Заметив кое-что любопытное, Тайна подошла вплотную к решетке и опустилась на одно колено. У входа лежал коврик, о который посетители вытирали ноги. В этом, конечно же, не было ничего удивительного, а вот тот факт, что прутья решетки шли прямо сквозь него, Тайне показался странным. Она приподняла коврик, и он заскользил вверх по прутьям, как пробитый дыроколом листок бумаги. Тайна заподозрила, что если бы в тот момент, когда на дверях и окнах появились решетки, здесь находился не половичок, а живой человек, его бы попросту нанизало на прутья, как мясо на шампур. Она уже согласилась с утверждением Макса, что раньше никаких решеток на окнах не было и что они появились ниоткуда, самым что ни на есть загадочным образом.
Девушка положила коврик на место, отряхнула ладони и встала.
Справа от входной двери находилось небольшое пространство, отделенное от остального вестибюля стеклянной перегородкой. Там горел свет, а на противоположной стене мельтешили какие-то блики. Заглянув в окошко, Тайна увидела продавленное кресло, столик, а на нем – включенный телевизор с телескопической, как у радиоприемника, антенной. Повернув телевизор экраном к себе, Тайна увидела лишь густые, похожие на снег помехи. На столе лежал слегка заветрившийся бутерброд с вареной колбасой и открытая банка с килькой, из которой торчала одноразовая вилка. Похоже, именно здесь сидел охранник, прежде чем отправиться в последний для себя обход. Решив, что еда ему уже без надобности, Тайна забрала бутерброд и направилась к двери с надписью «Служебное помещение! Посторонним вход воспрещен!».
Когда девушка уже тянулась к ручке, из-за двери послышался знакомый голос. Прятаться было поздно, поэтому Тайна просто шагнула за дверь и прижалась спиной к стене. В тот же миг створка распахнулась, и в вестибюль выскочил Макс. Он дико озирался, а в руке держал нож. Открывшаяся дверь на секунду скрыла его от взгляда Тайны; надпись «Служебное помещение! Посторонним вход воспрещен!» замерла в сантиметрах от ее носа.
– Чертовщина! Что за гребаная чертовщина?!
Макс говорил срывающимся, хныкающим голосом. Складывалось ощущение, что он увидел в подсобке нечто жуткое, напугавшее его куда сильнее, чем Тайна со своим «Здрасте». Девушка задалась вопросом, что же это могло быть. Какой-нибудь монстр, чудовище? Или очередная фигура из воска?
Дверь начала плавно закрываться, а грозная табличка – отдаляться от лица Тайны. Когда створка закрылась почти до конца, девушка увидела спину Макса. Он направлялся к лестнице, по которой несколько минут назад спустилась Тайна. «Может, решил вернуться за Гноем?» – подумала она. Стоило Максу оглянуться, и он бы увидел Тайну, но парень лишь затравленно озирался по сторонам.
Вскоре его тощая ссутуленная фигура скрылась за рекламными щитами. В дальнем конце вестибюля приглушенно хлопнула дверь, и Тайна снова осталась одна. Откусив большой кусок от бутерброда, она решительно распахнула дверь, за которой оказался длинный, ничем не примечательный коридор. Стены, выкрашенные зеленой краской, потертый линолеум, несколько пыльных лампочек под потолком и никакого монстра. Немного разочарованная, Тайна двинулась вперед. На первый взгляд здесь не было ничего интересного, лишь темные подсобки и кладовые со швабрами. Тайна как раз доела бутерброд и уже облизывала пальцы, когда коридор уперся в мрачноватую лестницу, круто уходившую вниз. На самой лестнице царила тьма, но где-то внизу горела лампочка.
– Наверное, мне туда, – пробормотала Тайна, рассеянно вытирая влажные пальцы о футболку.
Лестница привела девушку к тяжелой обшарпанной двери, над которой горела одинокая желтая лампочка. На уровне глаз висела картонная, покоробившаяся от времени табличка: «Студия-ателье». Недолго думая, Тайна открыла дверь и увидела большое подвальное помещение с высоким сводчатым потолком и кирпичными стенами. На полках рядами стояли деревянные и пластмассовые головы-болванки, на широких верстаках лежали конечности и даже целые тела. В стороне на длинных кронштейнах висели разнообразные платья, сюртуки и костюмы; рядом стояли манекены в париках и нарядах разных стран и эпох. Казалось, этот подвал делили между собой скульптор и портной, работающий для какого-нибудь театра. На самом деле здесь изготавливали восковых кукол, тех самых, что потом становились экспонатами «Лучшего в России Музея восковых фигур».
С первого взгляда Тайне стало понятно, что же так напугало Макса. Все эти недоделанные, разобранные на части фигуры шевелились. Восковые пальцы скребли по верстакам, стеклянные глаза вращались в глазницах, рты, лишенные зубов и языков, открывались и закрывались. Тайна как будто очутилась в анатомическом театре, все образцы которого, расчлененные рукой патологоанатома, внезапно вернулись к жизни.
