— Вот-вот взорвется что ли⁈
— В этот раз мимо. В нормальной реальности взорваться она должна была давным-давно. Артефакт потребляет энергию, ничего не отдавая взамен. Скорее всего, он находится в стадии трансформации.
— Превращается во что-то? Ох, везёт же мне на подобные штуки…
— Изучение артефактов Древних — одна из важных задач для рейдеров. Ведь в них может скрываться ответ на вопрос: как победить кукловодов?
— Да знаю я, знаю… Что ты предлагаешь? Надеюсь, не добровольно засосаться внутрь пылесоса?
— Для начала предлагаю получить дополнительную информацию от местного населения. Они уже окружили ракету и скребут нашу обшивку.
— Что? Аборигены тут? — а я ведь за разговором и забыл уже, что мы совершили посадку посреди здешней деревеньки. — Ты просто спец по сюрпризам, Молли! Скажи хоть, на кого они похожи, чтоб я случайно не сблеванул или не заорал от страха.
— Это хорошо известные вам иглуны, Кэп. Довольно отсталые и не имеющие кукловодов внутри.
— О боже, снова очередной ночной кошмар…
— Я без труда транслирую их язык в человеческую речь. Но переводить ваши ответы в тепловые волны и запахи очень сложно — это требует дополнительных затрат энергии.
— Ладно, я понял твои намёки, включай. Постараюсь экономить и быть сдержанным в своих высказываниях.
Как только связь была установлена, я собрался поприветствовать дикарей. А потом всё-таки поднять тему торгового сотрудничества. Но разговор пошёл не по плану. Казалось, что аборигенам вообще плевать на диалог с космическим гостем. Они просто общались между собой, игнорируя мое присутствие. А Молли переводила эту беседу:
— Друзья мои, очередной подарок богов — это не просто кусок металла, — излагал свои соображения один из собеседников. — Внутри содержится живой организм — лучшая жертва для ненасытной Праматери!
— Мы не должны оставлять подарок себе, — вторил первому второй иглун. — Давайте отнесем его к Глотке и сбросим вниз. Тогда Праматерь благословит нас, и мы сэкономим целое семейство для будущих приношений!
Потом одновременно загомонило несколько аборигенов — и Молли не справилась с дешифровкой. Однако услышанного мне хватило, чтобы заподозрить неладное:
— Эй, Молли, о чём это они? Я правильно понимаю, что нас хотят сбросить в жерло вулкана?
— Всё верно, Кэп. Судя по всему, аборигены совсем дикие и приносят в жертву планете даже собственных сородичей. Видимо, поэтому они не смогли расплодиться и развиться.
— И поэтому не получили кукловодов в головы. Хотя в данном случае это, конечно, слабое утешение…
— Тот факт, что биоэнергия здесь ценится выше прочих, подтверждает гипотезу об артефакте внутри планеты. О! Нас уже, кажется, приподняли и тащат.
— Чёрт, Молли, и ты так спокойно об этом говоришь? Не пора ли нам сматываться?
— Значит, контакт с аборигенами отменяется? Изучение артефакта тоже?
— Ладно, есть ещё минутка? Даю и себе, и дикарям последний шанс, — я выкрутил настройку громкости внешнего динамика на максимум и, стараясь сохранять спокойствие, сказал:
— Успокойтесь, ребята! Я не враг вам. А может даже добрый друг. Поставьте ракету на место и давайте поговорим.
— То, что чужак знает наш язык — это даже лучше! — прокомментировал кто-то из иглунов, снова обращаясь не ко мне. — Праматерь возрадуется такой хорошей жертве.
— Кому вы приносите жертвы? — не сдавался я, пытаясь пробиться сквозь завесу местной тупости. — Внутри планеты есть артефакт-эмбрион? Энергетическое яйцо? А может межгалактический Ковчег Древних?
— То, что чужак думает о Праматери в свой последний час — это очень хорошо! Ваше слияние принесет большую пользу.
— Да погоди же! Вы не можете скормить меня своей Праматери, она подавится. Расскажи мне о ней!
— Кэп, еще минутка промедления — и ракета окажется над жерлом вулкана, — вмешалась Молли. — Энергию высосет так быстро, что улететь мы не сможем.
— Ну что ж, я хотя бы попытался… Отчаливаем!
— Да, Кэп, уже. Расстроившие вас дикари сгорели в пламени дюз. Вам полегчало?
— Не узнаю тебя, Молли. Обычно такая гуманная…
— Просто хотела вас поддержать и утешить. Обидно, когда с тобой никто не хочет разговаривать. Нам, искинам, неведомы проблемы социализации, тоска одиночества, страдания смертных…
— Стоп-стоп-стоп! Уже поддержала. Спасибо, мне полегчало.
Глава 27Побоище
И вот, наконец-то, наступил тот долгожданный день. Я не просто сумел выжить, но добрался до самой вершины рейдерской карьеры. Нет-нет, меня не назначили главнокомандующим, вы неправильно поняли. Управление, организация, систематизация и прочая «зация» — это не для меня. Не люблю прятаться за чужие спины и протирать штаны, перебирая документы. Но если говорить о настоящих рейдерах, а не штабных крысах, примазывающихся к нашей движухе, то я действительно достиг потолка — получил чин коммандора. Таких, как я, во всем человеческом флоте — по пальцам пересчитать. Так что горжусь по праву.
