— Это нарушает запрет!
— Тогда его нужно отменить!
— Запреты дал нам Святейший!
— Сомневаюсь. Кто утверждает это, кроме служителей и хранителей Веры?
— Закон запрещает говорить такое!
— Пусть так, Дональд из клана уорренов. Но если мне и моим воинам суждено победить сидонцев, то лишь с помощью нового оружия. Мы должны читать книги и отыскивать другие методы борьбы с пришельцами. Способны ли вы ответить мне, как еще сможем мы прогнать их с Каледонии?
— Да! Мы должны исполнять волю Святейшего. Он отвернулся от нас после того, как вы стали нарушать запреты. Поэтому наши города оказались разрушены, а люди — уничтожены. Нельзя отказываться от веры предков! — Служитель обратился к вождям: — Я предлагаю лишить Джона из клана хоков его звания верховного вождя хоков.
С места медленно поднялся Уильям из клана хоков, служитель клана:
— Я предлагаю изгнать Джона из клана хоков из рядов клана и лишить его кильта.
Вскочив на ноги, Дон из клана кларков крикнул:
— А я хочу воздать хвалу Джону из клана хоков! Кого среди нас так часто воспевали барды? О чьих подвигах так часто кричали на городских улицах глашатаи?
Дональд из клана уорренов ответил:
— Речь идет совсем не о храбрости Джона из клана хоков и не о том, часто ли его подвиги воспевали барды. Мы говорим о нарушении запретов и о позоре клана хоков, Абердина и всей конфедерации. Джон должен уйти, пока Святейший не допустил, чтобы все мы погибли.
Из рядов вождей раздался голос Уильяма из клана дэвидсонов:
— Я воздаю хвалу Джону из клана хоков. С тех пор как он командует воинами, мы никогда не знали такого успеха. Вот и три дня тому назад мы убили человек шестнадцать пришельцев и захватили почти все их добро, не потеряв ни одного нашего воина. Он величайший боевой кацик, которого только воспевали барды.
Но Дональд из клана уорренов упрямо гнул свою линию:
— Никто не спорит с тем, что Джон из клана хоков хороший командир. В трусости его не упрекнешь. Однако речь не об этом. Он нарушает запреты и тем самым обращает против нас Святейшего.
Над рядами воинов выросла фигура Ричарда из клана филдингов.
— Он трижды спасал мне жизнь в бою. Я воздаю Джону из клана хоков хвалу!
На этот раз ответил служитель клана хоков Уильям—в его голосе чувствовалась бесконечная грусть.
— Джон — мой сородич, однако он нарушает запреты и учит этому других. Его необходимо сместить, иначе пострадает вера предков.
Выступали еще очень многие — сначала из рядов вождей и кациков, затем — простые воины, однако последнее слово оказалось за Милдред, хранительницей Веры.
— Сегодня речь идет не о Джоне из клана хоков, — произнесла она негромким, но звучным голосом. — Никто не оспаривает его величайшие боевые заслуги. Вопрос в том, оставим ли мы в борьбе против пришельцев из Другого Мира наши обычаи или забудем веру в Святейшего. Я настаиваю на том, чтобы Джона из клана хоков лишили кильта и изгнали.
В конце концов вопрос поставили на голосование вождей и кациков. По лицу Джона из клана хоков и его ближайших соратников пробежал ужас, когда они увидели, что перевес оказался на стороне противников. Потрясенный Джон перевел взгляд на собрание воинов, однако, когда голосование прошло и здесь, верховный боевой кацик бессильно опустил плечи.
Дональд из клана уорренов провозгласил:
— Настало время заклеймить Джона, лишенного клана, позором. Кто вызывается сделать это?
Из рядов воинов и даже кациков выдвинулось несколько человек — старые враги и соперники Джона.
Однако Дон из клана кларков опередил их всех и предстал перед своим бывшим командиром.
Тот покачал головой:
— И ты… и ты тоже, Дон из клана кларков?
С невыразимой мукой на лице Дон символически ударил Джона жезлом победителя.
— Только для того, чтобы никто другой не посмел опозорить моего кровного брата, — хриплым голосом выдавил Дон.
Затем он расстегнул пояс на кильте Джона и сорвал его, а взамен протянул невзрачный кильт не принадлежащего к кланам крестьянина. Джон уныло опоясал им бедра.
Дон достал кобуру с бластером, который Джон отобрал у Деруддера, и протянул ее корнету.
— Захватите оружие с собой, — ничего не выражающим тоном произнес Дон. — На обратном пути на вас могут напасть. Другие конфедерации не знают о том, что вы несете в Новый Сидон послание.
Сэмюель Деруддер прикрепил кобуру к поясу и показал пальцем на Джона. Тот шел с низко опущенной головой, в сопровождении двух воинов — на лицах обоих читался стыд.
— Что с ним теперь будет?
— А вам-то какое дело? — огрызнулся Дон из клана кларков.
— Просто интересно, — сухо ответил Деруддер. — Вот идет человек, которого всего несколько часов тому назад вы называли надеждой каледонцев.
4
Дон из клана кларков вместе с корнетом Сэмюелем Деруддером поели, затем сидонцу вновь завязали глаза, посадили на лошадь, и боевой кацик клана кларков стал выводить его из лагеря. Они проскакали уже больше часа, однако погруженный в горькие думы Дон почти всю дорогу молчал.