Заинтригованная, девушка подошла к верстакам. Среди инструментов – шпателей, резаков, всевозможных щипцов и кусачек – стоял плоский ящик, разделенный на множество одинаковых ячеек. В каждой ячейке на зеленой бархатной подстилке лежал стеклянный шарик-глаз. Отсортированные по цветам, от черных до бледно-голубых, глазные яблоки разом повернулись в своих квадратных глазницах, уставившись на Тайну. Не ожидавшая такого девушка протянула руку и вытащила глаз, лежавший в угловой ячейке. Повертев его в руках, она взяла шарик тремя пальцами и поднесла к лицу. Радужка была необычного красного цвета, и Тайна задумалась, зачем его вообще добавили в набор. Насколько она знала, у людей глаза такого цвета встречались довольно редко.
Пока Тайна разглядывала находку, у нее возникло ощущение, что при помощи этого глаза за ней кто-то наблюдает. Как будто она вытащила из ящика не заготовку для воскового манекена, а маленькую видеокамеру. Стоило Тайне подумать об этом, стеклянный шарик потеплел, сделался слегка влажным и упругим, как настоящее глазное яблоко – не хватало только сосудов и нервных окончаний, свисающих с обратной стороны. Тайна всмотрелась в темно-красный провал зрачка… и внезапно увидела перед собой чье-то лицо. Это был бледный мужчина со светлыми ресницами и тонкими бескровными губами. Из-под черной шляпы-котелка на лоб падали совершенно белые волосы. «Альбинос», – подумала Тайна, внезапно вспомнив, как по-научному назывались люди с белой кожей и красными глазами. Лицо было нечетким, словно Тайна увидела не самого человека, а его отражение в стоячей воде. Стоило ей моргнуть, как видение исчезло.
Тайна поспешно положила странный глаз обратно в ящик, зрачком вниз, и на всякий случай отошла от верстака.
На соседних столах лежали каркасы из проволоки, некоторые уже облепленные воском. Возле коробки с накладными ресницами стояли краски в пластмассовых баночках, а рядом – большая коробка с косметикой. Всюду были разбросаны карандашные наброски и распечатанные на принтере портреты, с которых, очевидно, лепились лица экспонатов. Наугад взяв какой-то листок, Тайна увидела черно-белый портрет монаха с нелепой стрижкой – волосы венчиком охватывали его лысый череп. Внизу было написано: «Торквемада».
Тайна собиралась положить листок на место, когда дверь за ее спиной заскрипела. Резко повернувшись на звук, Тайна увидела рыжую девицу в изодранной одежде. Ее довольно красивое лицо было грязным, на руках и босых ногах виднелись синяки и кровоподтеки. Тайне она показалась отдаленно знакомой, как человек, которого видел лишь мельком или очень давно. Несколько секунд девица не мигая смотрела на Тайну, а потом выпалила:
– Ты их видела?
– Кого – их? – уточнила Тайна.
– Святых отцов, черт их дери! – Подозрительно оглядев подвал, оборванка зашла внутрь и плотно прикрыла за собой дверь.
– Я не видела никаких отцов, – сказала Тайна.
– Серьезно? – Девица быстро обошла помещение, заглянула под верстаки и резким движением передвинула висевшие на кронштейне платья. – Это очень, очень хорошо, просто замечательно!
– Ты кого-то ищешь? – поинтересовалась Тайна.
– Это меня ищут!
– Значит, ты от кого-то прячешься?
– Ну разумеется! А что, не похоже? – Девица остановилась напротив Тайны, оглядела ее с ног до головы и указала на листок в руках. – А это у тебя что?
– Не знаю, какой-то мужик. – Тайне не понравилось бесцеремонное поведение рыжей, однако она протянула ей напечатанное на принтере изображение.
Та недолго думая вырвала у Тайны листок и уставилась на портрет.
– Это же он!
– Кто?
– Томас Торквемада! Глава испанской инквизиции! Ты, значит, с ними заодно?!
Услышав про инквизицию, Тайна вспомнила, что видела рыжую грубиянку в зале с палачами и жертвами. Та лежала на каком-то пыточном устройстве в окружении трех монахов. Правда, тогда она не двигалась и не говорила, как и полагается музейному экспонату.
– Я не знаю, кто такой Торквемада, – пожала плечами Тайна. – Это здесь лежало, я просто взяла посмотреть.
Несколько секунд девица сверлила Тайну подозрительным взглядом, а потом скомкала листок и с раздражением отбросила его в сторону. Потом шумно сдвинула ящик со стеклянными глазами (при этом лежавшие рядом шпатели и мастихины полетели на пол) и взгромоздилась на верстак, до неприличия широко раздвинув ноги.
Рыжие волосы, тугими локонами падавшие на обнаженные плечи, выглядели как настоящие. Когда девица говорила, были видны зубы, язык и десны. Тайна сомневалась, что скульптор, создававший экспонаты для «Лучшего в России Музея восковых фигур», прорабатывал такие детали, да и вряд ли это было возможно. А если и так, почему язык, пару раз облизавший губы, выглядел влажным, а кожа – совершенно естественной, вплоть до последней морщинки, поры и волоска? С виду перед Тайной сидела самая настоящая девушка, а не искусно сделанный манекен. Если это была магия, то как минимум божественного уровня. Тайна не разбиралась в таких возвышенных материях, но кто еще мог переродить холодный воск в живую и теплую плоть? Бог или существо, наделенное божественными силами. «Или это иллюзия, – подумала Тайна. – Я вижу одно, а на самом деле передо мной обычная кукла, у которой даже рта нету…»