Всё! Похоже, отпустило. Бринэйнн задышал ровнее и пообещал себе медитировать всю ночь и неделю очищаться.
– Идём, – отрывисто приказал он, попутно выуживая из коридорного трансгрегатора салфетки и протирая на ходу китель. – Пообедаем в офицерской кают-компании.
«Там сейчас никого нет».
Тиранна вспомнила, что Ярим-бригадир о такой как-то упоминал.
Девушка кивнула и послушно устремилась за принцем. Так привычно…
А Бринэйнн всю дорогу думал лишь об одном – об укреплении духа и тела. И принял решение сегодня вечером поговорить об этом с Дор-Гоном.
В офицерской столовой и правда никого не было, лишь за дальним столиком о чем-то беседовали два молодых лейтенантика. Завидев Бринэйнна с Тиранной, они тут же умолкли и уставились на них, по двум причинам… от неожиданности и от… неожиданности. Они и не догадывались, что на КА служат такие вот «офицеры», и уж точно никогда бы не подумали, что Бринэйнн водит дружбу с такими красотками. Он вообще слыл на крейсере за странного. В личных беседах не откровенничал, периодически исчезал куда-то, правда, у капитана был на хорошем счету, но это не повод, чтобы претендовать на внимание такой красивой девушки. Что один из лейтенантов тут же высказал своему товарищу, но едва они решили подойти поближе и познакомиться, как Бринэйнн яростно на них зыркнул, после чего они поспешили ретироваться из столовой, уж слишком несвойственны этому чудному лерийцу такие взгляды.
Тиранна ничего не заметила. Она наслаждалась обществом своего… высочества. Бринэйнн выбрал столик у иллюминатора, за которым пробегали разноцветные сполохи Q-пространства, и принес целый поднос еды. Водрузил перед Тиранной и приказал:
– Ешь. Сегодня тяжёлый день.
Тиранна машинально взяла вилку, наколола на зубчики сочный кусочек пувила, и тот растаял у нее во рту, оставив на губах капельку сока.
Бринэйнн впился в неё взглядом.
– Вам тоже следует поесть, – Тиранна облизнула губы.
– Да, – резко ответил Бринэйнн, но к еде не притронулся. Впрочем, девушке тоже было не до разносолов. Она поковырялась в тарелке с фруктовым салатом, стараясь не поднимать взгляд на куратора. Он неотрывно смотрел на нее, и Тиранну почему-то это смущало и озадачивало. Вынужденное отдаление на КА от принца нервировало ее, но в то же время позволяло узнавать Его высочество с другой стороны. Никогда еще в поведении Бри… Йонана она не чувствовала такой властности. О! Разумеется, принц умел и любил приказывать, но сейчас от него веяло внутренней силой, а Тиранне хотелось купаться в ее лучах и наслаждаться этими ощущениями. Она буквально таяла в его присутствии, покрываясь испариной. Но долго это продолжаться не могло. Взгляд Бринэйнна, то и дело скользивший по ее фигуре, лицу и рукам, уткнулся в банку, которую она перед обедом пристроила на стол.
– Что это? – спросил он.
У Тиранны сжалось сердце.
– Это… Это временно, – девушка накрыла банку ладонью, пытаясь вспомнить, сколько же времени прошло с момента ухода из госпиталя. – Я могу идти? – она порывисто встала.
Бринэйнн удивленно приподнял брови, но быстро взял себя в руки и кивком отпустил ее.
В каюту Тиранна летела, не разбирая дороги и прижимая к себе злополучную банку. Ей казалось, что пластила уже стекает с её лица, смазывая и обезображивая черты.
* * *
Остаток дня Бринэйнна прошёл как в тумане, ещё никогда обязанности так его не тяготили. А эти первые для нового потока выходные на крейсере действительно выдались сумасшедшими. Ярим не к месту провел инвентаризацию и спешил доложить о недостачах. Еще Бринэйнну пришлось получать снаряжение для первого учебного вылета, а потом он пытался читать дневники куков, да так и застрял на последней записи Тиранны. «Я отдаю себя в полное распоряжение командира». Эта фраза не отпускала его, она влезла в его мысли настолько крепко, что даже цитаты из древних трактатов не спасали. А под вечер даже Ярим заметил его странное состояние и поинтересовался, не хочет ли «господин» куратор отдохнуть, правда, он при этом ухмыльнулся, но для Бринэйнна сам вопрос уже стал диагнозом, и он отправился в медблок.
Доктора уже всех разогнали и наслаждались вечерним покоем. При виде Бринэйнна на лицах эризийцев отобразились одинаковые доброжелательные улыбки. Несмотря на разницу в возрасте, куратора и докторов многое объединяло. Бринэйнн считал эризийцев эрудированными умными профессионалами. Близнецы изучали разные духовные практики, прочли множество философских книг, и их беседы с куратором всегда выходили за рамки обыденности и обсуждения текущих КА-сплетен. Тем более что сам Бринэйнн не мог себе позволить близко сходиться с кем бы то ни было, а с эризийцами не требовалось соблюдать осторожность. Докторам же нравилось его спокойствие и рассудительность, желание проникать в тайны вселенной, а также то, что Бринэйнн, в отличие от большинства офицеров КА, не спешил выслуживаться перед капитаном и старпомом, а наоборот отдавал предпочтение медблоку и нередко коротал здесь вечера.
