Смерть настигла и всех персов, что были в крепости, и всех иудеев, не упустив из виду ни женщин, ни детей. У ворот пал восьмидесятилетний Иедония, сын Гемарии; трупом он пал на труп сына своего Махсеи.
Но муж внучки храброго старца – Ашор, сын Захона, египетский зодчий, – схвачен был живьем. Позже его решено было распять на кресте.
Моя мать – ведьма
На Брокен все ведьмы! Вас Брокен ждет всех!
Все желтое жниво, весь зелен посев.
Вон там их собрался большой уже стан,
Всех выше сидит господин Уриан[18].
Вот какое письмо написал доктор Каспар своему брату.
«Дорогой брат, благодарю тебя за первое твое письмо за последние восемь лет, хотя оно вполне могло быть одиннадцатым или даже двенадцатым. И конечно же еще больше времени прошло с тех пор, как я сам написал тебе. Определенно это очень хорошо, что мы всегда узнаем о делах друг друга только от матери и оцениваем себя только ее глазами. Думаю, именно поэтому между нами всегда были гармония и согласие, и мы питали друг к другу только любовь и дружбу. И даже если пару раз случалось нам пересечься на жизненном пути, встречи эти были столь коротки, что, конечно, не могли бросить тень на эту идиллию.
Поэтому если мой ответ на твое письмо будет непривычно длинным и содержательным, думаю, ты поймешь, что тому есть чрезвычайно веская причина.
Ты пишешь мне, дорогой брат, пребывая в светлой радости. Тебе уже почти пятьдесят, ты, как и я, знаком с женщинами всего мира, поэтому можешь смело высказывать свое мнение. Теперь ты помолвлен и уже через несколько недель женишься. Эта молодая особа из хорошей семьи, богата, красива, пышет здоровьем и хорошо образована. Ты любишь ее безмерно, она тебя – и того сильней. Чего еще можно желать? На десяти страницах ты вдохновленно расписываешь свое необъятное счастье; хочу верить каждому слову и каждой детали. Я не думаю, что ты преувеличиваешь. И с другой стороны, твое высокое положение, доход, твоя железная воля и твоя красота… Прошу извинить этот мой комплимент! Видишь ли, каждый раз, когда я навещал нашу матушку, я должен был любоваться твоей фотографией и слушать хвалебные речи в твой адрес. Она по праву гордится тобой, и, должен признать, я горд не меньше. Итак, твоя избранница должна быть счастлива, что заполучила тебя, а разница в возрасте не имеет значения. Даже самая маленькая тучка не появится на синем небе твоего счастья. Я должен был бы порадоваться за тебя и отправить тебе самые горячие пожелания, чтобы так оставалось всегда!
Но вместо этого я прошу тебя отменить помолвку. Не женись!
Ты, брат мой, крепкого сложения, как и я. Бесспорно, с такой же здоровой женщиной ты подаришь миру сильных и здоровых детей. Насколько ты знаешь и насколько я знал до сих пор, в нашей семье ни со стороны отца, ни со стороны матери не было случаев, которые могли бы внушить какие-то опасения на этот счет. Наш отец уже был довольно стар, но оставался крепким до конца жизни. Нашей матушке сейчас перевалило за восемьдесят, и до сих пор во всем городе восхищаются ее духовным и телесным здоровьем. Тем не менее именно из-за нее я должен предостеречь тебя, брат мой. Ты ведь знаешь, что некоторые наследственные болезни или аномалии, чем бы они не были, очень часто передаются не напрямую от родителей к детям, а через поколение. Я крайне опасаюсь, что кое-какая черта нашей матушки может перейти к твоим потомкам.
Я и сам, брат мой, трижды или даже четырежды оказывался в том же положении, что и ты сейчас. Тогда я еще ничего не знал о том, что знаю теперь, о необычной природе той женщины, которую мы зовем матерью. Должно быть, меня просто спасал врожденный инстинкт, и каждый раз, когда я уже готов был решиться связать себя узами брака, в последний момент все отменял. То же следует сделать и тебе. Каждый раз мое поведение казалось моим друзьям и знакомым бессмысленным и даже безумным. Если бы я решился описать тебе все свои разорванные помолвки, на это ушло бы слишком много времени. Только об одном случае я скажу тебе пару слов, потому что он очень хорошо демонстрирует то, из-за чего все мои опасения. Тогда я уже на следующий день должен был жениться на девушке, о которой я и сегодня могу сказать все то же самое, что ты пишешь о своей невесте. Кроме того, у меня были куда более веские причины жениться, чем простая влюбленность. Тогда миновал только год, как я рассчитался с долгами и был совершенно без средств. Думаю, я и у тебя тогда что-то занимал. Мои нервы были на пределе. Несколько месяцев я поддерживал свое душевное равновесие наркотиками. И только эта женщина смогла вернуть меня к жизни. Я доверял ей и любил ее.
