— Вы правы, — сказал Теракис.
Его голос внезапно зазвучал с ненавистью.
— Я являюсь — или я должен сказать правильнее — был Мурдором.
Дамона испустила короткий страшный крик и отшатнулась.
Теракис засмеялся, и в его смехе прозвучала решимость, смешанная со злобой.
— Не бойтесь, Дамона, — насмешливо сказал он. — С нашими настоящими телами мы потеряли и все наши силы, почти все, во всяком случае.
— Это значит, что вы все еще живы? — потерянно спросила Дамона.
— Пятеро из нас.
Теракис продолжал спустя тягостное мгновение.
— Мне еще не удалось найти других, но это всего лишь вопрос времени. Для того чтобы их разыскать, понадобится меньше двадцати четырех часов.
Он усмехнулся.
— Возможно, — добавил он, — вы почувствуете удовлетворение, узнав, что мы начали наше триумфальное шествие не с помощью средств магии, а с помощью науки, которая вам, конечно, может показаться волшебством. Наш народ уже летал к звездам, когда ваши предки еще жили на деревьях. То, что вы только что пережили, демонстрация лишь малой части моей силы.
Он засмеялся, повернулся и протянул руку к дверной ручке.
— Если вас интересует, почему вы еще живы, — сказал он, — я охотно дам вам ответ, прежде чем уйти.
— Я не хочу этого знать.
— И все же, — тихо сказал Теракис, — вы хотите, Дамона. Ваша раса нам всегда была чужда, несмотря на миллионы лет, которые мы за вами наблюдаем. Но с тех пор, как я сам нахожусь в теле человека, я начинаю понимать вашу сложную эмоциональную жизнь. Я хочу, чтобы вы были свидетелем моего победного шествия. Во всех подробностях. Я хочу, чтобы вы видели, как умирает ваш родной город. Я возьму себе некоторые ваши чувства. Жажда мести требует этого.
После короткой паузы он продолжал:
— Сейчас я все же оставлю вас. Располагайтесь поудобнее. В шкафу еда и напитки. Не пытайтесь бежать. Это бессмысленно.
Он не потрудился даже запереть за собой дверь. Его шаги раздались на палубе и постепенно затихли.
Дамона, как парализованная, с минуту смотрела ему вслед.
Из-за бури самых противоречивых чувств она не могла сосредоточиться и спокойно все обдумать. Мурдоры… Она думала, что кошмар исчез навсегда после битвы на Джар-Морафар, она верила в это, хотя и получила случайное предостережение.
Но это было не так.
Мурдоры были живы, и они были более опасны, чем раньше.
Негромкий шум заставил ее вернуться к действительности. Она повернулась. Майк открыл глаза и приподнялся. Выражение его лица выдавало смущение. Дамона быстро подошла к нему, опустилась на колени рядом и взяла его за руку.
— Что? — прошептал Майк. — Где я? Как ты сюда попала?
— Так же, как и ты, я думаю, — ответила Дамона.
— Один наш общий знакомый по-дружески пригласил меня. Что случилось?
— Случилось?
Майк покачал головой, потер глаза рукой и приподнялся, насколько это позволила низкая койка.
— Я был бы счастлив, если бы сам это знал, — пробормотал он. — Мы были на набережной и ждали тебя, и вдруг появились эти штуки.
— Что за штуки?
— Не имею ни малейшего представления, — подавленно сказал Майк. — Это было нечто вроде облака. Может, газ или, я не знаю, какая-то серая дрянь. Мы попытались удрать, но не имели на это ни единого шанса.
Он внезапно вздрогнул, резко сел и больно ударился головой о верхнюю койку.
— Как там Бен?
— Он в порядке, — успокоила его Дамона. — Теракис придает очень большое значение тому, чтобы держать нас у себя невредимыми.
— Теракис? — изумленно повторил Майк. — Ты думаешь, за всем этим стоит он?
— Я не думаю, я знаю, — сказала Дамона. — Он сам рассказал мне об этом несколько минут назад.
Она отпустила руку Майка, опустилась на стул и закрыла лицо руками.
Потом она начала тихим, принужденно спокойным голосом повторять то, что она слышала от Теракиса, и что пережила сама. Когда она рассказывала о смерти Сэгиттера, то потеряла самообладание. Ее голос заметно задрожал, и только большим усилием воли она смогла подавить рыдания. В душе она обвиняла себя в смерти Сэгиттера. Это она потащила его под воду, хотя подозревала, что их там ожидает.
— О, проклятье! — пробормотал Майк, когда она подошла к концу своего рассказа. — Похоже, что в этот раз нам действительно конец.
Он встал, подошел к Бену и озабоченно наклонился над ним.
— Мы должны уйти с яхты, — сказал он, не глядя на нее.
Дамона чуть было не засмеялась.
— Может быть, ты посоветуешь, как? — спросила она.
Майк повернулся, помолчал и грустно пожал плечами.
— Давай осмотрим все снаружи, — предложил он. — Теракис не запрещал тебе покидать каюту?
— Нет, — ответила Дамона. — Но это не имеет смысла. Плыть невозможно. Мы не проплывем и метра. И, судя по тому, что ты сказал, его власть не ограничивается водой.
Несмотря на это, она встала и пошла за Майком к двери.
