ли он настоящий туземец, значит, Файф его нанял. Лично я этого не исключаю, да! Файф вполне способен использовать туземцев против собственного народа, вот как низко он пал. Совершенно очевидно, что вся его история — просто повод разорить нас и сделаться полновластным диктатором Сарка. Разве вы не понимаете? Нет никакого Икса, зато завтра Файф, если его не остановить, выступит по субэфиру со своей теорией заговора, объявит чрезвычайное положение и провозгласит себя главой Сарка. На Сарке уже пятьсот лет не было единоличного главы, но Файфа это не остановит. А как же конституция, спросите вы? Она ему не указ, право слово! Нужно его остановить. Вот почему я бежал. Останься я на Стине, сидел бы уже под домашним арестом. Едва совещание закончилось, я связался с собственным космопортом, но тот оказался захвачен людьми Файфа. Это наглое нарушение континентальной автономии. Низкая подлость, право слово. Впрочем, каким бы негодяем ни был Файф, ему явно недостает прозорливости. Он вообразил, что мы первым делом попытаемся покинуть планету, и перекрыл космопорты, но… — Стин гаденько ухмыльнулся и даже хихикнул, — но он забыл о гиропортах. Вероятно, посчитал, что на планете нам не найти убежища. Я же сразу подумал о посольстве Трантора. Остальные, разумеется, не сообразили. Все они меня утомляют. Особенно Борт. Вы знаете Борта? Неотесанный мужлан. Ужасный грязнуля. Смотрит на меня так, будто в чистом и приятно пахнущем человеке есть нечто неправильное.
Стин поднес кончики пальцев к носу и вдохнул.
Юнц беспокойно заерзал, но Абель, положив руку ему на плечо, сказал:
— А как же ваша семья? Они могут стать для Файфа оружием против вас.
— Ну не мог же я их всех погрузить на гироплан? — Стин слегка покраснел. — Файф не посмеет тронуть моих родных. Кроме того, я планирую вернуться завтра на материк.
— Каким образом? — спросил Абель.
Стин удивленно уставился на посла, его тонкие губы приоткрылись.
— Ваше превосходительство, я же предлагаю вам альянс. Только не надо делать вид, что Трантор не заинтересован в Сарке. Уверен, за любую попытку изменить конституцию вы пригрозите Файфу вмешательством Трантора.
— Ума не приложу, как это сделать, даже если мое правительство меня поддержит, — ответил Абель.
— Но вы не можете оставаться в стороне! — вознегодовал Стин. — Если Файф приберет к рукам все производство кырта, он тут же поднимет цену и примется требовать выплат за быструю доставку и прочее в подобном роде.
— Хм-м, а разве сейчас вы пятеро не поступаете именно так?
— Ну, право слово! — Стин опустился в кресло. — Я, может, не в курсе всех деталей. Теперь, разумеется, вы приметесь изводить меня цифрами и суммами. Великий космос, да вы еще хуже Борта. — Он хихикнул, с трудом справляясь с эмоциями. — Не принимайте близко к сердцу, я шучу. Тем не менее, если убрать Файфа с дороги, Трантор вполне способен договориться с оставшимися четырьмя. Вы нам — помощь, мы вам — приоритетное обслуживание, а то и процентик от торговли, м-м?
— А как быть с галактической войной, которая вспыхнет после нашего вмешательства в суверенитет Сарка?
— О, право слово! Все же ясно как день. Вы не будете агрессорами, понимаете? Вы просто предотвратите гражданскую войну и срыв поставок кырта. Я всегда могу подтвердить, что сам умолял вас о помощи. Это удержит другие планеты от нападения. Напротив, вся галактика встанет на вашу сторону. Ну, а если Трантор кое-что получит в результате, то это никого не касается. Вот именно, не касается!
— Поверить не могу, что вы действительно хотите объединиться с Трантором. — Абель сцепил артритные пальцы и принялся их разглядывать.
Улыбающееся лицо Стина на миг исказила гримаса ненависти.
— Или Трантор, или Файф, — сказал он.
— Я не люблю действовать силой и угрозами, — заметил Абель. — Не лучше ли выждать, посмотреть, как будут развиваться события, а уже затем…
— Нет-нет! — вскричал Стин. — Нельзя терять ни минуты! Право слово, если вы сейчас не проявите твердость, завтра будет слишком поздно. Файф пересек черту, теперь он не может повернуть назад, не потеряв лицо. Если вы протянете мне руку помощи, нас поддержит весь мой материк и остальные великие нобили. А если промедлите, пропаганда Файфа сделает свое грязное дело. Меня объявят подлым перебежчиком, да-да-да! Меня! Меня, Стина! Файф будет апеллировать к антитранторским настроениям, а они, только без обид, имеют место.
— Что, если мы попросим у него разрешения побеседовать с пространственным аналитиком?
— А толку? Его двойной игре это только на пользу. Нам он объявит, что флоринианский идиот и есть пространственный аналитик, а вам — что пространственный аналитик всего лишь флоринианский идиот. О, вы не знаете этого человека! Он — подлец!
Абель задумался, тихонько напевая что-то себе под нос и отсчитывая ритм указательным пальцем. Наконец он произнес:
— Знаете, у нас ведь есть староста.
— Староста?
— Тот человек, который убил патрульных и жителя Верхнего города.
