— Исчезновения людей, кораблей с грузом награбленного, подозрительные суда из…. — Александр снова схватился за голову и вывалился из кресла.
Ная применила все свои способности, чтобы снять головную боль. Флип всерьез забеспокоился.
— Ну, все, хватит, хватит! Я понял, что дело серьезно. — Бывший предводитель шайки помог Александру снова сесть, в кресло. — Больше ни слова. Я разузнаю на работе у специалистов, есть ли возможность убрать пси-блоки.
— Есть, наверно, блок можно снять с бесчувственного тела, или с трупа. — Вяло пошутил Александр.
— Узнаю твой земной юмор. Хватит о плохом, предлагаю все неприятности отложить на завтра, а сегодня предаться воспоминаниям и всему хорошему, что у нас было. — Флип снова разлил вино по бокалам, не обделив Блоху и Репина.
Встреча бывших товарищей плавно переросла в пьянку далеко за полночь. Флип остался ночевать и слегка помятый отправился на работу прямо из номера отеля. Он обещал к вечеру придти с результатами. Ная не особо верила в то, что блоки удастся снять. Даже Итаян не взялся за это, куда уж людям, менее сведущим в этом вопросе. День прошел в бесцельном блуждании по городу и тягучем ожидании.
Флип, наконец, появился. По его лицу трудно было сказать с какими вестями он пришел.
— У меня для вас две новости, плохая и хорошая. С какой начать? — Задал он риторический вопрос.
— С хорошей. Про плохую мы уже догадались.
— Блок убрать можно. — Сказал Флип. — Но вас нужно умертвить.
— Чтооо? — Александр не поверил своим ушам. — Ты чего, Флип, мы лучше поживем еще, пусть и с блоками.
— Вы меня не так поняли. Чтобы пси-блоки вас не убили вас нужно погрузить в состояние клинической смерти. Блоки снимутся, так как посчитают миссию выполненной.
— Флип, как своим бывшим друзьям, скажи, это не опасно? — Александр как-то не успел свыкнуться с мыслью, добровольно стать покойником, пусть и временно.
— Почему, бывшим? Я и сейчас считаю вас своими друзьями.
— Ну, мы теперь вроде по разные стороны баррикад?
— Ответственно заявляю, как своим настоящим друзьям, что ваши жизни будут находиться в руках самых передовых врачей и технологий. — Флип сказал безаппеляционно, чтобы ни у кого не возникло сомнений.
— Тебе не влетит?
— Я все оформлю так, будто вы являетесь моими осведомителями. Согласны?
Ная и Александр переглянулись. Блоха прыгнул на стол и заметался. Он всегда вел себя так, когда беспокоился.
— Флип, нам нужно поговорить между собой. Не каждый день собираемся помирать, тут подумать надо.
— Хорошо, пойду, проверю, чем поят в местном ресторане. Сколько времени вам нужно, чтобы принять правильное решение?
— Полчаса.
Флип кивнул головой и вышел. Ная послушала через дверь, как удаляются его шаги. Александр проверил «жучков» аппаратом Бохуса. Вроде, все было чисто.
— Как думаешь, он отпустит нас после этого? — Спросила Ная.
— Ты думаешь, что после того, как нам снимут блоки, Флип посчитает нас обязанными ему?
— Да, мне кажется, когда он говорил про осведомителей, он подразумевал, что мы ими станем.
— Жуть какая, жулики-осведомители. С таким ярлыком я не решусь ни на одно ограбление.
— Однако выбор у нас небольшой.
Блоха отрастил мужское тело и пропищал жутко контрастирующим с телом, голосом.
— Я видел побольше вашего и готов был умереть много раз, но каждый раз все налаживалось и жизнь становилась стоящей того, чтобы жить. Я всеми конечностями за то, чтобы принять предложение Флипа.
— Ладно, может быть осведомителем друга не так уж и плохо. — Согласился Александр. — Ты как?
— Я согласна, но проблема в том, что меня здесь не должно быть ни при каком раскладе. Я же запрещенный к вывозу предмет.
— Ах ты черт! Я постоянно забываю, что ты не совсем человек. Идемте в ресторан, наш друг за рюмкой чая совсем не наблюдает за временем.
Флип цедил ядовито желтый коктейль через трубочку.
— Вид у него совсем не экологичный, кислотный какой-то? — Заметил Александр, подсаживаясь к столу.
— Называется «Радиоактивная ностальгия», но на вкус приятный и градусов много. Что решили?
— Мы согласны, но как быть с Наей. Их же запрещено вывозить с планеты?
— Запрещено, но сотня тысяч ежегодно вывозится. Оформим депортацию, а потом потеряем, делов-то.
— Спасибо. — Поблагодарила Ная. — Когда будем снимать блоки?
— Сегодня ночью.
— Так быстро? — Удивился Александр.
— А чего ждать? Бумажные дела я улажу потом, объясню чрезвычайной необходимостью. Власти планеты готовы идти на многое, только чтобы поддерживать у людей ощущение жизни в раю, поэтому пойдут на любое искоренение опасности.
Медицинская лаборатория входила в компетенцию законников. На всех четверых разумных существ, которых привел Флип завели досье. Александру было не по себе. Он привык к анонимности, и считал, что оставлять информацию о себе совершенно глупо. Если все обойдется с клинической смертью, он выживет и лишится блоков, то рано или поздно ему снова захочется ограбить какой-нибудь банк. Тогда ему придется быть в десять раз осмотрительнее, чем прежде.
