Выстрелы достигли цели. Единорогу удалось развернуться, но он рухнул, ударившись о землю и сотрясая ее своим громадным весом.
– Мы достали его! – вскричал стрелок. – Мы...
Единорог попытался приподняться и издал пронзительный вопль; клич этот ушел в ночь, подобно звуку трубы. Затем он снова опустился на землю и затих, в то время как эхо его клича все еще отдавалось в близлежащих холмах.
С востока послышался ответный трубный глас; затем такие же звуки послышались с южной и северной сторон. Вскоре послышался низкий приглушенный гул – это был топот, казалось, тысяч копыт.
Лицо стрелка стало мертвенно-бледным в голубом свете звезды.
– Сюда мчатся другие единороги – нам нужно бежать!
Он повернулся и побежал к видневшейся вдали стене ограды.
– Не туда! – тоном резкого приказа крикнул Прентисс. – Не беги к ограде.
Стрелок продолжал бежать, казалось, ничего не слыша в охватившей его панике. Прентисс еще раз окликнул его:
– Не беги к ограде – ты приведешь к ней единорогов!
И вновь стрелок не услышал его.
Единорогов уже было видно невооруженным глазом, они мчались со всех сторон – с севера, востока и юга, грохотанье их копыт перерастало в настоящий гром, заполнивший собой все ночное пространство. Бегущий к стене стрелок мог лишь слегка опередить их, а когда единорога достигнут ограды, они промчатся сквозь нее, как если бы она была сделана из бумага. После этого в течение некоторого времени лагерная площадка за оградой будет заполнена пылью, будет слышен визг носящихся вокруг, атакующих единорогов и стоны умирающих людей. У колонистов внутри ограды не будет никаких шансов спастись. Через пару минут все будет кончено, а последний ребенок будет обнаружен среди обломков хижин и растоптан насмерть на окровавленной земле.
Через пару минут человечество на Рагнароке перестанет существовать.
Ему оставалось сделать только одно.
Прентисс опустился на одно колено, дав упор рукам, и поймал в прицел винтовки спину бегущего человека. Он нажал на спуск, и вместе с треском выстрела почувствовал отдачу в плечо.
От удара пули бегущего развернуло, и он упал на землю. Он повернулся, пытаясь подняться и посмотреть назад, на его бледном лице застыло выражение неверия в происшедшее.
– Ты застрелил меня. – его голос прозвучал как обвинение.
Затем он упал и лежал неподвижно.
Прентисс повернулся лицом к набегавшим единорогам и взглянул в направлении близлежащей рощи. Он увидел то, что и так уже знал: деревья в ней были молодые и слишком низкие, чтобы в них можно было скрыться. Ему некуда было бежать, и негде было спрятаться.
Ему ничего не оставалось, как ждать; ничего не оставалось, как стоять под голубым звездным небом и наблюдать, как дьявольское стадо мчится на него и подумать в последний момент своей жизни о том, как быстро и неожиданно смерть может настичь человека на Рагнароке.
Единороги держали Отверженных пленниками за своей собственной оградой остаток ночи и весь следующий день. Лэйк видел, как Прентисс застрелил своего спутника и наблюдал за тем, как стадо единорогов расправилось с Прентиссом и растоптало мертвого стрелка.
Он уже отдал приказ разложить небольшие костры по всему внутреннему периметру стены, когда единороги остановились, чтобы разорвать на куски свои жертвы. Они победоносно хрюкали и визжали под хруст человеческих костей в зубах собратьев; затем части тел были отброшены в сторону.
Костры были зажжены, и в них были положены зеленые ветви, чтобы они как можно дольше тлели и дымились. Затем единорога подошли ближе к стене, и все колонисты скрылись в своих хижинах.
Лэйк уже отдал свой последний приказ: «Должна соблюдаться абсолютная тишина до тех пор, пока не уйдут единороги; тишина, которая в случае необходимости будет устанавливаться кулаком или дубинкой».
Когда наступило утро, единорога все еще стояли за оградой. Нельзя было вновь разжигать костры – вид человека, перемещающегося внутри изгороди заставит все стадо ринуться на лагерь. Медленно тянулись часы, дым от затухающих костров едва тянулся тонкими струйками. Единорога осмелели и становились все более подозрительными, подходя к самой стене и заглядывая в щели между бревнами.
Солнце уже садилось, когда один из единорогов издал трубный звук; звук этот отличался от призыва к бою. Стадо вскинуло свои головы, прислушиваясь, затем развернулось и потрусило прочь. Через несколько минут все стадо скрылось из виду в лесу, двигаясь в северном направлении.
Лэйк подождал, пока не удостоверился, что единороги окончательно ушли. Затем он дал сигнал отбоя и поспешил к южной части ограды, посмотреть на противоположную сторону бесплодной долины, втайне надеясь, что не увидит того, что ожидал там увидеть.
Подошел Барбер и остановился позади него, вздохнув с облегчением:
– Едва пронесло. Это очень трудно – заставить столько людей час за часом соблюдать абсолютную тишину. Особенно детей – ведь они не понимали происходящего.