Наконец всадники остановились, и с глаз пленника сняли повязку.
Дон из клана кларков показал Деруддеру, в каком направлении продолжать путь.
— Вон там находится ваш проклятый Новый Сидон. Вы доберетесь туда к концу завтрашнего дня, если не позже. В мешках на седле есть хлеб и мясо. Надеюсь — ради сообщения, которое вы везете, — что вам не встретятся воины из Конфедерации Гор или Конфедерации Эр.
Деруддер ответил вопросительным взглядом:
— Кажется, для борьбы с нами твой друг Джон ратовал за объединение с другими конфедерациями. Удивляюсь, почему вы до сих пор этого не сделали.
Дон с неприязнью посмотрел на пришельца:
— Наверное, потому, что это не одобряется, хотя и не нарушает запрет впрямую. Хранители Веры опасаются крупных набегов, где задействованы целые конфедерации. Прольется слишком много крови.
Деруддер неожиданно расхохотался:
— Нашей «Юнайтед Интерпланетари Майнинг Компани» следует поставить хранителей Веры на дотацию!
Лицо воина потемнело, однако вместо ответа он перевел глаза на землю и нахмурился.
— Я немного проеду с вами, — заявил Дон.
Деруддер удивился было, затем безразлично пожал плечами и ударил пятками в бока лошади.
Вскоре он понял, почему спутник не оставил его. Поднявшись на гору, они заметили впереди Джона — один, тот шел пешком по вересковой степи.
Услышав за спиной топот, Джон обернулся. На его лице не отразилось никаких чувств.
Дон подъехал поближе, спешился, отстегнул пояс с мечом и ножом, а затем передал их вместе с поводьями другу.
— Обратно я смогу прогуляться и пешком, — просто объяснил воин.
Джон пристально посмотрел ему в лицо и не сразу ответил:
— Как не имеющему своего клана, мне запрещается носить меч.
— Да, я знаю, — ответил Дон. — Поэтому ты станешь добычей любого воина, который заметит, что у тебя нет кильта клана и оружия. Но что же делать, Джон? Единственный способ выжить — это войти в дом какого-нибудь клана слугой. Не думаю, что тот, кто был верховным боевым кациком, смирится с ролью слуги. В горах наверняка собрались вместе воины, которые после разрушения их городов остались без кланов. Теперь они живут тем, что нападают и на сидонцев, и на филумы. Возможно, ты сможешь их отыскать.
Джон с удивлением покачал головой:
— Ты хочешь, чтобы я превратился в безродного бандита?
— Я хочу, чтобы ты остался в живых. До тех пор, пока тебя не лишили кильта… Джон, мы были кровными братьями. И… хотя это нарушает запрет, для меня мы ими и остались.
Отвернувшись, Дон зашагал туда, откуда только что приехал с Деруддером.
Джон провожал друга взглядом до тех пор, пока тот не скрылся за вершиной холма.
Деруддер язвительно спросил:
— Что, «нет больше той любви…»?[16]
— Тебе, Сэмюель из деруддеров, этого не понять, — бросил Джон, вскакивая в седло.
— А вдруг пойму, — возразил Деруддер. — У тебя теперь есть выбор — присоединиться к обитающим в горах бандитам.
— Да. Или продолжать бродить по степи, пока не налечу на банду и меня не прикончат, — проворчал Джон.
Деруддер пристроился рядом с ним:
— Ты можешь поехать в Новый Сидон.
— Это мне и в голову не приходило.
— Так подумай.
Джон потерял терпение:
— Да что я буду делать в вашем вонючем городе?! Я не привык к городской жизни. Кроме того, вы, сидонцы, находитесь в кровной вражде с тем, кто был когда-то верховным боевым кациком Конфедерации Озер.
— У нас нет такого понятия, как кровная вражда, Джон. Более того, нам нужны способные люди, особенно каледонцы, если уж мы взялись развивать эту невероятную планету.
Джон продолжал сердиться:
— Но между нами кровная вражда. Вы опозорили меня, когда я был еще юношей.
Деруддер неодобрительно заметил:
— Забудь о своих замашках, Джон. Мне казалось, что безродному вроде тебя непозволительна такая роскошь, как вендетта.
Каледонец покраснел.
— Ты прав, — тихо проговорил он. — Я и забыл. — А затем добавил: — В таком случае ты тоже безродный. Стало быть, мы оба люди неуважаемые.
— В обществе цивилизованных людей можно завоевать уважение только добрыми поступками.
Такой поворот оказался для каледонца новым — он задумался:
— А те, которые родились вне клана?
— Как и все остальные, они преуспевают или проигрывают в приобретении доброго имени, или, если угодно, репутации.
— Любой хранитель Веры скажет тебе, что подлинной честью и верой обладает лишь филум и — через него — кланы.
Деруддер с насмешкой посмотрел на спутника:
— Не кажется ли тебе, что ты уже докатился до той черты, когда следует смело отбросить некоторые из поучений хранителей Веры? По сути, ты так и сделал, поэтому и остался один. Кстати, тебе лучше сразу решить, ехать со мной в Новый Сидон или нет.