Уже совсем стемнело. Над акваторией порта лежала тонкая, едва заметная пелена тумана, и силуэты оставленных складов обозначились, как зубчатая линия странных, необычайно угловатых гор на фоне освещенного города.
Дамона молча показала на воду рядом с яхтой. Даже в тумане была ясно различима грязно-серая слизь. Вода пульсировала, как огромное живое существо, и на какой-то миг Дамона снова почувствовала присутствие злого, враждебного призрака. Она содрогнулась.
— Что с твоим ведьминым сердцем? — спросил Майк.
Его голос, казалось, впитывался туманом.
— Ты его нашла?
Дамона кивнула.
— Но на него не надо надеяться, — предвосхитила она следующий вопрос Майка. — Оно там, внизу, не помогло мне против этой дьявольской дряни. Я не верю, что оно вообще в состоянии это сделать. Не забывай, что сказал Теракис. Это не магия. Это неразгаданная наука.
Майк недовольно хмыкнул.
— Слова «невозможно» для меня не существует, — сказал он. — Мы найдем средство попасть на берег.
— Ты забыл про облака-убийцы, — напомнила Дамона. — Они на нас нападут, как только мы попытаемся оставить яхту.
Майк вздрогнул и невольно коснулся своей головы. Слова Дамоны снова напомнили ему ужасную боль от прикосновения газообразной материи.
— На яхте должна быть рация, — пробормотал он. — Мы могли бы вызвать помощь.
— Я ставлю нашу фирму против конфетной обертки, что Теракис предусмотрел это, — сказала Дамона.
— Но мы все-таки можем попробовать.
Она повернулась и торопливыми шагами пошла в каюту, словно больше не могла оставаться рядом с этой пульсировавшей на водной поверхности серой массой.
Они сразу же нашли радиопередатчик, или то, что от него осталось. Теракис, казалось, здорово пошутил, разломав его так основательно, как только вообще возможно.
Лицо Майка вытянулось, когда он уставился на изуродованные обломки, бывшие когда-то отличным радиопередатчиком.
— Меня удивляет лишь то, что он не приклеил на него этикетку и не написал: «Ну что, съел?» — саркастически пробормотал он.
Дамона устало засмеялась.
— Посмотрим, как там Бен, — предложила она.
Она повернулась, отбросила портьеру в сторону и отпрыгнула назад с коротким испуганным криком. Что-то маленькое, серое с писком метнулось прочь и исчезло под койкой.
— Что случилось? — озабоченно спросил Майк. Дамона покачала головой и смущенно засмеялась.
— Ничего. Я, кажется, в последнее время стала всего пугаться. Это была всего лишь мышь, больше ничего.
— Мышь?
Майк внезапно задумался.
— Ты уверена?
Дамона кивнула.
— Конечно. Что я, мышь не узнаю? А что?
— Объясню попозже, — взволнованно сказал Майк.
— А сейчас помоги мне разбудить Бена. Нам обязательно нужно поймать эту мышь.
Томпкинс, кряхтя, поднял тяжелый чемодан на кровать, открыл замки и откинул крышку.
Показалась стопка аккуратно сложенных белых рубашек, белье, носки и непропорционально большая груда цветных носовых платков. Но на все это он сейчас не обратил внимания. Он вытащил одежду, небрежно бросил ее на смятую кровать и ловким движением перевернул опустошенный чемодан. Дно отсоединилось с тихим металлическим щелчком, и открыло узкое пространство, заполненное инструментами, оружием и стопкой фальшивых паспортов и водительских удостоверений.
— Не слишком ли рискованно таскать с собой такой винегрет? — через его плечо спросил Смит.
Томпкинс посмотрел на него, невольно нахмурился и снова наклонился над чемоданом.
Его пальцы почти ласково ощупали тщательно уложенный инструмент и выбрали тонкую, особым образом изогнутую отвертку.
— Иногда этот винегрет очень необходим, — подчеркнуто сказал он. — Например, сейчас. Или, может быть, вы со своим чемоданом пойдете к ближайшему слесарю?
Смит засмеялся.
— Может быть, — сказал он. — Вы бы удивились, как просто можно иногда дойти до цели.
Томпкинс снова посмотрел на него, но в этот раз его взгляд не был раздосадованным или гневным, а лишь удивленным.
— Могу я задать вам один откровенный вопрос?
— Конечно, — сказал Смит.
— Я уже пять лет в вашей фирме, и за эти годы слышал о вас настоящие чудеса…
— …И сейчас вы будто разочарованы, потому что не видите перед собой второго Джеймса Бонда.
Смит засмеялся.
— Да нет, — ответил Томпкинс. — Но…
— Ну как же, — настаивал Смит, — именно так. Вы не первый, кто так реагирует, Томпкинс, и вы не первый, кому я даю один и тот же совет — если в нашем деле хочешь жить долго, то оставь желание чувствовать себя суперменом. Действительно хороший профессионал не должен выделяться. Рядом нужно иметь хорошего соседа, кого-то, кто всегда был бы с вами и о ком вы бы просто никогда не думали.
— Это так просто? — насмешливо спросил Томпкинс.
Смит кивнул.
— Это звучит просто, но, к сожалению, быстро забывается многими. И я боюсь, что вы повторяете эту ошибку.
Он вздохнул, покачал головой и показал на металлический чемодан, лежавший на столе.