– Я думаю, потому что вы с приятелем убили человека, – произнесла Тайна, не собиравшаяся рассказывать Максу про загадочного Кукловода. – Наверное, это что-то вроде проклятия. Вы пролили кровь невинного человека, и все фигуры…
– А вот и брешешь! – рявкнул Макс и шагнул было к Тайне, но, спохватившись, снова встал на крышку люка. – Когда мы вошли в зал, ты стояла среди остальных убийц и не шевелилась! Я это прекрасно помню! От кого же ты тогда пряталась, если фигуры начали оживать позже, когда я замочил сторожа? Или ты все-таки восковая фигура, а не человек?
– Да, что-то не сходится, – признала Тайна. Ей следовало лучше продумать свое вранье, но сейчас уже было поздно что-то исправлять. – Думай как хочешь.
Макс не успел ничего ответить, потому что в этот момент снизу по люку что-то ударило. Крышка с грохотом распахнулась, а сам Макс покатился по крыше. Из возникшего отверстия сначала появился остроконечный колпак, а потом широкая белая физиономия с нарисованными вокруг глаз синими ромбами и широкой кроваво-красной улыбкой. Это был Джон Гейси, клоун-убийца, а вернее, его восковая копия.
Макс быстро поднялся на ноги; в правой руке у него по-прежнему был нож. Гейси, будучи довольно крупным мужчиной, неуклюже выбирался из люка – над поверхностью крыши уже показались его руки и торс, затянутый в полосатый клоунский балахон. Макс заорал, бросился на маньяка и несколько раз ударил его ножом в лицо и шею. Как и следовало ожидать, клоун никак не отреагировал на полученные раны. Он схватил Макса за руку и, используя его как опору, выбрался на крышу. Двигался он вальяжно, как человек, собравшийся неспешно насладиться вкусным ужином. Только вместо салфетки или столовых приборов в руках у Гейси появился кусок толстой пеньковой веревки, которую он вытащил из складок своего необъятного балахона.
Все это время Макс пытался вырваться, упирался, скрипел зубами, но клоун и не думал выпускать свою жертву. Похоже, в нем таилась совсем не человеческая сила. Раздался приглушенный треск, рука Макса согнулась под неестественным углом, а нож полетел на крышу. Клоун ловко перехватил свою жертву, прижав Макса спиной к своей груди, и накинул ему на шею веревку. «Душитель», – сообразила Тайна. Кеды Макса судорожно заскребли гудрон. Сейчас девушка видела перед собой два лица: чуть выше – размалеванное клоунское, а под ним – вытянутое, напряженное лицо Макса, медленно меняющее цвет. На губах парня появилась густая белая пена, виски пульсировали.
Еще минуты две Тайна наблюдала за безуспешными попытками Макса освободиться, пока наконец его тело не расслабилось, осев в руках убийцы. Лицо приобрело лиловый оттенок, глаза закатились. Клоун подмигнул Тайне, словно они были заговорщиками, и сбросил тело Макса в люк. Оно рухнуло с приглушенным звуком, как мешок тряпья. Гейси спустился следом, все так же неторопливо и вальяжно. Он явно был доволен тем, что первым добрался до Макса, и разве что не насвистывал песенку.
Делать на крыше было нечего, и, помедлив немного, Тайна спустилась следом за клоуном. Он уже ушел и унес с собой тело, возможно для того, чтобы похвастаться перед коллегами-убийцами. «Куда теперь?» – подумала Тайна. Свежих идей не находилось, и она решила вернуться в бальный зал.
На втором этаже продолжались танцы. Поскрипывал граммофон, пары кружились в бесконечном вальсе – здесь египетский фараон вел в танце монахиню, а там Папа Римский неуклюже топтался возле суровой дамы в гогглах и летной куртке. Казалось, какой-то ребенок решил устроить кукольный бал и вытряхнул на пол все содержимое ящика с игрушками, не заботясь о том, что космонавту придется танцевать с феей, а плюшевому медведю – с динозавром.
