Может быть, смысл космической философии в достаточной мере исчерпывается известным высказыванием К. Э. Циолковского, что «судьба существа зависит от судьбы вселенной» и потому «необходимо проникнуться историей вселенной» («Необходимость космической точки зрения»)? Эта мысль, несомненно, выражает один из ключевых аспектов космической философии. Но и она разрабатывалась не только космизмом. Например, и теория расширяющейся вселенной, и то, что иногда называют теорией тепловой смерти вселенной, связывают прошлую и будущую судьбу человечества с глобальными эволюционными процессами. Но К. Э. Циолковский на протяжении всей своей жизни очень эмоционально отвергал идею тепловой смерти мира, а расширение системы галактик хотя и признавал, но с перспективами человечества не связывал. Таким образом, эти намеченные современной наукой типы коэволюции человека и вселенной не были ему близки. Иногда напоминают, что и сам человек не рассматривался К. Э. Циолковским как вершина космической эволюции. Но подобную точку зрения разделяли и В. И. Вернадский, и другие космисты, — да и не только они.
Конечно, к специфическим чертам философско-мировоззренческой концепции К. Э. Циолковского относится идея о неизбежности космического будущего человечества. И все же «за кадром» остается нечто еще более важное, пожалуй, даже определяющее наиболее глубинную суть космической философии. В немногих словах она может быть выражена так: «конструктивистский» подход к человеку и миру как объектам преобразования, основанного на принципах науки и научной этики.
Несомненно, этот подход возник под сильнейшим влиянием идей «философии общего дела» Н. Ф. Федорова о регуляции природы, но идет неизмеримо дальше.
Стремясь быть правильно понятым, К. Э. Циолковский неоднократно высказывался следующим образом: «Никаких претензий на преобразование человечества, на практическую деятельность и политическое значение я, конечно, не имею. Я предлагаю только глубоко продуманные мысли, основанные на познании человека и натуралистических знаниях». Но смысла его взглядов это не меняет. «Время сделает человека когда-нибудь хозяином Земли. Он будет распоряжаться жизнью растений и животных, даже собственной судьбой. Он будет преобразовывать не только Землю, но и существа, не исключая самого себя». Так, необходимо «усовершенствование человеческого мозга без умаления сознательности». Сейчас «многие люди не могли бы обойтись без страстей, потому что разум и воля их слабы. Но со временем, путем искусственного отбора, может быть произведено существо без страстей, но с высоким разумом» («Ум и страсти»). Космическое будущее человечества, достижение «безграничного могущества» нашей цивилизации — не только его расселение в просторах космоса. Наша космическая экспансия не может быть ограничена простой «подстройкой» к эволюционным процессам во вселенной, она неотделима от тотального преобразования в интересах высшего разума как вселенной, так и облика человека, изменения его биологической природы и превращения в «эфирное существо, которое не имеет с современным человеком ничего общего». (Речь идет, разумеется, о самой отдаленной перспективе.)
В своей космической философии К. Э. Циолковский создал грандиозную концепцию космоса, вселенной, органической частью которой является человек, а сам космос выступает как «мир человека».
Основные идеи этой концепции можно суммировать так:
1) вселенная — это единый, бесконечно сложный организм, имеющий свою «причину» и «волю». Свойства вселенной такие, какие мы их наблюдаем в силу существования причины вселенной, а также неслучайности человеческого бытия в мире;
2) вселенная бесконечна в пространстве и времени. Она включает в себя бесконечную иерархию космических структур — от атомов («атомов — духов») ло «эфирных островов», то есть, выражаясь современным языком, метагалактик разного уровня сложности;
3) вселенная «живая» («самоорганизующаяся», как сказали бы мы сейчас) и «вечно юная». В ней протекают процессы, компенсирующие тенденции к умиранию и разрушению;
4) во вселенной огромную, в известном смысле даже определяющую роль, играют космические цивилизации; наше человечество — лишь одна из них.
Некоторые из перечисленных идей космической философии «переоткрываются» современной наукой.
К. Э. Циолковский неоднократно и довольно-таки категорически подчеркивал: «Я — чистейший материалист. Ничего не признаю, кроме материи. В физике, химии и биологии я вижу одну механику. Весь космос только бесконечный и сложный механизм». Но не следует понимать эти слова слишком прямолинейно. Понятие материи в космической философии было очень специфическим, сочетаясь с панпсихизмом, то есть идеей всеобщей одушевленности всех природных структур.
Природные объекты, в том числе космические тела, состоят из атомов, которые К. Э. Циолковский понимал весьма своеобразно. С одной стороны, атом рассматривался им как бесконечно малая материальная частица, но с другой — еще и как «атом — дух», обладающий способностью к ощущению. «Я не только материалист, но и панпсихист, признающий чувствительность всей вселенной. Это свойство я считаю неотделимым от материи», — писал К. Э. Циолковский в «Монизме вселенной».
