ай император денег на лечение для эльскеде. След от бесайреса – не простой ожог или царапина. Здесь обычным биогелем из слизня не обойтись. Но если бы лерийцы вовремя обратились к эризийскому представительству, а иердийка получила бы восстанавливающий препарат в течение стандартной недели, то сейчас на её лице и шрама бы не осталось. Не говоря уж об общей деформации мягких тканей и надкостницы.
«Варвары! Коновалы! Костоломы!»
И доктора быстренько залили профессиональные сожаления изрядной порцией кьянти с мандраго, предварительно взболтав.
Ничего, придётся ей сродниться с пластилой. Тоже неплохой вариант, учитывая обстоятельства и место. А ещё, работая с этим веществом, Дор-Гон всерьёз заподозрили, что ту же вытяжку использовал Конклав для создания полиморфов, но гораздо более усовершенствовав её по связующему компоненту и молекулярному типу.
Основательно набравшись – после восьмой двухсотграммовой мензурки, доктора представили себе иердийку с полиморфом на морде и захихикали…
Тиранна приближалась к столовой как во сне. На автомате прыгнула в коммуникационный колодец, миновала несколько зон, коридоров и, пошатываясь от пережитого шока преображения, брела по сквозной палубе. По ходу поймала себя на том, что норовит уловить своё отражение в зеркальных панелях и других блестящих поверхностях. На смену шоку и неопределённости пришло ликование: «Я снова красивая! Хоть и на два часа… Как сказали доктора? Это лишь начало! Я должна понравиться принцу! Пусть он снова увидит меня прежней… Такой!»
Бринн… Это второе имя? Секретное?.. Бринэйнн… Тиранне вдруг понравилось его звучание – больше, чем Йонан. Бринн! Так обращались к принцу эризийцы. Похоже, они давние знакомые.
Впереди обозначилась широкая арка входа в столовую…
* * *
Обед в столовке был в самом разгаре.
«Обжираловка, иначе и не назовёшь, – хмыкнул про себя Макферсон, поглядывая на куков поверх тарелки, где дымилась горка тушёного мяса с овощами.
«Питательный рацион», – Ка-Таго прикидывал, стоит ли взять добавки. Костыли выматывали его покруче любых упражнений, но зато тренировали мышцы рук.
Первый курс уплетал за обе щёки, второй вяло ковырялся вилками в тарелках, а Гай от усталости даже не мог думать и просто глотал.
– А где Тиранна? – встрепенулась Мира, запоздало спохватываясь и окидывая глазами дальние столики, словно надеялась увидеть иердийку в чужом звене. Сегодня в столовой экипаж двенадцатого КуКа старался держаться вместе. В том числе и Хумфа. На вузюка как будто жор напал, он уже сбегал за пятым по счёту подносом и всё схомячил. Заметил это лишь наблюдательный Морони, несмотря на усталость.
«Ну да, а потом из туалета не вылазит», – мелькнуло в голове у булфергца.
В последнее время он ощущал себя личным соглядатаем Хумфы. Поскольку остальным до вузюков не было никакого дела. Мира думала о предстоящем воскресном задании. Кортес – о Мире… Джон о Лже-Джонни, задумчиво щурясь и рассеянно водя ложкой по краю тарелки… А Тиранна…
Тиранна – отсутствовала. Как все уже поняли благодаря вопросу дейгарки.
– Наверное, в медблоке застряла, – лениво заметил Тони, памятуя о том, как легко там завязнуть, в плену у магнитной кушетки. Эризийское ложе! Дьявольская каракатица.
– Надо ей что-нибудь отнести, – спохватилась Мира, шаря глазами по подносу, – а то останется без обеда. С этими медосмотрами… Мы же куки!
«Выручка и поддержка – наше всё», – как говаривал бригадир Ярим, хитровато подмигивая кадетам.
На Мирином подносе почти ничего не осталось. Тогда она вскочила, схватила пакет из-под пончиков и ринулась к трансгрегатору за бутербродами, булочками и шоколадками… И чуть не столкнулась с Ка-Таго, ковыляющим на костыле за второй порцией. Ка-марг замер как пришпиленный, пропуская «тупую егозу» вперёд, от греха подальше. Он едва не потерял равновесие, но удержался, вцепившись в костыль. А шедший за ним тщедушный паренёк-резервник не успел затормозить и со всего маха влепился в спину Ка-Таго, да там и остался. Ка-марг уронил костыль на здоровую ногу, взвыл, но скорее от злости, чем от боли, и застыл, раскинув руки, как пугало на шесте, с разинутым ртом. Взгляд его при этом красноречиво вперился в арку. Все как по команде повернули головы и невольно посмотрели туда же, привлечённые сумятицей.
В столовую грациозной походкой вплывала ослепительная рыжеволосая красавица с яркими зелёными глазами и вызывающе шикарными формами… У мужиков челюсти поотвисли, и слюни закапали на кители и брюки. Поскольку всю КАшную неделю им не до траха было, а тут такое… Роскошные буфера выпирали даже из-под формы.
«Это ж откуда такая цыпочка взялась?» – мысленно сглотнул Ка-Таго, которого с самого распределителя штырило без разрядки. А в строевой и физической он, по известным причинам, не участвовал пока. Иначе бы выложился по полной и под холодный душ… Без альтернатив!
Джону-пирату аналогично – тут же приспичило в душевую, ибо неожиданно встало… Он сам от себя такой прыти не ожидал. Вернее, от своего подлого дружка.
Первой узнала красотку Мира и восхитилась преображением однокукницы.