Корабль имею самый лучший — коммандорский барк, не знающий себе равных. Скафандрами владею самыми топовыми: и летающим «Шершнем», и шагающим «Мачо». Парк боевых роботов пополнил красоткой «Валькирией», а остальных прикупил ещё раньше.
Что уж говорить о медалях, орденах, почетных грамотах, кубках, памятных подарках! Этим добром завешаны все стены, заставлены все полки, забиты все тумбочки.
Говорят, на старой Земле общество было устроено так, что, достигнув предела своих возможностей, ты мог лишь уйти на покой. Ну или стать наставником для молодняка. К счастью, на Лютеции всё устроено иначе. Как говорим мы с Молли: «покой нам только снится». Нет такого слова, как «пенсия» в словаре современного рейдера. Уйти со службы рейдер может только одним единственным способом — погибнуть. Да и то это ведь не полный уход, а лишь частичный. Потом клон продолжит дело, и даже память частично сохранится. Впрочем, вы это и сами уже знаете.
А потому, отдохнув хорошенько и устав от лютецианских интерьеров, я снова отправился в рейд. Развлекаться дома хорошо, но нет ничего лучше романтики межзвездных путешествий. Ни с чем не сравнится чувство опасности, от которого сжимается жо…
— Любопытная встреча в гипере, Кэп. — перебила меня Молли на самом интересном месте. — В пределах зоны контакта — межзвездная пирамида анубиса!
Вот видите! Не напрасно я вспоминал об опасности — она уже совсем рядом. Но мысли мои настолько преисполнились осознанием собственной крутизны и величия, что это приятное чувство полностью вытеснило страх.
— Ого, не припомню, чтоб я таких убивал, — с надменной ухмылкой произнес я голосом супергероя. — Хотя читал о победах нашего десанта над ними.
— Думаю, ваша память слегка повредилась после клонирования, — возразила зануда Молли. — В четырнадцатом году Исхода десантники, штурмовавшие пирамиду, погибли. Дело № 11, лежит в вашей каюте.
— Хм… Вроде припоминаю… Техномагическое минирование? Детонация саркофага?
— Ваша память не перестает удивлять своей непредсказуемостью, Кэп. В этот раз — в самую точку. Саркофаг действительно взорвался. Но с тех пор мы научились взламывать защиту саркофагов.
— То есть я в одиночку буду выглядеть круче целого отряда штурмовиков? Ты отключаешь автоматику, а я просто вхожу?
— Мы ведь в гипере, Кэп. Замороженный анубис вместе с кукловодом погружен в анабиоз. Вам наверняка встретятся лишь несколько роботов или малоразумных охранников…
— Это сущая ерунда! Давай возьмём его тёпленьким! Холодненьким, вернее.
— Отряд готов к абордажу, Кэп. Можете начинать.
Вот и пришло время испытать «шершня» и «вальку», а ведь я еще даже гиперпространство не покинул. Представляю, что будет дальше, когда прилетим в новую неизведанную систему.
Молли не совсем угадала по поводу того, что абордаж окажется легким. Пришлось изрядно повозиться с ордой мелкой нечисти, прислуживавшей спящему королю-псоглавцу. Однако в главном нейронка не ошиблась — ей действительно удалось обезвредить взрывное устройство, а мне достался неповрежденный саркофаг с дремлющим внутри анубисом!
Этот уникальный трофей занял самое почетное место на Складе. Нюанс лишь в том, что хозяин чудо-гробика — весьма опасный тип и он до сих пор находился внутри.
— Напомни-ка, Молли, разве доставка кукловодов на Лютецию не противоречит никаким инструкциям?
— Если кукловод в анабиозе и не размораживался, то все в порядке. Наши ученые будут рады поковыряться в мозгу анубиса.
— По правде сказать, я бы и сам был рад заглянуть под крышку. Может попробуем?
— Крышку саркофага или крышку черепной коробки, Кэп?
— Ха-ха, каламбурчик! И то, и другое, Молли. Может, рискнём? Я ведь немало прочитал журналов по анатомии.
— Кэп, в ваших журналах анатомия совсем другого рода. Нейрохирургии, а тем более ксенохирургии там не замечено.
— Ну почему же? Помню, в комиксе маркиза Детсада в мозг лежащей в гробу собаке пробовали…
— Достаточно, Кэп! В десятитысячный раз оставляю инженерам заявку на добавление мне эмотикона «рука-лицо»…
— Эх, иногда ты такая зануда, Молли… Ладно, тогда проконтролируй, чтоб в том складском отсеке постоянно поддерживалась нужная температура. Не хватало нам ещё одного чудовища на борту. Если проснется собакоголовый колдун и начнёт тут разгуливать… Тогда даже неблагодарный иглун-приёмыш, прикончивший мои запасы и угробивший гальюн, будет казаться милашкой.
— Будет исполнено, Кэп. Постараемся не повторить былых ошибок и не допустить промахов!
— Вольно… И, судя по приборам, начинаем выход из джампа? Нас ждет самая-самая засекреченная и наверняка опасная система.
Я поудобней устроился в пилотском кресле и пристегнулся. Процессы выхода из джампа проходят по-разному. Обычно это плавное скольжение и выныривание где-то на задворках очередной звездной системы. Но порой может случиться столкновение (ага, даже в открытом космосе может стать тесно, представьте себе), или аномальное изменение траектории, или ещё какая-нибудь непредсказуемая хрень.