– Возможно, он появится именно оттуда, – ответил Уэст. – Вы увидите вспышку его ракетных двигателей, – подобно яркому огненному следу...
В небе внезапно возник яркий огненный след, протянувшийся из Созвездия Афины и осветивший леса, холмы и их пораженные лица. Изгибаясь, огненный след потянулся к ним.
– Это они! – воскликнул кто-то высоким голосом.
В возникшей суматохе Говард и другие дети постарше попытались заслонить собой самых маленьких детей, затем след исчез, оставив после себя постепенно гаснущее сияние.
– Это всего лишь метеорит, – сказал Уэст. Он взглянул на выстроившихся в ряд подростков, старающихся защитить стоящих за ними малышей, посмотрел на зажатые в их руках камни, которыми они собирались отражать нападение Джернов, и улыбнулся так, как он всегда улыбался, когда был доволен ими.
Говард смотрел на быстро тающий след метеорита и чувствовал, как постепенно успокаивается бешено колотящееся сердце. Возбуждение постепенно перешло в разочарование. Всего только метеорит...
Но когда-нибудь он, возможно, станет лидером, и тогда уже, наверняка, прилетят Джерны. А если нет, он что-нибудь придумает, чтобы заставить их прилететь.
Десять лет спустя Говард Лэйк стал лидером. К тому времени их насчитывалось триста пятьдесят человек, и Большая Весна уже начала переходить в Большое Лето. С южного края плато исчез снег, и дичь снова стала мигрировать но долинам к востоку от пещер.
Большая Зима осталась позади, и у колонистов появилась возможность сделать, наконец, множество неотложных дел. Им нужна была большая гончарная печь, большая мастерская с деревянным станком, большее количество алмазов для изготовления резцов, больше кристаллов кварца для изготовления биноклей и микроскопов. Они вновь могли заняться исследованиями в области неорганической химии, хотя результаты их прошлых исследований и не принесли ничего ценного. Через несколько лет они смогли бы возобновить геологическую разведку металлов на плато – этот проект по-прежнему оставался самым важным.
Их оружие казалось настолько совершенным, насколько это было возможным в данных условиях, но когда появятся Джерны, колонистам понадобятся быстрые и надежные средства связи между различными отрядами, которые будут сражаться с Джернами. Лидер, который не сможет поддерживать связь со своими войсками и координировать их действия, окажется беспомощным. А на Рагнароке имелся вид связи, которьш Джерны не смогут ни обнаружить, ни заглушить электронными устройствами: пересмешники. В то лето Горы Крэга были все еще непроходимы и покрыты снегом, но с каждым годом снег все больше и больше таял. Пять лет спустя, летом сто тридцать пятого года, Горы Крэга на несколько недель вновь стали проходимыми.
Небольшой отряд из восьми человек во главе с Лэйком пересек их и спустился в Провал. Они взяли с собой две маленькие клетки, сделанные из дерева и стекла и совершенно герметичные, благодаря использованию растительного клея. Каждая клетка была снабжена небольшим воздушным насосом и измерителем давления воздуха.
Они принесли с собой назад две пары пересмешников в качестве добровольных и доверчивых пленников, вместе с запасом оранжевых зерен и большим количеством алмазов. Пересмешники, находясь в своих герметических клетках, даже не ощутили высоты и разреженности воздуха, когда их переносили через вершину Горы Крэга.
Для Лэйка и его спутников обратный подъем по длинному, крутому склону горы явился лишь довольно трудным однодневным подъемом, но не более того. Трудно было поверить, что Гумбольт и Барбер затратили почти трое суток, чтобы преодолеть его, и что во время этого восхождения Барбер умер. Это напомнило Лэйку и о старых арбалетах, которыми пользовались в то время Гумбольт и другие колонисты. Они были тонкими, со слабо натянутой тетивой – такими пользовались мальчики нынешнего поколения. От их предков требовалось немалое мужество, чтобы отражать атаки единорогов такими тонкими луками, ведь для их стрел были уязвимы лишь небольшие участки шеи единорогов...
Когда отряд вернулся к пещерам, в клетках пересмешников постепенно стали уменьшать давление; этот процесс был растянут на несколько недель. Одна из пар пересмешников выжила и к осени произвела потомство из двух детенышей. Маленькие пересмешники, подобно первому поколению родившихся много лет назад на Рагнароке детей, были более чем их родители приспособлены к изменившейся обстановке.
Оранжевые зерна были посажены с использованием метода адаптации, сходного с тем, что был применен к пересмешникам. Возможно, этот метод и сработал, если бы оранжевой кукурузе не требовался для вызревания такой длительный период времени. Когда подошла зима, созрело всего несколько зерен. Их оставили на следующий год на семена, чтобы продолжить медленный процесс адаптации.
К пятому году самое молодое поколение пересмешников уже хорошо адаптировалось к той высоте, на которой находились пещеры. Правда, они оставались восприимчивы к быстро протекающей и гибельной для них форме пневмонии, что делало необходимыми старания не подвергать их воздействию холода или внезапным перепадам температуры.
