— Надеюсь, я исчерпывающе ответил на ваш вопрос? — светски осведомился президент.
— Более чем, — подтвердила Лина.
— Тогда не будем терять времени и продолжим.
— Теперь я бы хотела задать вам несколько вопросов, посвященных внешней политике вашего государства, — произнесла Лина и только было открыла рот, чтобы задать первый из них, как президент перебил ее:
— Вот вы сейчас так хорошо начали и дали мне возможность нестандартно ответить. А теперь… опять эта постылая политика! Никто почему-то не хочет видеть в нас, президентах, людей с нормальными бытовыми пристрастиями, плохими и хорошими привычками, словом, людей во всей широте этого понятия… эх, да что там… — неожиданно закончил свою тираду президент и совершенно натурально прослезился.
— Ради Бога простите, господин президент, — испугалась Лина, — я сейчас же попытаюсь исправить свою бестактность. Не скажете ли вы нашим читателям, что вам подают на завтрак по воскресным дням?
— По воскресеньям? — оживился президент и вытер глаза платочком. — По воскресеньям, собственно, как и в другие дни, мне подают стакан водки в постель. Этот стакан я не закусываю ничем, потому что аппетита нет. Зато после второго стакана я съедаю целый круг ливерной колбасы с черным хлебом, хотя некоторые недоделанные эстеты считают, что этим блюдом нельзя кормить даже животных. А мне на это глубоко наплевать. Ел ливерную колбасу и есть буду! Однако, я отвлекся. Перед самым выездом на работу я выпиваю последний утренний стакан водки и съедаю еще полкруга ливерной колбасы. Вот, собственно, и весь мой завтрак.
— И вы никогда не делаете исключений? — задала Лина уточняющий вопрос, надеясь, что все сейчас обернется шуткой.
— А какого черта? — пожал плечами президент.
— Действительно, господин президент, — осторожно согласилась Лина, почувствовав в словах собеседника некоторую агрессию, — я имею в виду нечто другое. Водка, насколько я знаю, очень серьезный спиртной напиток, а вам каждый день приходится принимать решения, которые, возможно, влияют на судьбу мира…
Президент, услышав высказывание Лины, рассмеялся.
— Да в политике только спьяну и принимаются решения! Как говорится, без поллитры не разберешь! Ха-ха-ха…
Лина переварила услышанное и доверительно спросила:
— Господин президент, если уж у нас пошел такой… неформальный разговор, а как ваша семья?..
— Я один. Была жена алкоголичка, и я с ней покончил, — внятно выговаривая слова, ответил президент.
— Покончили морально? — с надеждой спросила Лина.
— Почему морально? — пожав плечами, ответил президент. — Нормально. Физически. Утюгом. Хотел из пистолета, да засунул куда-то. Ну, пошел на кухню, взял утюг и по голове. Вот вам и мораль.
— Я ничего не понимаю, — растерялась Лина, — если вы шутите… это слишком острый юмор для меня…
— Какой там юмор, я что, на дурака похож?
— Не-ет, — не очень уверенно ответила Лина. Президент посмотрел на часы и сокрушенно покачал головой.
— Мое время кончилось? — с надеждой спросила Лина.
— Да кончилось вообще-то, но что-то я разговорился… А! Черт с ним. Дела подождут. Расскажу тебе еще одну историю. На мое место перед последними выборами претендовал один гад. По всем прогнозам впереди меня шел. А мне проигрывать нельзя было. Ну, никак нельзя. И я придумал. Мои друзья напоили гада и подсунули ему четырнадцатилетнюю девицу. А наутро — скандал! И на выборах избиратели дали моему сопернику под зад. А? Какова политика?
— Я просто в шоке, — тихо ответила Лина.
— Вот поэтому ты и не президент, — подняв указательный палец, сказал хозяин кабинета.
— Но вы страшный человек! — решилась Лина.
— Ужасный, — сокрушенно согласился президент. — Ты еще не все знаешь. Я взятки беру!
Ага!
— Крупные? — только и спросила Лина.
— Нет, ничем не брезгаю. Недавно вот взял борзыми щенками…
— Зачем вам щенки? — ахнула девушка.
— Я их мучаю… Я ж говорю — страшный человек…
— Но, в таком случае… вас нужно судить! — выкрикнула Лина.
— А кто осмелится? — гадко улыбнулся президент. — Всем глотки порву! Всем!!!
И в этот момент резко открылась дверь. Лина оглянулась и увидела, как в кабинет заходят какие-то люди. Трое из этих людей направились к президенту, накинули ему на запястья наручники и сноровисто обыскали. После этого к нему приблизился четвертый человек и хорошо поставленным голосом произнес:
— Господин бывший президент, именем преданного вами народа, вы арестованы. Прошу вас следовать за этими людьми, — четвертый показал на обыскивающих его деятелей, — и соблюдать благоразумие.
Через минуту в кабинете не было никого, кроме маленького человека с хорошо поставленным голосом, который объявлял президенту о его аресте.
— На суд этого подонка вам пришлют именное приглашение. Надеюсь, вы захотите освещать ход процесса?
Оставшись одна, Лина прикрыла глаза и подумала: «Интересно, кому-нибудь из журналистов доставался когда-нибудь такой материал? — Она перебрала в памяти все известные ей великие журналистские имена. — Нет. Никому. Я первая! Вот оно, счастье!»