Поток желающих представиться мадам Тюссо не иссякал.
Тайна стала в сторонке, у стены, и снова попыталась разглядеть нити, тянущиеся к рукам загадочного Кукловода. У нее ничего не вышло, только разболелась голова. Эпицентр боли, как всегда, находился в затылке, из этой точки горячие волны расходилась по всему черепу. Тайна знала, что боль может усилиться, и оставила попытки что-то увидеть. «Наверное, еще не время», – решила она, когда двойные двери, ведущие в бальный зал, с грохотом распахнулись и на пороге появился Джек Потрошитель. Он тащил за шиворот обмякшее, словно лишившееся всех костей тело Гноя. За английским убийцей маячил Джон Гейси в своем дурацком балахоне, и через плечо у него был перекинут задушенный Макс. Тощая, обтянутая вытертыми джинсами задница казалась вдвое уже, чем лицо клоуна на одном уровне с ней.
Танцующие фигуры одна за другой остановились, по залу прокатилась волна взволнованного шепота.
Потрошитель и Гейси двинулись напрямую через танцпол, и стоявшие на их пути восковые фигуры поспешно отступали в сторону. На мертвые тела они смотрели с удивлением, но без ужаса, как можно было бы ожидать от обычных людей. Никто из присутствующих не потерял сознание, не побледнел и даже не отвел взгляд. Вероятно, так живые люди смотрели бы на грузчиков, несущих через зал сломанные восковые фигуры. Ноша Джека Потрошителя оставляла на паркете длинный кровавый след; руки и голова Макса безвольно болтались за спиной клоуна.
Убийцы пересекли зал и остановились перед мадам Тюссо.
– Что случилось, детки? – спросила пожилая мадам, ласково глядя на них сквозь круглые стекла очков.
Джон Гейси сбросил тело Макса на пол, Джек Потрошитель швырнул сверху Гноя и произнес хрипловатым голосом:
– Мать, эти люди ходили по нашему музею. Мы их нашли и убили.
– Все правильно, так и должны поступать убийцы, – кивнула мадам Тюссо. – Хорошие мальчики, я вами горжусь.
– Это не все, – сказал Потрошитель и что-то достал из кармана. – Мы нашли это в подвале. Свежая человеческая кровь. Запах другой. В музее есть кто-то еще, кто-то живой.
Тайна догадалась, что в руках у Джека Потрошителя – тряпка, которой безымянная ведьма вытирала кровь с ее руки. Дело приобретало скверный оборот. Тайна отыскала взглядом ведьму, невольно ставшую ее сообщницей. Та жалась к стене и нервно оглядывалась, словно инквизиторы уже тянулись к ней со своими пыточными инструментами. «Она беспокоится не о святых отцах», – подумала Тайна.
– Так найдите и убейте его, – пожала плечами мадам Тюссо.
– Мы все обыскали, каждую комнату и каждый угол. Человека нигде нет. Мы думаем, он в этом зале. Притворяется одним из нас.
Теперь по залу прокатился не просто удивленный шепоток, а возмущенный ропот.
– Живой, среди нас? Возмутительно! – рявкнул одноногий и одноглазый пират с пеньковой веревкой на шее. – Вздернуть его на рее!
– Отвратительная ересь! – прошипел человек, в котором Тайна узнала Томаса Торквемаду. – На костер его!
– Правильно, – поддакнула Тайна, решив, что это поможет ей лучше слиться с толпой. – Вздернуть… а потом на костер.
– Тише, тише! – произнесла мадам Тюссо, и многоголосый ропот понемногу стих. – Если среди нас действительно прячется человек, мы должны его найти.
– Мать, мы все придумали, – сказал Джек Потрошитель и вытащил из-под плаща некий предмет. Приподнявшись на цыпочки, Тайна разглядела длинное острие на тяжелой металлической подставке, вероятно, прихваченное из зала пыток и казней. – Каждый из нас должен пройти проверку. Из живого человека потечет кровь.
