— Приказываю немедленно выключить двигатели и ждать стыковки! — на всякий случай повторил грей.
Я, наконец, взял в себя в руки. Изображая радость от встречи, приветливо заулыбался. И весело заорал, незаметно прикрывая микрофон ладонью:
— Да-да, привет ребята! Что вы говорите? Плохо слышно! Ась?
Похоже, моя великолепная харизма не подействовала на тупого офицера. Черные глаза оставались непроницаемыми, а серая рожа безразличной ко всему на свете.
— У вас 30 секунд на исполнение. По истечении этого времени ваше судно будет взято на абордаж!
— Подождите! Можете повторить?
Молчат… Н-да уж, вот и потянул время… Я повернул голову в сторону экранчика с паникующим эмотиконом Молли:
— Садануть по ним из корабельной пушки, я так понимаю, не вариант?
— Их судно получит повреждения, но выдержит, а вот нам от ответного выстрела придется по-настоящему худо… — не сумела меня утешить нейронка.
— Предлагаешь встретить штурмовиков во всеоружии и дать бой на нашей территории?
— Это вам решать, Кэп. Данный ответ вне моих полномочий…
— Мы вынуждены начать штурм! — по-прежнему безразлично сообщила голограмма грея. — Если хотите остаться в живых, рекомендую не оказывать сопротивления!
Ну что ж, у меня нет другого выбора. Скафандр готов, боевые роботы активированы. Будем ждать гостей.
— Конечно-конечно, жду вас с нетерпением, покорно сложив ручки. Ну, давай, сволочь, попробуй-ка взять меня живьём!
Что было дальше, вы, наверное, уже и сами догадались.
Пиф-паф! Во все стороны разлетаются куски убитых мной вражеских штурмовиков. Потом враг бежит, но мы не даём ему уйти. Стреляем в спину, догоняем, добиваем, пинаем ногами лежачих. Всё строго в рамках рейдерской этики.
Да, серые мне тоже покорежили пару роботов. И сдохла боевая турель — придётся чинить, а, возможно, покупать новую. Но свои задачи боевой отряд железнобоких друзей выполнил на славу. Гип-гип, ура!
Тарелка, с единственным оставшимся на борту греем, улепетывала так, что только дюзы сверкали. Серый недоумок так испугался, что забыл о ракетах и лучевых пушках. Наверное, излишне эмоционально переживал смерть своих товарищей. Пока не прервалась связь, было видно, как он трясся и булькал что-то угрожающее своим крохотным ротиком. Жаль, дешифратор не перевел, а то бы я посмеялся.
— Поздравляю, Кэп, атака отбита! — Молли снова выглядела бодрой и радостной, словно пару минут назад ничего и не происходило. — Патрульный корабль поспешно ретировался. Пока можно передохнуть.
— Ха, смотри, как он убегает! Ну что, обломали зубки о рейдера, черти?
— Это не первый и не последний патруль, Кэп. Такова наша работа — бить кукловодов.
— Наша служба и опасна, и трудна… Да, Молли, полетели-ка побыстрее домой. На Лютеции хоть в кино можно будет сходить. А заодно заштопать дыры и прикупить новое снаряжение. Слава гиперу, я уже не полный нищеброд.
Глава 7Свадьба роботов
В этот раз меня ждала в гости система Эреб. В справочнике о ней значилось следующее:
«В древности многократно посещалась греями (до захвата их кукловодами), но активному заселению и колонизации не подвергалась. Пилотируемые людьми корабли систему не посещали. Автономный разведбот (37 г.) зафиксировал патруль кукловодов. Повторная разведка (40 г.) кукловодов не обнаружила. Замечены признаки органической жизни на планете типа Терра (Земля 7-G3)».
Дальше я уже не читал. Достаточно и этого, остальное не важно. Выглядит куда интереснее системы, которую я посещал в предыдущем рейде.
Разумеется, начать я решил именно с Земли. Вернее, с псевдо-Земли — так будет корректнее. Именно она, судя по отчетам, кишит жизнью. Нормальная органика — это, как минимум, солидный запас биомассы, из которой Молли готовит пищевые батончики. Обычно у них одинаковый вкус, но психологически куда приятнее есть батончики из растений, а не из собственного переработанного гов… хм… вторички.
При посадке немножко потрясло, но в остальном прошло без форс-мажоров.
Отстегнувшись, я поднялся из кресла пилота. Разминая ноги, прошелся по рубке управления — два шага вперед, два назад. Ну вот, все в порядке, можно выходить наружу.
Зонды подтвердили, что здешний воздух не слишком ядовит (чтобы помереть, придется несколько часов бегать без скафандра). Растения и животные присутствуют в достаточном количестве. И, более того, замечены признаки разумной жизни! Ладно, поправлюсь: относительно разумной. То есть примерно уровня первобытных дикарей (потому-то кукловоды ими не заинтересовались). Причем, вероятнее всего, это были одичавшие греи. Но я так соскучился по живому общению (Молли не в счет), что буду рад даже дикарям.
— Кэп, скафандр готов, — доложила Молли. — Лучевик заряжен, дополнительные баллоны заправлены кислородом.
Долго уговаривать меня не пришлось. Не прошло и пятнадцати минут — и я уже бодро шагал по вязкой почве местной Земли.
Растительный мир вокруг не блистал разнообразием: грибы, грибы, грибы и еще раз грибы… Порой отдельно стоящие и, словно небоскребы, тянущиеся вверх на десятки метров, а иногда — переплетшиеся друг с другом в непроходимые джунгли.
