Сейчас он превратится в монстра у меня на глазах.
Я тихонечко скатилась с полки. С трудом встала. Прячась за высоким стеллажом, я поочередно поднимала ноги, пытаясь разогнать кровь.
Когда лампы погасли, основная часть библиотеки погрузилась во мрак. Единственным источником света теперь были лучи заходящего солнца, льющиеся в окно.
Где же мистер Мортман?
Я услышала, как он вновь закашлялся. Потом замурлыкал себе под нос.
Он закрывал библиотеку.
Затаив дыхание, я на цыпочках двинулась к его столу. При этом жалась боком к стеллажам, держась в тени.
Черт.
Внезапно я поняла, что мистера Мортмана за столом нет.
Его шаги раздались у меня за спиной, в глубине читального зала. Затем я услышала, как его туфли простучали по полу у парадного входа.
Я застыла на месте, напряженно прислушиваясь, по-прежнему не дыша.
Неужели он тоже уходит?
Нет.
Я услышала громкое «клац!».
Звук поворачивающегося замка.
Он запер входную дверь!
Вот уж чего не ожидала. Никак не ожидала. В мои планы это совершенно не вписывалось.
Замерев в темном проходе, я с ужасом поняла, что заперта вместе с ним!
Что-то сейчас будет?!
Возможно, мой план был далеко не из лучших.
Возможно, вся затея была дурацкой.
Будьте уверены – когда я услышала, как мистер Мортман возвращается в читальный зал, тысячи опасений пронеслись у меня в голове.
Мой план, разумеется, состоял в том, чтобы доказать себе самой, что мистер Мортман действительно монстр. А потом – поскорее сделать ноги из библиотеки!
В него не входило оказаться запертой в этом старом жутком здании вместе с чудовищем без возможности удрать.
И вот на тебе.
Пока, впрочем, мне ничего не грозило. Он даже не подозревал, что с ним тут кто-то еще. Что за ним шпионят.
Прижимаясь к высоким стеллажам, я кралась по длинному проходу, пока не подобралась так близко, насколько хватило духу. Отсюда мне был целиком виден его рабочий стол, стоявший ровнехонько в темно-оранжевом прямоугольнике света, струившегося из высокого окна.
Мистер Мортман подошел к столу, тихо мурлыча себе под нос. Он выровнял стопку книг, потом отодвинул их в угол стола.
Выдвинув ящик, он принялся перебирать содержимое, разыскивая что-то внутри.
Я подкралась поближе. Теперь все как на ладони. Вечернее солнце расцветило библиотеку оранжево-алыми красками.
Мистер Мортман оттянул ворот водолазки. Смахнул в открытый ящик стола несколько карандашей. Потом задвинул ящик.
«Скукотища», – подумала я.
Полная скукотища. И, главное, ничего особенного.
Очевидно, на той неделе я допустила ошибку. Не иначе мне все померещилось.
Мистер Мортман всего-навсего смешной дядечка. Какой из него монстр!
Я привалилась к высокому стеллажу, жестоко разочарованная.
Столько времени ухлопать, прячась среди этих грязных стеллажей, – ради чего?
Теперь торчи как дура в запертой библиотеке, глядя, как библиотекарь у себя на столе прибирается.
Дух захватывает!
Валить отсюда надо, подумала я. Идиотка, блин.
Но тут я увидела, как мистер Мортман потянулся за банкой с мухами.
Я с трудом сглотнула. Сердце екнуло.
Пухлое лицо мистера Мортмана расплылось в улыбке, когда он поставил огромную банку перед собой. После этого он потянулся через стол и обеими руками придвинул к себе судок с черепашками.
– Пора ужинать, мои робкие друзья, – произнес он своим высоким скрипучим голосом. И ухмыльнулся, глядя на черепашек. Запустив руку в судок, он поплескал ею в воде. – Пора ужинать, друзья, – повторил он.
А потом, пока я смотрела во все глаза, все ниже роняя челюсть, его лицо снова начало изменяться.
Круглая голова стала разбухать.
Черные глаза вылезли из орбит.
Рот расползся, превратившись в зияющий черный провал.
Огромная голова покачивалась над воротником водолазки. Глаза парили перед лицом на извивающихся жгутах. Рот кривился, открываясь и закрываясь, точно пасть огромной рыбины.
«Я была права!» – поняла я.
Мистер Мортман действительно монстр!
Я знала, что права! А мне никто не верил.
Ничего, теперь поверят как миленькие. Я ведь своими глазами видела. В оранжево-красном свете заходящего солнца все казалось таким ярким…
Я вижу это. Мне не померещилось.
Теперь мне точно поверят.
И пока я глазела на чудовищную тварь, в которую превратился библиотекарь, он погрузил руку в банку, извлек оттуда пригоршню мух и жадно запихнул себе в пасть.
– Пора ужинать, – пророкотал он, пережевывая их.
Из банки доносилось отчаянное гудение оставшихся мух.
Они же живые! Они живые, а он жрет их, жадно, точно конфеты.
Я схватилась за голову, не в силах отвести взгляд.
– Пора ужинать!
Еще одна горсть мух.
Некоторым удалось вырваться. Они громко жужжали вокруг его огромной раздутой головы.
Не переставая жевать и глотать, мистер Мортман принялся хватать их прямо в воздухе, с поразительной для столь маленьких ручек быстротой. Он безжалостно ловил их на лету – одну за другой – и закидывал в зияющую черную прорву.
Глаза мистера Мортмана плавали перед мордой на извивающихся жгутах.
На краткий пугающий миг они замерли. Они были устремлены прямо на меня!
Я поняла, что слишком далеко высунулась из прохода.
Неужели он меня заметил?
Я отпрянула назад, задохнувшись от ужаса.
Выпуклые черные глаза, похожие на поганки, замерли на секунду-другую, уставясь в одну точку. А потом завертелись снова.
Расправившись с третьей горстью мух, мистер Мортман закрыл банку, обмахнув черные губы змеиным языком, тонким, как карандаш.
Жужжание стихло.
Комната снова погрузилась в тишину, не считая тиканья часов и отчаянного стука моего сердца.
«Что дальше?» – подумала я.
Все, что ли?
Нет.
– Пора ужинать, мои робкие друзья, – снова сказал библиотекарь тонким, дрожащим голосом, который будто подскакивал вместе с огромной его башкой.
Он погрузил руку в судок и выудил зеленую черепашку. Я видела, как она сучит лапками.
«Теперь черепашек покормит?» – подумала я.
Мистер Мортман держал черепашку в руке, разглядывая своими круглыми вращающимися глазами. Он поднес ее к свету. Черепашка продолжала барахтаться изо всех сил.
А потом он закинул ее в рот.
Захрустел панцирь.
Он жевал звучно, старательно, с каждым движением челюстей издавая громкое «хруп!». Потом я увидела, как он сглотнул, раз, другой, пока не проглотил ее без остатка.
В общем, увидела я достаточно.
Более чем достаточно.
Я отвернулась. И почти ощупью поспешила назад по темному проходу. Я бежала рысью. Плевать, услышит он меня или нет.
Лишь бы выбраться отсюда.
На солнышко, на свежий воздух.
Подальше от страшного хруста, до сих пор звучащего в ушах. Хруста черепашки, которую мистер Мортман перемалывал зубами.
Перемалывал живьем.
Я добежала до читального зала – сердце ухает, ноги тяжелые, будто из камня.
Задыхаясь, добралась до выхода. Подбежала к двери и ухватилась за ручку.