— Ах, этот! Право слово, вы что, всерьез полагаете, будто Файфа остановишь какими-то старостами, если на весах — владычество над всем Сарком?
— Думаю, да. Понимаете, дело не в самом старосте, а в обстоятельствах, при которых он был схвачен. Файф выслушает меня — и выслушает со смирением.
Впервые за все время знакомства с послом Юнц почувствовал, что холодность в голосе старика слегка подтаяла, уступая место удовольствию, если не торжеству.
Глава 15. Пленник
Прежде госпоже Сэмии Файф было незнакомо чувство бессилия. Немыслимо, просто невероятно, что теперь она ощущала себя бессильной уже несколько часов подряд.
Начальник космопорта оказался ничем не лучше капитана Рейсити. Вежливый до подобострастия, он всячески сокрушался и клялся, что всецело — к услугам госпожи, но при этом наотрез отказывался исполнить ее желание, выраженное предельно ясно.
В конце концов Сэмия, словно простолюдинка, была вынуждена перейти от изъявления желаний к требованию соблюдать ее гражданские права.
— Полагаю, у меня есть право встретить любой прибывающий корабль, какой захочу, — ядовито заметила она.
В горле у начальника космопорта внезапно запершило, а тоскливое выражение на лице проявилось еще отчетливее.
— Госпожа, мы вовсе не хотим чинить вам препятствий, но дело, видите ли, в том, что ваш отец прямо и недвусмысленно запретил нам допускать вас к этому кораблю.
— Намекаете, что я должна покинуть космопорт? — ледяным тоном осведомилась Сэмия.
— Нет-нет, госпожа! — Начальник, похоже, ухватился за наметившийся компромисс. — Нам не приказывали выдворять вас за территорию порта. Можете оставаться здесь сколько угодно. Однако если вы попытаетесь выйти на взлетное поле, мы, при всем уважении, вынуждены будем вас остановить.
Он ушел. Сэмия осталась сидеть в своем роскошном наземном автомобиле в ста футах от выхода из космопорта. Значит, ее ждали и за ней следили. Вероятно, следят до сих пор. И если она попытается проехать на поле, машину просто-напросто обесточат.
Сэмия негодующе сжала зубы. Это нечестно со стороны отца! Вечно он так. С ней всегда обращались как с несмышленышем. Хотя Сэмия думала, что уж отец-то ее понимает.
…Когда она вошла в кабинет, отец поднялся ей навстречу, чего не делал ни для кого другого после смерти жены, и крепко обнял. Ради дочери он отложил все дела, даже отослал прочь секретаря-туземца, зная, насколько ей неприятно это белое, застывшее лицо. Все как прежде, когда жив был дедушка, а отец еще не стал великим нобилем.
— Мия, дитя мое, еле тебя дождался. Никогда не думал, что Флорина так далеко. Узнав, что на корабль, который отправил специально за тобой, проникли туземцы, я едва не сошел с ума.
— Папочка, ну что ты! Было бы о чем волноваться.
— А как же? Я уже подумывал, не послать ли военно-морской флот, чтобы тебя забрали и вернули мне живой и невредимой.
Оба рассмеялись, представив эту картину. Прошло несколько минут, прежде чем Сэмия решилась направить беседу в нужное ей русло.
— Кстати, пап, а что ты собираешься делать с нашими безбилетниками? — как бы между прочим поинтересовалась она.
— Почему ты спрашиваешь?
— Но ты же не думаешь на самом деле, что они собирались тебя убить?
— Откуда столь мрачные мысли, Мия? — улыбнулся Файф.
— То есть ты так не думаешь?
— Разумеется, нет.
— Прекрасно! Папа, я обязана с ними побеседовать. Что бы ни говорил капитан Рейсити, они — безвредные бедолаги, я в этом уверена.
— Не слишком ли много законов нарушили твои «безвредные бедолаги»?
— Папа, с ними нельзя обращаться как с обычными преступниками. — Сэмия повысила голос.
— Кто же они тогда?
— Мужчина вообще не туземец. Он с планеты Земля. Его подвергли психозондированию, и теперь он не совсем здоров.
— Ничего, безопасники во всем разберутся. Если, конечно, ты им позволишь.
— Нет! Это чересчур важная история, чтобы отдавать ее им на откуп. Они ничего не поймут. Никто ничего не понимает, кроме меня!
— Никто, кроме тебя, в целом мире? — снисходительно спросил отец и убрал прядку волос, упавшую ей на глаза.
— Да! Только я! — с напором произнесла Сэмия. — Остальные считают его сумасшедшим, но он не такой. Он говорит, что Флорине и всей галактике грозит опасность. Он — пространственный аналитик. Ты же знаешь, папа, они специализируются на космогонии. Он не может ошибаться!
— Мия, с чего ты взяла, что он — пространственный аналитик?
— Он сам мне сказал.
— А в чем именно заключается опасность?
— Он этого не помнит. Его же психозондировали. Тебе не кажется, что лучшего доказательства и представить нельзя? Кто-то явно хочет все скрыть. Слушай, пап, — Сэмия невольно понизила голос до шепота и едва удержалась, чтобы не оглянуться через плечо, — если он не прав, зачем кому-то понадобилось его психозондировать?
— Проще было бы убить, да? — спросил Файф и тут же пожалел: не стоило дразнить девочку.