Глава 26Планета «Солсимпсон»
— Профессор Симпсон! Как я рада вас видеть! Садитесь в машину. Нас уже ждут.
Девушка, которая вчера мучила профессора из-за реферата, сегодня улыбалась ему милой улыбкой из открытой двери автомобиля.
— Как вы спали? — продолжала лучезарно улыбаться девушка. — Кстати, я вчера не представилась, извините. Меня зовут Моника. Я ваш референт.
Она протянула Солу руку с длинными аккуратными пальцами.
Он вдруг вспомнил про листы, которые лежали у него на коленях:
— Вот мой реферат. Правда, я не успел его перепечатать, — он протянул ей пачку.
— Ну что вы, — с мягким укором сказала Моника. — Это я мигом.
Она достала из отсека ноутбук, сканер и быстро считала текст на дисплей.
Дальше подключила компьютер к принтеру и спросила:
— Каким цветом? Коричневым, да? Он так пойдет к вашим глазам.
— Прекрасно, — согласился Сол.
Через минуту у него была аккуратная пачечка отпечатанных листков. Моника вложила ее в кожаную папку с золотым тиснением на обложке.
— А вы завтракали? — спросила она.
— Нет, не успел.
Моника озабоченно покачала головой:
— Ну как же так? Вам предстоит такой напряженный день!
Она открыла небольшой шкафчик в переднем сидении и достала из него поднос с серебряным столовым прибором и антикварной посудой.
— Нет, на голодный желудок нельзя, — бормотала она, укрепляя поднос перед Солом на специальных зажимах и расставляя на нем тарелки с едой. — Вот. Подкрепитесь, профессор.
Разглядев содержимое тарелок, Сол обнаружил на них все ту же неизменную жареную индейку, барбекью, кентуккского цыпленка и ломоть яблочного пирога. Брокколи на этот раз не было.
Лимузин с тихим шуршанием несся по разделительной полосе шоссе. Полицейские, изредка попадающиеся по пути, завидев машину с Солом, вытягивались по стойке смирно и застывали с приставленной к козырьку рукой в белой перчатке.
Неторопливо двигая челюстями и поглядывая в окошко, Сол предавался приятным размышлениям:
«Нет, все-таки я не зря торчал в лупиновской тюрьме столько времени. Стоило провести там столько лет, пережить несколько ревитаций, чтобы сейчас, пройдя через многие невзгоды, получить давно заслуженное признание. Нет, не зря ты прожил свою жизнь, старина Сол!»
Правда, время от времени ему приходила колючая мысль:
«А, может быть, это все-таки какая-то ошибка?..» — но он с негодованием отгонял ее от себя.
Все сомнения Соломона развеял огромный транспарант, натянутый при въезде в город: «ПАРИЖ ПРИВЕТСТВУЕТ ВЕЛИКОГО УЧЕНОГО СОЛОМОНА СИМПСОНА!»
На тротуарах появились толпы народа. Люди, размахивая маленькими флажками с эмблемой симпозиума, что-то скандировали.
— Вас встречают, — ослепительно улыбнулась Моника.
«Все это, конечно, хорошо, но не до такой же степени, — с тревогой думал Сол, глядя на собственные портреты, которые держали в руках некоторые демонстранты. — Может быть, они ждут от меня чего-нибудь особенного? А ну как появится настоящий Симпсон, мой двойник?»
Они въехали в Латинский квартал. Полицейские с трудом сдерживали напор толпы. Военный оркестр заиграл туш.
Лимузин остановился напротив входа в Сорбонну. Навстречу Солу заспешил грузный человек с лысиной на голове.
— Мсье президент Франции. Профессор Соломон Симпсон, — с достоинством представила их друг другу Моника.
— Жак, — протянул руку президент.
— Сол… — растерянно произнес Сол. Он не привык знакомиться с президентами. Все зааплодировали, умиляясь скромности «великого ученого».
— Оч-чень рад. Оч-чень рад, — повторял президент, пока они поднимались по лестнице.
Огромный зал Парижского университета встретил Соломона стоя. Когда, минут через пять, рукоплескания стихли, его пригласили занять почетное место в президиуме. Председательствующий встал и начал читать по бумажке заготовленную речь:
— Сегодня весьма знаменательный день для нашего древнего университета. Нас почтил своим присутствием величайшим ум эпохи — профессор Соломон Симпсон.
Зал снова зааплодировал. Сол мелко кивал головой и поглядывал по сторонам. Лица большинства сидящих в президиуме были ему откуда-то знакомы. Но сколько он ни напрягал свою память, никак не мог вспомнить, откуда.
— … Огромный вклад в мировую науку, — продолжал свою речь председатель. — И поэтому мы очень рады, что профессор Симпсон любезно согласился принять участие в работе нашего симпозиума и даже выступить на нем с докладом о своей новой глобальной теории.
«Ничего себе «новой». Где они раньше были, интересно», — самодовольно подумал Сол.
На трибуну вышел высокий человек в старомодном сюртуке и с длинной черной бородой. Он громко откашлялся и начал:
— Господа! Как известно, молекулярная структура химических элементов находится в строгой зависимости от…