– Прекрасная мысль, дитя, – одобрила мадам Тюссо. – Приступим же! Найдем этого волка в овечьей шкуре!
«Это еще кто здесь волк», – подумала Тайна, глядя на мертвые тела Гноя и Макса.
Восковые фигуры засуетились.
– В очередь, выстраиваемся в очередь! – орали убийцы, больше всех желавшие вычислить человека. – Не толпитесь как бараны, выстраивайтесь один за другим!
Египетский фараон и Римский Папа на пару притащили один из постаментов и установили его напротив деревянного трона мадам Тюссо. Джек Потрошитель торжественно водрузил на тумбу спицу, обвел присутствующих мрачным взглядом и ударил по острию рукой. Подняв ладонь, он продемонстрировал публике темную круглую дырку, из которой, разумеется, не вытекло и капли крови.
Тем временем восковые фигуры выстроились в некое подобие очереди, несколько раз изгибавшейся и уходившей через двери на лестницу. Убийцы первые прошли проверку и отправились сгонять в бальный зал тех, кто находился на других этажах, и только Джек Потрошитель и Джон Гейси остались присматривать за процессом.
Под звуки вальса, все еще льющиеся из граммофона, очередь медленно двинулась через зал. Тайна оказалась зажата между Томасом Торквемадой и кентавром. «А ему-то зачем проходить проверку? – раздраженно подумала девушка, когда обнаженный мужской торс, росший из тела гнедого жеребца, в десятый раз ткнулся ей в спину. – Неужели и так не видно, что это не человек?».
Восковые фигуры одна за другой приближались к тумбе, дырявили себе руку и отходили к стене, чтобы участвовать в игре «Найди живого» уже в качестве зрителя.
Тайна напряженно думала. Через несколько минут ей предстояло подойти к тумбе и ударить рукой по испачканному воском острию. На этом проверка, конечно же, завершится, и убийцы получат в свое распоряжение новую жертву. Сбежать было невозможно – ее бы сразу поймали, приволокли к трону мадам Тюссо и заставили продырявить себе руку. Ситуация казалась безвыходной. Кукловод, кем бы он ни был, почти поставил ей шах и мат. Тайну не волновала перспектива расстаться с жизнью – не так давно она собиралась взорвать котельную и погибнуть в огне, тем самым разрушив планы Ивана Николаевича. В тот раз все пошло по другому сценарию, но Тайна была готова взлететь на воздух вместе с котельной и взлетела бы, не вмешайся Лена со своей шайкой. Тайна по-прежнему не знала, зачем появилась на свет, и не слишком дорожила жизнью. Но вот проигрывать она не любила.
Женщина со свиным рылом успешно прошла проверку, и очередь продвинулась еще на полшага вперед. «Зачем вообще нужна эта проверка?» – размышляла Тайна, глядя, как место женщины-свиньи занимает следующая марионетка. Если всеми фигурами в музее управляет Кукловод, неужели он не видит, кто здесь кукла, а кто живой человек? Если мадам Тюссо и безымянная ведьма говорили правду, нити тянулись ко всем в этом зале, кроме Тайны. И все же враг ее не видел – знал, что она здесь, но пока что не мог ухватить за руку. Тайна как будто играла в жмурки в комнате, полной детей, причем единственный, у кого были завязаны глаза, – сам Кукловод. Получается, его контроль не был полным, он не мог смотреть глазами своих марионеток, слышать их ушами и знать их мысли. «А иначе все закончилось бы в тот момент, когда я порезала себе руку на глазах у ведьмы», – подумала Тайна. Кукловод только расставил ловушку, оживил восковые фигуры и сделал так, чтобы она не могла покинуть музей. А Гной и Макс просто оказались не в том месте не в то время.