На сегодня доктора приготовили несколько новеньких бутылочек на пробу. Бринэйнн хоть и не любитель выпить, но дегустации в его обществе проходили насыщенно и приятно. Можно было не просто наслаждаться оттенками вкуса того или иного напитка, а еще и обсуждать их, сравнивая с другими. Вполне интеллектуальное занятие! А самое главное, устраивало и куратора, и докторов. Но сегодня Бринэйнн пришел какой-то напряженный и с порога заявил:
– Со мной что-то не то.
Доктора втянули друга в лабораторию, одновременно приложили ему две руки к щекам, а двумя другими измерили пульс.
– О-у! Да это возбуждение! Ну-ка, иди сюда! – и они подтащили куратора к кушетке. – Ложись.
Бринэйнн послушно улегся и вытянул руки по швам.
– Можно это снять? – поинтересовался Гон, указывая на повязку.
– Да, сейчас, подожди, я сосредоточусь. Вот теперь можно.
Дор снял с Бринэйнна повязку и прилепил к вискам датчики.
– Так-с, и еще два на грудь. В смысле стаканчика, – подмигнул он Бринэйнну.
Гон смотрел на показания.
– Особых проблем не наблюдаю.
– А я их вообще не наблюдаю, – сообщил довольный Дор.
– В смысле? – спросил Бринэйнн.
– Да всё у тебя в порядке.
– Да, всё идёт как надо.
– А поконкретнее?
– Понимаешь, в жизни каждого мужчины, – мечтательно начал Гон, – наступает такой момент… Взросления…
– Я и так уже взрослый!
– Ну, вот видишь!
Бринэйнн невольно улыбнулся.
– То есть физически все в порядке?
– Безусловно! Слезай с кушетки и прошу к столу… И можешь надеть повязку.
– Спасибо, что напомнил, но… Меня терзают всякие мысли…
– Именно терзают? – тон у Дора снова стал деловым.
– «Терзают» в данном случае означает, что они непривычны и мешают сосредоточиться на главном.
– Тебе бы расслабиться, – сказал Гон.
– Я пытался медитировать, правда, времени никогда не хватает.
– Это не совсем то, хотя тоже помогает.
– Меня беспокоит, что я теряю над собой контроль.
– Хм, да? И насколько это серьезно?
– Не хотелось бы проверять, – улыбнулся Бринэйнн. – Ведь если я его совсем потеряю, то не смогу остановиться.
– А если и не надо?
– Думаешь, стоит принять ту свою сторону?
– Или же сущность, – уточнил Дор, – а по-научному – «синдром берсеркера». Мы же не говорим о теории темной и светлой стороны? Она уже давно опровергнута. Еще в LIV веке, в древних документах цивилизации хуманитов сказано, что и зло, и добро относительны.
– Только для тех, кто умеет мыслить глобально. И про единство сущностей я помню. Но я был уверен, что уже принял все это в себе!
– Бринн, ты же понимаешь, что мы никогда не останавливаемся на достигнутом. И развитие, так или иначе, ставит перед нами новые вызовы. Вот у тебя как раз сейчас следующий этап взросления плюс гормональный сбой.
– Ага! Вот мы и докопались до сути. То есть дело всё-таки в гормонах?
– Скажем так, это закономерно…
– А ты-ты можете это как-нибудь подкорректировать?
– Подкорректировать, говоришь? – близнецы переглянулись. – Момент.
Доктора направились вглубь лаборатории и открыли холодильник.
– Я-я сделаем тебе один коктейльчик. Он точно поможет!
– Хорошо. – Пока доктора колдовали над лекарством, Бринэйнн всё-таки решил поесть. Он поперчил эризийские морепродукты и с удовольствием начал угощаться, заедая овощами.
– Во-во, покушай, – подошедший Дор коснулся его плеча.
– И запей, – Гон с другой стороны подал Бринэйнну стакан.
Жидкость выглядела самой обычной водой. И была такой же на вкус.
– Ты-ты туда вообще что-нибудь добавили?
– Не волнуйся, – доктора опять переглянулись. – Такие препараты как раз легко усваиваются при общей нейтральности формулы. Они должны встраиваться в организм, а не атаковать его.
– Как прошел медосмотр? – поинтересовался Бринэйнн.
– Зашиваюсь. Эти остолопы не понимают простейших инструкций!
Куратор не стал уточнять, кого доктора имели в виду, кадетов или своих ассистентов.
– Хотя твоя эта девушка… Любопытный экземпляр! Но как же ей не повезло…
– Ты-ты не смогли ей помочь? – осторожно уточнил Бринэйнн. – Я видел ее, по-моему, прекрасная работа!
– Да. Но это временно. Полной регенерации не будет. Даже при всех возможностях эризийской медицины.
– Так вот что она имела в виду…
– Но косметический эффект можно увеличить. Если делать все по правилам. Я кадетку проинструктировал, но не знаю ее психологический профиль. Насколько она будет соблюдать рекомендации. У отдельных людей с этим сложности.
– Я прослежу, – кивнул Бринэйнн, залпом допил воду. – И, наверное, пойду. Очень трудный был день.
– Иди-иди, – с улыбкой покивали доктора, а когда Бринэйнн вышел, и дверь за ним закрылась, Дор прошептал Гону:
– Практика без теории гораздо ценнее, чем теория без практики.
* * *
По дороге в свою каюту Бринэйнн испытывал почти непреодолимое желание зайти к кукам, но по времени было уже довольно поздно, и он не видел смысла их будить. Состояние так и оставалось странным, несмотря на волшебный коктейльчик.