Долгое время подобные высказывания К. Э. Циолковского служили поводом для упреков его в том, что он не видит качественного различия между живой и неживой природой, необоснованно переносит свойство чувствительности, известное только для живых организмов, на всю вселенную и т. д. Но сейчас ситуация в науке заметно меняется, и мы начинаем как будто понимать глубинный смысл пророчеств мыслителя. Идея о том. что вся природа представляет собой гигантский живой организм, несмотря на гневные возражения многих философов, сейчас возрождается, но со ссылкой на традиции восточной мудрости.
Обсуждая идею причины космоса, К. Э. Циолковский ссылался на пример человека-творца, создающего автоматические приборы, отличие которых от человека только качественное, а не количественное, считал он: «Та же материя и там и сям, те же законы природы». Напротив, «трудно считать причину вселенной тождественной с нею самой», так как она создала «бесконечность в виде безбрежного космоса», который «обусловливает нашу жизнь».
По словам К. Э. Циолковского, «вселенная непрерывно кричит нам о существовании причины», которая «безмерно выше космоса» и несоизмерима со своим творением, так как создает вещество и энергию, что «космос сам не в силах сделать». Космос — лишь одно из множества «изделий причины». Она является всемогущей в отношении космоса и способна как создавать, так и уничтожать материю. Причина «есть высшая любовь, беспредельное милосердие и разум, и причина, и органические существа вселенной и их разум составляют одну и ту же любовь».
Во многих своих сочинениях К. Э. Циолковский прямо отождествлял причину с богом, стоящим над миром и находящимся вне космоса, отвергая идею обожествления природы (пантеизм). Но иногда у него можно найти высказывания иного рода, в частности очень сходные с пантеистическими. Это — одна из парадоксальных черт его космической философии.
Цитированные мысли К. Э. Циолковского еще раз показывают, до какой степени метафорически следует понимать его слова «ничего не признаю, кроме материи». Ведь фактически он признает сотворимость и уничтожимость материи «причиной космоса», что никак не может быть согласовано с принципами материализма!
В связи с проблемой причины К. Э. Циолковский обсуждал также следующий вопрос: «Если мы скажем, что мир всегда был, есть и будет, и дальше этого не захотим идти», то «трудно избежать вопроса: почему все проявляется в той, а не в иной форме, почему существуют те, а не иные законы природы? Ведь возможны и другие… на то должна быть какая-нибудь причина, как и причина самого мира…» С одной стороны причиной «вещества и всех его законов» К. Э. Циолковский считал бога. С другой же стороны он высказал еще одну, без преувеличения замечательную, мысль: поскольку человеческое бытие в космосе не случайно, «тот космос, который мы знаем, не может быть иным». Мы видим здесь не что иное, как ясную и вполне современную формулировку антропоморфного принципа, который вызывает в наши дни полное смятение в умах космологов. Фундаментальные константы вселенной оказались с ювелирной точностью подогнанными друг к другу так, что стало возможным появление человека. Вопрос о причинах этой подгонки (божественное вмешательство, игра случая, следствие самоорганизации) вызывает сейчас не утихающие дискуссии. Интересно, однако, что этот принцип, который считают детищем современной космологии, был сформулирован в контексте космической философии.
Еще одна ключевая идея философско-мировоззренческой концепции К. Э. Циолковского, развивавшаяся им в «Монизме вселенной», «Космической философии» и многих других работах, опубликованных и неопубликованных, — периодичность явлений космоса: «…все непрерывно периодически перемешается и преобразуется. Этот процесс обмена и преобразования элементов совершается всегда, помимо катастрофических явлений». В ряде случаев К. Э. Циолковский рассматривал космическую эволюцию как повторение одних и тех же состояний, форм, процессов: «В общем, вселенная имела всегда один вид», — писал он. Но все же обратимость всех процессов следует подразумевать «в широком значении, в приблизительном, а не точно математическом, потому что точно ничего не повторяется»; «тут вмешивается скрытая потенциальная внутриатомная энергия вещества, и явление иногда запутывается».
Если бы эти мысли были своевременно опубликованы, они безусловно вызвали бы возражения. Расширяющаяся вселенная, то есть наша метагалактика, интерпретировалась как единственная и всеобъемлющая система, охватывающая все пространство, все время. Сама мысль о существовании других вселенных (других космосов) обычно считалась невежественной. Но затем в космологии пробила себе дорогу идея множественности вселенных, которая стала сейчас наиболее влиятельной. Эти вселенные различаются между собой свойствами пространства-времени, образующими их структура