– Нам придется покинуть это место, – сказал Лэйк.
– Покинуть?– переспросил Барбер. – Мы можем настолько укрепить ограду, что она сдержит натиск единорогов.
– Посмотри на юг, – сказал ему Лэйк.
Барбер последовал этому совету и увидел то, что уже заметил Лэйк – широкое, низкое облако пыли, медленно двигающееся в их направлении.
– Еще одно стадо единорогов, – объяснил Лэйк. – Джон не знал, что они мигрируют – экспедиция Дунбара пробыла здесь недостаточно долго для того, чтобы выяснить это. Мимо нас будет постоянно проходить одно стадо за другим, а у нас нет времени, чтобы укрепить ограду. Нам нужно покинуть это место сегодня же ночью.
К уходу из лагеря были сделаны приготовления; они состояли главным образом из того, чтобы обеспечить каждого колониста таким запасом пищи и других припасов, какой он или она смогут унести. При полуторной силе тяжести это было не очень много.
Они вышли, когда взошла голубая звезда. Цепочкой они прошли через северные ворота, и замыкающий закрыл их за ними. Среди колонистов почти не было слышно разговоров. Некоторые из них обернулись, чтобы последний раз взглянуть на то, что было их единственным домом на Рагнароке; затем все они вновь устремили свои взоры вперед, на северо-запад, где низкие холмы у подножия плато могли предложить им приют и убежище.
Они нашли свой приют уже на второй день – горный хребет из известняка; изрешеченный пещерами. Тотчас же назад был отправлен отряд мужчин, чтобы перенести в их новый дом пищу и припасы, оставленные в лагере.
Они возвратились и доложили, что стадо единорогов разрушило ограду и превратило их бывшие жилища в развалины. Большая часть провизии и припасов была уничтожена.
Лэйк еще дважды посылал их обратно, чтобы принести все, вплоть до последнего кусочка погнутого металла или лоскута материи. В будущем все это могло пригодиться.
Сеть пещер была достаточно протяженной и могла разместить в несколько раз большее число людей, чем их осталось у колонистов. Пещеры, находящиеся в глубине, не могли быть пригодны для жилья без системы вентиляции, но и пещер, находящихся сразу у поверхности, было более чем достаточно. Сразу же была начата работа по очистке их от валяющихся обломков камней; были укреплены потолки и выровнены полы. Неподалеку от пещер из скалы вытекал родник, а сам подход к пещерам был таким узким и крутым, что единорога могли бы взобраться по нему только с большими трудностями и поодиночке. А если бы они и взобрались на естественный уступ перед пещерами, их размеры не позволили бы им проникнуть внутрь и они смогли бы лишь стоять у входа, представляя собой отличные мишени для находящихся внутри лучников.
Задача придать пещерам жилой вид была возложена на Андерса, его рабочую силу составляли почти полностью женщины и дети. Лэйк отправил Барбера вместе с небольшим отрядом мужчин на разведку, понаблюдать за лесными козами и выяснить, какими растениями они питаются. А затем путем экспериментирования установить, могут ли люди употреблять в пищу эти растения без риска для здоровья.
С приходом лета значительно увеличится необходимость в соли. Находясь однажды в пустыне, Лэйк пробыл без соли две недели и испытал, что это такое, и сейчас сомневался, смогут ли они выжить без нее, когда наступит жара. Все отряды охотников, так же как и группа Барбера, получили приказ обследовать залежи полезных ископаемых, могущих содержать соль, а также речки и пруды, имеющие отложения белого цвета по берегам.
Отряды охотников имели первостепенное значение для колонистов, а сейчас они уже подошли к пределам своей выносливости. Каждый мужчина, физически способный следовать за ними, сопровождал их. Те, кто не могли убить дичь, могли, по крайней мере, отнести ее к пещерам Времени оставалось очень мало; уже уменьшилось количество единорогов, а лесные козы перебирались все дальше и дальше на север.
По истечении двадцати дней Лэйк отправился на поиски Барбера и его группы, обеспокоенный столь долгим их отсутствием. Их миссия была такой же опасной, как и любая охотничья экспедиция. До сих пор не было доказательств, что люди и обитатели Рагнарока были настолько похожи, чтобы гарантировать, что пища одних не станет ядом для других. Тем не менее эта миссия была крайне необходимой; одно сушеное мясо могло вызвать ряд болезней от недостатка витаминов в летний период; предотвратить это могли помочь сушеные растения и фрукты.
Когда Лэйк обнаружил отряд Барбера, то увидел его самого лежащим под деревом, бледного и слабого, но уже приходящего в себя после недавнего эксперимента.
– Вчера я был подопытным кроликом, – объяснил Барбер. – Мы обнаружили маленькие, пурпурного цвета ягоды, которые иногда пощипывают лесные козы, возможно, получая из них какой-то витамин или что-нибудь в этом роде. Думаю, что я съел их слишком много, потому что я получил такую нагрузку на сердце, как будто меня лягнул мул.