Их смышленость была поистине удивительной, и они, казалось, частично воспринимали мысли людей, как об этом когда-то написал Билл Гумбольт. К концу пятнадцатого года их тренировка достигла такой степени совершенства, что пересмешник мог передавать послание, ориентируясь лишь на невысказанные мысли своего хозяина. В довершение к этому они передавали послание только тому пересмешнику, на которого указывали мысли хозяина. Предположительно послание получали все пересмешники, но вслух его повторял только тот пересмешник, которому оно было адресовано.
Сейчас у колонистов были свои средства сообщения. У них были автоматические арбалеты для быстрой стрельбы с близкого расстояния и длинные луки, используемые на дальнем расстоянии. Они полностью адаптировались к полуторной силе тяжести, а их рефлексы были почти такие же, как у хищников – Рагнарок давно отделил быстрых от мертвых.
Ранней весной сто пятидесятого года их пребывания на Рагнароке, колонистов насчитывалось восемьсот девятнадцать человек, и они с готовностью и нетерпением ожидали прилета Джернов.
Вскоре передатчик, который вновь работал уже несколько лет, внезапно вышел из строя. Когда прибыл Лэйк, Джордж Крэг как раз закончил его проверку. Он поднял голову от инструментов, внешне удивительно похожий на рисунок, изображавший старого Джорджа Орда – это сходство перешло ему по наследству от матери – и сказал:
– Вся схема либо полностью вышла из строя, либо вот-вот выйдет. Он и так проработал значительно дольше, чем это было рассчитано.
– Это не имеет значения, – ответил Лэйк. – Он сослужил свою службу. Мы не будем его ремонтировать.
Джордж вопросительно посмотрел на него.
– Он отслужил свою службу, – вновь повторил Лэйк. – Он не давал нам забыть, что Джерны появятся здесь снова. Но теперь этого недостаточно. Первый сигнал достигнет Афины, когда у нас здесь будет двести тридцать пятый год. Это будет разгар новой Большой Зимы. Колонистам придется сражаться с Джернами луками и стрелами, которые холод сделает хрупкими как стекло. У них не будет никаких шансов.
– Эго так, – ответил Джордж. – У них не будет никаких шансов. Но что мы можем сделать, чтобы изменить положение?
– Об этом я как раз и думал, – сказал Лэйк. – Мы построим гиперпространственный передатчик и приведем на Рагнарок Джернов до наступления Большой Зимы.
– Построим такой передагчик? – переспросил Джордж, поднимая вверх свои темные брови. – А что мы используем вместо трехсот фунтов меди и пятиста фунтов железа, которые нам понадобятся, чтобы сделать генератор?
– Наверняка мы сможем найти пятьсот фунтов железа где-нибудь на Рагнароке. Наилучшим местом для этого может оказаться северный край плато. Что же касается меди, то я сомневаюсь, что мы когда-либо найдем ее. Но на Западных Холмах встречаются пласты бокситной глины – в них наверняка содержится какая-то доля алюминия. Поэтому мы сделаем провода из алюминия.
– Бокситную руду нужно будет очистить и превратить в окись алюминия, прежде чем ее можно будет расплавить, – сказал Джордж. – А в обычной печи алюминиевую руду не расплавить – только в электрической плавильной печи с генератором, который может выработать электричество с большой силой тока. И нам нужна будет криолитовая руда в качестве растворителя при плавке.
– Если верить старым картам, на Восточных Холмах был найден пласт криолита, – ответил Лэйк. – Мы можем построить большой генератор, расплавив весь металл, который у нас имеется. Он будет недостаточным для того, чтобы снабжать энергией гиперпространственный передатчик, но достаточным для того, чтобы выплавить алюминий из руды.
Джордж размышлял некоторое время, а потом ответил:
– Думаю, у нас это получится.
– А через сколько времени мы уже сможем послать сигнал? – спросил Лэйк.
– Если у нас будет необходимый металл, постройка генератора станет простым делом. Постройка передатчика – вот на что уйдут годы. Может быть, на это уйдет не менее пятидесяти лет. Пятьдесят лет...
– А нельзя ли как-нибудь ускорить его изготовление? – спросил Лэйк.
– Понимаю..., – произнес Джордж. – Тебе бы хотелось чтобы Джерны прилетели еще при твоей жизни. Этого хочется каждому колонисту на Рагнароке. Но даже на Земле изготовление гиперпространственного передатчика – это долгая, медленная работа. И это при том, что там имеются все необходимые материалы и все специальные инструменты и оборудование. Здесь же нам все придется делать вручную, а из материалов у нас есть только поломанные и сгоревшие остатки деталей. Да, на это уйдет около пятидесяти лет – тут уж ничего не поделаешь.
Пятьдесят лет... но даже этот срок приведет Джернов на Рагнарок до наступления Большой Зимы. И к тому же шанс, что в любой из ближайших дней какой-нибудь крейсер Джернов перехватит первые сигналы, становился все более реальным. Эти сигналы преодолели уже более половины пути до Афины.