Когда накануне важного события я ложился спать, я был твердо уверен, что наконец-то смогу выбраться из этой трясины. Я погасил свет с приятным осознанием того, что на следующий день сделаю что-то действительно правильное. Мы с тобой никогда не жаловались на сон. Возможно, поэтому мы всегда так бодры. Стоит мне накрыться одеялом, как не проходит и двух минут, и я уже крепко сплю. Так было раньше, и так остается и по сей день. И это была одна из немногих ночей в моей жизни, когда я совсем не мог уснуть. Не то чтобы я размышлял о чем-то. Но что-то тревожило меня. Как будто кто-то неизвестный вынимал из моего сознания мысли, дремлющие глубоко внутри, а мое „я“ просто наблюдало за этим процессом. Сама потаенная мысль была мне безразлична, и все же мне было крайне любопытно, как она себя проявит. Но спустя какое-то время я попытался освободиться от этого и подумать о чем-нибудь другом. Конечно же, я начал думать о своей невесте – в своем воображении я рисовал ее стоящей в фате под цветущим апельсиновым деревом. В тот же миг я осознал, что тайная мысль, ютившаяся в моем подсознании, как раз и связана с моей невестой, и тотчас же мысль эта вырвалась из оков и прозвенела в моей голове: „Не веди ее под венец! Не женись!“
На какое-то мгновение я испугался. Но потом все это показалось мне настолько нелепым, что я начал громко смеяться. Я думал, как глупо, абсурдно, жестоко и скверно это было бы! Я любил ее. И она любила меня, возможно даже сильнее, чем я ее. Разве мог я сделать ее несчастной на всю жизнь, а возможно, даже довести до самоубийства своим поступком? Да и у меня самого едва ли был бы иной выход в таком случае. Дела обстояли так, что нельзя было колебаться и секунды.
Тем не менее что-то внутри меня продолжало настаивать: „Не женись!“
Я пытался найти хоть какое-то обоснование тому, почему я не должен вести свою избранницу под венец, но не нашел ни одного. Я снова и снова задавался вопросом, стоит ли мне жениться. И все во мне отвечало „да“. Однако „нет“ продолжало блуждать по коридорам моего подсознания и в самый неожиданный момент выскакивало из своего укрытия.
Я старался уснуть изо всех сил. Но у меня не получалось. Я подскочил, зажег свет, накинул на себя кимоно и начал нервно ходить по комнате. Я пытался читать. Выкурил одну сигарету, затем еще одну. Я бегал из одной комнаты в другую, бездумно смотрел то на картины, то на мебель, распахнул окно и выглянул наружу. Я пытался любым способом отогнать от себя эту мысль.
Но она не оставляла меня. И все повторяла: „Не делай этого!“
Наконец я сел за стол и написал довольно длинное письмо одной женщине, с которой когда-то состоял в отношениях. В нем я объяснял ей, что скоро женюсь, поэтому это мое прощальное письмо. Это было очень напыщенное письмо, совершенно ненужное, ибо с той женщиной я не встречался уже год и один день. Это я осознавал с первой строки. Тем не менее я написал его. Потом представил себе, что бы она сказала, получив его. А потом, что бы она сказала, если бы спустя пару часов я сам явился и заявил ей, что я все еще не женат?
Итак, я разорвал письмо. Взял чистый лист. Клянусь тебе, то, что я тогда написал… это был не я. Кто-то просто управлял моей рукой, водившей пером по бумаге. Я написал своей невесте: „Мне очень жаль. Но я не могу жениться. Я не могу назвать причину. Она мне самому неизвестна. Но я не могу“.
Это письмо моя рука положила в конверт, подписала адрес и наклеила марку. А мои ноги вынесли его на улицу. Так оно оказалось в почтовом ящике.
Я вернулся к себе, лег на кровать и сразу же заснул.
На следующее утро я вспомнил все, что натворил. И меня волновало только одно – как избежать объяснения? Я быстро собрал вещи, поехал на вокзал, взял наугад билет, уехал в неизвестном направлении.
Это было уже много лет назад. Я часто и обстоятельно думал о том, что случилось. Снова и снова говорил я себе, что поступил крайне безрассудно, когда погубил собственное счастье таким бессмысленным, детским и жестоким образом. И тем не менее меня не покидало ощущение, что я принял единственно правильное решение, хотя на то не было и тени причины.
Подобным образом, хотя возможно в не столь резкой форме, я поступал и в других случаях. Стоило мне снова решиться на женитьбу, как с приближением заветного дня я совершенно терял покой и не находил себе места, пока наконец не отменял свадьбу. Конечно, я пытался найти тому объяснение, но не мог. Я постоянно убеждал себя, что, вероятно, это очень веская причина. Когда я теперь размышляю об этом, все прошлые обоснования кажутся мне надуманными. Однажды я написал слишком сентиментальное прощальное письмо, которое завершалось словами „не могу отречься от своей свободы и оказаться в золотой клетке“. А в другой раз…
Хотя лучше я не буду надоедать тебе этими воспоминаниями. Достаточно и того, уверяю тебя, что я постоянно врал себе, когда мне хотелось по той или иной причине отменить свадьбу. Я признаю, что все эти оправдания, которые я выдумывал, были бредом. Неубедительно они звучали и для других. Однако же сегодня я точно знаю, что является причиной столь сильного моего сопротивления этому важному шагу.