Александра и Наю поместили в барокамеры, рядом друг с другом. Как обошлись с Блохой, и тем более с Репиным, он не видел. Через прозрачную стенку Александр видел, как нервно дергался кончик хвоста девушки-змеи и как Ная что-то шептала губами. Наверное, это была их молитва. Ная почувствовала взгляд и повернулась. Александр ободряюще улыбнулся ей и поднял большой палец вверх. Ная улыбнулась в ответ и сверкнула изумрудами глаз.
Раздался шум и в барокамеру стал поступать газ. Одного вдоха хватило, чтобы потерять сознание. Блоху усыпили микродозой токсина, а Репину пришлось пустить гербицид в проводящие ткани. Насекомое под воздействием препарата выдало несколько бесформенных голограмм и затихло.
Прошла минута, вторая, аппаратура зафиксировала сильное кислородное голодание мозга, но он все еще был активен. Третью минуту организм Александра боролся, а к исходу четвертой аппаратура дала понять, что мозговые импульсы затухли полностью.
— Реанимируйте его! — Отдал распоряжение Флип.
Из барокамеры вытянули отравленный воздух и закачали обогащенный кислородом. Тонкие электроды проткнули тело и ударили током прямо в сердце. Плоские электроды простимулировали мозг, через черепную коробку. Веки мужчины дернулись, и сразу медицинское оборудование возвестило о появлении сердцебиения и мозговой активности. Следом в себя пришел Блоха. Ная и Репин никак не сдавались. Девушка-змея из-за хладнокровного метаболизма, могла долгое время находиться в анабиотическом состоянии. Яд медленно проникал в клетки. Репин из-за крепкой древесины тоже был невосприимчив к гербицидам.
Александр открыл глаза. Аппаратура добавила в воздух приятные запахи, чтобы помочь человеку придти в себя. Александр повернул голову в сторону Наи. Его беспокоила судьба напарницы. Девушка лежала неподвижно. Побледневшая кожа натянулась на скулах. Александр перевел вопросительный взгляд на Флипа. Тот в ответ успокаивающе покачал головой. Через минуту, приборы показали норму. Крышка барокамеры Александра откинулась.
— Эй, Флип, почему Ная до сих пор не очнулась? — Спросил Александр, борясь с головокружением.
— Она еще не в коме. Ты забыл, она же хладнокровная?
Из барокамеры, где находился Блоха, раздалась трель, похожая на стрекот сверчков по ночам. Флип и один из докторов направились к барокамере. Блохе было настолько плохо, что ни на голограмму, ни на человеческую речь у него не оставалось сил. Флип положил его слабое тельце на ладонь и отнес к Александру.
— Ждем теперь, кто отключится раньше Ная или Репин. — Сказал Флип.
Репин сдался раньше. Ему откачали гербицид из проводящей системы и ввели нормальный раствор, полный необходимых растениям веществ. Через десять минут дерево дало понять, что снова начинает жить. Ная сопротивлялась, и это всерьез обеспокоило Александра. Ему стало казаться, что что-то пошло не так.
— Флип, скажи докторам, пусть перепроверят аппаратуру, может она забарахлила.
— Успокойся, Алекс, все идет, как надо. Ная — девочка крепкая, не то что мы с тобой. Потерпи.
Параметры ее жизнедеятельности снижались незаметно. Сердцебиение — раз в минуту. Легкие почти не работали. Мозг еле отзывался на раздражители. В томительном ожидании прошло больше часа. За это время все подопытные успели полностью придти в себя. Наконец, аппаратура диагностировала смерть Наи. После четырех минут комы приступили к реанимации. Тело девушки-змеи оказалось таким же невосприимчивым к процедуре реанимации, как и к ядам, вызвавшим кому.
Врачи, не увидевшие привычной реакции организма на стимуляцию электрическим током, засуетились, забегали, внося панику в души напарников Наи. Флип чувствовал свою ответственность за девушку больше всех. Ведь это была его идея избавиться от пси-блоков таким радикальным способом. Александр на дрожащих от слабости ногах подошел к барокамере, где лежала Ная. Он представил, что будет, если Ная умрет. Это будет конец команде космических прохиндеев и личная утрата, которая оставит огромный шрам в душе.
Доктора пытались предпринять различные способы стимуляции, но ни один из них не подходил. Для уникального метаболизма хладнокровных разумных существ еще не создали рабочего процесса вывода из коматозного состояния. Часы отщелкивали минуты, приближая границу, после которой не будет возврата. Александр пробежался по всему времени, что он знал Наю, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, что могло дать подсказку. Мысли перепрыгивали с одного события на другое, пока он не вспомнил одну историю. Однажды Александр поинтересовался у Наи, как в их пресмыкающемся обществе происходят общения с представителями противоположного пола. Девушка-змея рассказала, что они встречаются примерно так же, как и другие разумные существа, но до определенного момента. Когда общение заходит слишком далеко и встает вопрос об образовании семейной пары, девушки начинают искать пещеру, где стоит отрицательная температура. Там они сворачиваются в кольца и замерзают. Потенциальный змееобразный парень находит свою девушку, вытаскивает ее из пещеры и кладет на разогретый солнцем камень. Под воздействием быстрой смены температур в организме девушки происходят определенные процессы. Она просыпается полноценной женщиной, готовой к продолжению рода и того, кого она увидит первым после пробуждения, становится ее мужем навсегда.