Вот чудовищных размеров гриб возвышается над прочими. В тени его необъятной шляпки ютятся жалкие хижины аборигенов. Выбор грамотный, если учесть, что излучение местного солнца не назовешь полезным даже для греев.
Если присмотреться, у хибар можно разглядеть каркасы, сплетенные из нитевидных грибниц. Поверх они густо обмазаны непонятной дрянью, похожей на застывшую грязь.
В большой луже посреди деревни плещется представитель местной фауны — помесь длинноухой свиньи и жирной мухи. Твари поменьше что-то выискивают в складках его брюха. Интересно, это другой животный вид или все-таки отпрыски создания, принимающего ванну?
Свиномух явно чует присутствие чужого — и фонтанирует вверх грязевой струей из какого-то только ему ведомого отверстия. Из хибар показываются обеспокоенные хозяева отвратительного питомца.
Зонды не ошиблись — аборигены действительно оказались греями. Одичалыми донельзя. Из одежды на них лишь плетеные набедренные повязки и головные уборы, сделанные из грибных шляпок. В руках у каждого — примитивное копье.
Впереди толпы мелких «братишек» возвышался толстый и важный «папик». Это если называть их чинами современных греев, а как они сами себя называют пока неясно. Наконец, «папик» заметил гостя и указал на него остальным.
— Ой ты гой еси, тварь господня! Стань предо мной как гриб пред свиньей! А о злом умысле даже думать не моги! Ибо аз есмь…
Кхе-кхе, дешифратор слегка притормаживает… Надо посовременнее переводить как-то, у нас тут не экскурс в историю. Я пробормотал невнятное извинение и покрутил настройки. Толстого «папика» это почему-то возмутило. Он отскочил подальше и завопил:
— Ишь чего удумал? Заклинания шептать и порчу наводить? А ну-ка, сыночки, поднимите его на копья!
Видимо, жиртрест обладал значительной властью в деревне. Потому что в следующий миг толпа серокожих дрыщей налетела на меня со всех сторон и принялась острыми палочками проверять скафандр на прочность.
— Уоу, уоу! Полегче, ребята. Не надо, пожалуйста, в меня тыкать этими зубочистками! Они же грязные — скафандр испачкаете!
— Шкура-то у тебя, однако… — расстроился авторитетный грей. — Аж копья не берут. А может и не со зла наговариваешь, а от умишка невеликого? Может ты юродивый? Похож ведь на дурачка, убогонький…
— Перестаньте обзываться! Это кто тут еще убогонький… Кто вас учил так принимать гостей? Я вообще-то не рядом живу, а из глубокого космоса прилетел!
— Мудрено тебя понять, юродец. Вроде и словами говоришь, а толку маловато. Из чего ты прилетел? Глубокого смоксуса?
— Я спустился с неба на железном корабле! Чтобы посмотреть, как вы тут живете и решить, что с вами делать дальше.
— Не богохульствуй! Что ты можешь знать о спускании с неба? Это великое таинство, секрет которого утерян от начала времен. Лишь первосвященникам было о том ведомо. Ну и Хранителю Твердотелому, вестимо.
Я решил сменить тактику. Попробую-ка включить дружелюбный режим:
— Очень интересно рассказываете, батюшка! Можно вас так называть? Так вот хотите верьте, хотите нет, но я тоже владею секретом спускания с неба и поднимания обратно.
Жирный грей задумался. А потом глубокомысленно изрёк:
— Вот о поднимании обратно заливать совсем не надо! Ибо каждому ведомо, что, единожды спустившись, больше не поднимешься. Однако ж дам тебе шанс последний: докажи слова свои, если не хочешь, чтоб на уродливое тельце твое пала кара страшная!
— Доказать? Хм… Ну это я вмиг…
Что же придумать? Секундочку, надо проверить карманы… Сгоревшие предохранители? Вот и славно, что забыл вчера закинуть этот хлам в Конвертер.
— Опять ворожишь ворожбу бормотальную? — не расслаблялся бдительный «папик». — Боись удумать супротив нас пакость какую! А не то мы тебя вмиг… того…
— Не пугай пуганого, батюшка. А лучше взгляни-ка на эти диковинки! Ну как тебя? Нравится?
Большие черные глаза грея стали еще больше и чернее. А маленький ротик распахнулся от удивления и не смог запахнуться обратно.
— Так это ж амулеты из запретной чащи! Вот это да! Поведай, сколько времени ты там пробыл, что сделался таким уродливым?
Вот жеж придурок серый… Ладно, стерплю. Для меня главное — выведать полезную информацию:
— Что? В какой еще запретной чаще? Вы о чем вообще, батюшка?
— Скромность украшает тебя. Надо быть храбрецом, чтоб отправиться в ядовитые земли, где сгнил священный гриб первопредков. Ну или дебилушкой законченным.
Хм… По прилету всё-таки надо купить новый дешифратор, а то нихрена не разберешь… То архаичные обзывательства, то фразы старомодные, то вообще бред бессмысленный — гниющие грибы первопредков…
Между тем «папик», алчно пялясь на сгоревшие предохранители, никак не унимался:
— Амулеты, что в руке твоей безобразной, отыскать возможно лишь в запретной чаще, где живет невидимая смерть. Она изуродовала тебя, но не убила. Теперь я понял, кто ты — бродячий торговец. И что же ты хочешь за эти амулеты?