Вот это да!
– Тиранна! – радостно завизжала дейгарка, и в столовой на пару минут установилась мёртвая тишина. Это привлекло внимание Ярима, беседующего в тот момент с бригадиром из пятнадцатого.
Он удивлённо заглянул в остекленевшие глаза собеседника, обернулся и присвистнул…
Среди всеобщего замешательства иердийка невозмутимо прошествовала к трансгрегатору и запрограммировала себе обед, ни на кого не обращая внимания. Так её учили реагировать на ажиотаж. Да и все мысли Тиранны вертелись вокруг принца. Да и вообще для эльскеде такая реакция окружающих скорее закономерна, привычна и ожидаема! В эскорт Йонану выбирали самых-самых, сводящих с ума своей опасной красотой и самоотверженной прелестью… Сработала память на чувства. И Тиранна на время забыла, какая она теперь на самом деле уродина.
Мечтательно набрав всякой еды на поднос, особо не разбирая какой, девушка обернулась к остальным, и куки внезапно отмерли.
Кое-кто и сам узнал иердийку. Ка-Таго с шумом втянул носом воздух, и всё-таки потерял равновесие, тяжело наваливаясь на резервника. Парнишка, а Гай успел заметить, что это Сэм, заорал и забился, придавленный девяностокилограммовой тушей ка-марга и плюс ещё гипсом.
К ним подлетел другой резервник и попытался вытащить орущего паренька, нисколько не заботясь при этом о покалеченном Ка-Таго. И все прочие куки-ка-марги повыскакивали из-за столов, в стремлении помочь. Так возникла свалка и началась потасовка, сопровождаемая вскриками от покалывания в ушах… Тиранна ошалело попятилась к арке, обернулась и от неожиданности выронила поднос…
Бринэйнн как раз направлялся к себе – пообедать. Он редко ходил в общую столовую, но сегодня, после пятнадцатиминутной летучки кураторов и прочих дел в этой части крейсера, проходил мимо и собирался лично убедиться, что Тиранна благополучно вырвалась от докторов и добралась. Тут его внимание и привлёк характерный шум побоища – звон посуды, грохот подносов и выкрики…
Куратор ворвался в столовую и едва не сбил с ног красивую рыжеволосую девушку с подносом. Вовремя остановился. И теперь видел только её, не в силах отвести взор, пока на заднем плане, размахивая руками и ногами, копошился бугорок из ка-маргов и прочей КуКни… Увидев куратора, красавица ахнула и уронила поднос. Под ноги Бринэйнну покатились миски, плошки и грохнулся стакан, щедро забрызгав куратора молоком, но не разбился.
– Простите, ваше… – виновато пролепетала девушка и схватилась за ухо, а Бринэйнн словно вынырнул из наваждения.
– Тиранна!
Остальные курсанты и кадеты уже разбегались по столикам.
Бринэйнн отстранённо подумал, что пора бы разобраться с киберсетью. А то косит всех без разбору, и правых, и виноватых, и тех, кто ни при чём. Но по выходным всегда так, если не успевали вовремя перезагрузить программу.
Понемногу порядок в столовой восстановился сам собой. Ка-Таго кряхтя поднялся с помощью однокукников, свирепо поглядывая на сжавшегося виновника его падения. Мира же давно упорхнула к своему столику, под защиту Джонни и Тони. Гай сочувственно поглядывал на Сэма, кидая при этом восторженные взгляды и на Тиранну.
– Доложите обстановку, бригадир! – потребовал Бринэйнн, стараясь не смотреть на растерянную девушку, выцепив глазами из зала Ярима.
Тот мгновенно сориентировался и, подбежав к командиру, отдал честь и вытянулся перед ним.
– Куки обедают!
– Продолжайте, – разрешил Бринэйнн, – в том же духе. У вас ещё пять минут.
И, наконец, посмотрел на Тиранну. У той аж сердце захолонуло, так она ждала этого взгляда… Без жалости и гадливости… Принц взирал на эльскеде скорее озадаченно, затем увидел свою испачканную форму и кашу из продуктов на полу, задумался, кивнул своим мыслям и бросил Тиранне:
– Идём!
Не следовало ей ходить голодной до вечера.
Бринн развернулся и ринулся прочь из столовой, а Тиранна как сомнамбула двинулась за ним. Он слышал за спиной её дыхание, тихие шаги, так естественно и близко, словно она касалась его… Он резко обернулся. Эти взгляды в столовой. Хищные и похотливые ухмылки голодных самцов… С внезапной и будоражащей очевидностью Бринэйнн понял, что не хочет оставлять Тиранну среди них. Она принадлежала ему. Шальная мысль об этом едва не выбила палубу из-под ног.
Бринэйнн уставился на девушку, а она преданно смотрела в ответ. Повязка на лбу пульсировала, и волнующие ощущения не отпускали. Конечно, пульсировала отнюдь не повязка, а то, что под ней…
Что за… Такого он ещё не испытывал, как сейчас, любуясь делом рук докторов. Это ведь он-он постарались, и от грубого шрама, уродующего прекрасное личико эльскеде, не осталось и следа.
Сердце учащённо застучало, и дыхание сбилось с привычного ритма.
И кое-что ещё причиняло дискомфорт…
Само по себе ощущение дезориентировало.
Он резко выдохнул и… Сделав усилие над собой, отвернулся от Тиранны, вдохнул, прикрыл на секунду глаза, пытаясь унять концентрацией боль… Поморщился. Досадно как минимум, но так неожиданно сладко…