Приземление получилось жёстким — прямо на булыжники, в центр бурной горной речки. Искин что-то пропищал про критические повреждения и невозможность дальнейшего движения, блокировании механизма открытия двери, порчи механизма экстренного открывания люков и отключился.
Первым делом я достал хшоз и сковырнул крышку с металлического цилиндрика. Секунду смотрел на серое неприглядное месиво, а потом резко поднёс к губам и проглотил колонию нанитов, как стопку водки. Гадость оказалась та ещё. Словно я сыпанул в рот большую щепоть сухого песка и пытаюсь его проглотить.
— И запить нечем, — пробормотал под нос я, силясь протолкнуть в желудок непослушных нанитов. Но продукция Предтеч считала, что всё должно быть иначе и плотно прилипла к небу и деснам, не желая проглатываться. То ли бракованные мне попались, то ли Гея сама толком не знала как наноботов принимать. Еще было интересно, как я узнаю о рабочем состоянии импланта — рога-антенны отрастут? Или третий глаз появится? Пока гадал, до меня добрались недоброжелатели.
В люк несколько раз негромко ударили, словно говоря «не расслабляйся, мы здесь и тебе некуда деваться».
— А вот и спасатели с ножницами.
Я приготовил оружие, рассчитывая встретить зарядом плазмы любого, кто сунется ко мне.
Глава 11
Первый миг я не понял, где нахожусь. Только что себя ощущал стоящим возле люка катера, сжимающего в руках боевой излучатель, и вдруг — тишина, неподвижность и ослепительный свет в глаза, мешающий что-либо рассмотреть.
Вот же, с***и, запустили или газ какой, или шарахнули мощным станером прямо через корпус катера, в один миг вырубивший меня.
— Эй, кто есть здесь? Давайте поговорим, раз уж взяли.
А в ответ тишина. Только сейчас я обратил внимание, что я… не я. Кроме способности мыслить, я ничего другого сделать не мог. Не ощущал тела, не мог самостоятельно сделать вдох или выдох, словно в воздухе уже не нуждался, ни голову повернуть, ни глаза закрыть. Такое ощущение, что у меня действует только разум. Хотя… я же только что кричал.
— Эй, кто-нибудь! Уроды! Гады!
Говорить я мог, но и только. Да и голос мой был странный, больше всего похожий как у дроида с испорченным речевым аппаратом — дребезжащий, жалостливый. Мало того, когда я что-то произносил, то не чувствовал языка. Слова как будто озвучивались неким аппаратом, считывая мои мысли прямо из головы.
Что со мной сделали?
Время в таком состояние совсем не определялось: могло пройти и час и минута, а для меня растянуться в вечность. Каждая моя мысль отзывалась чужим дребезжащим голосом, озвучивающим её. Как я не старался, но молчать не выходило.
В один момент я почувствовал, что начал сходить с ума и это вызвало дикий приступ смеха. Я смеялся и смеялся и остановиться никак не мог.
— Ха-ха-ха! Не могу, вот же гадство…ха-ха!.. с ума схожу, ну надо же… ха-ха-ха!.. видел бы меня кто, Гея или Мара, как они там, построили себе тела заново или набрехали мне?.. тела — построить… ха-ха-ха!..
Из этого безумия меня вырвало изменение обстановки — свет внезапно померк на несколько секунд. Затем появился вновь, но уже виде небольшого круга среди беспроглядной темноты. В центре стоял мужчина лет тридцати пяти в строгом тёмно-коричневом костюме из переливающейся ткани. Смех как отрезало.
— Ты кто? Вот козлина припёрся… чёрт…
В ответ незнакомец усмехнулся и приятным баритоном представился:
— Я Лапар Ди, представитель компании «Настоящая Жизнь».
— Знакомая хрень, очень знакомая… слышал её ведь… а что со мною произошло, почему я здесь?.. ах, мать честная, Гея говорила… помогите мне, Лапар Ди, я не знаю что со мною произошло… урод обдолбаный, это ж его фирма меня на «Зевсике» разорвала, «Белола»… филиал «Настоящей Жизни», так Гея сообщила… с***а, стоит и слушает… что тебе надо?
Молчать я не мог физически, да и есть ли я физически? Осталось у меня тело или меня превратили в непонятную зверушку? Как назло в памяти всплыла старая книга о голове некоего профессора, жившая своей жизнью и запросто беседовавшая с окружающими. А на большее просто этот профессор был неспособен — тела-то у него не было.
— Чёрт, голова, моя голова… а тело?.. неужели отрезали?.. что стоишь и глазеешь, урод?
И в этот момент я замолчал. Мысли в голове крутились, но больше вслух не озвучивались.
— Всё, хватит. Послушал я тебя, а теперь выслушай ты. Да ты прав — «Белола» есть один из наших филиалов и именно её боевая эскадра уничтожила твой крейсер и захватила тебя в плен. Сейчас ты находишься в виртуальном пространстве. Здесь ты беспомощен, как младенец. Любая твоя мысль, желание или попытка действовать немедленно становится известна нам. Здесь не работает ни одно твоё чувство. Нет времени. Только твои мысли и память.
— И зачем это нужно?
— Чтобы ты был с нами, со мною, искренен. Ты не захотел с нами говорить после захвата, у нас не вышло получить от тебя информацию другими методами, даже глубокое зондирование имплантами с гипнозом не помогло. Тело, вернее, наноботы в твоём теле, очень хорошо потрудились, чтобы дать отпор всей нашей технике и методикам. Пришлось пойти на крайний риск и погрузить тебя в виртуальную среду. Здесь лишь твой рассудок — тело, мозг, наниты остались где-то там, — Лапар неопределённо покрутил в воздухе правой кистью, — и они борются, но не могут защитить тебя здесь…
Ничего себе заявочки, это когда они успели со мною побеседовать? Почему ничего не помню? Вивисекторы чёртовы, доберусь я до вас, ответите мне за потерянную память и «виртуал».
— … здесь нет защиту ни у кого, даже у меня, потому ты сейчас и молчишь, хотя в голове твоей, хе-хе, столько мыслей крутится интересных.
— Врёшь, — не сдержался я, — врёшь, дрищ мажорный. Я разговаривал, когда ты уже здесь стоял. И от тебя-то ни словечка не прозвучало.
— Это была проекция. Всего лишь визуализация моего облика, чтобы тебе было проще и понятнее. Имя моё так же было озвучено программой. Я появился здесь в ту самую секунду, как ты замолчал. Впрочем, если хочешь, то можешь мне не верить.
Хорошо бы оказалось так, что он не врёт мне сейчас, а то я в мыслях уже раз пять успел себя сдать как Предтечу, рассказать о «Зевсе» и А-реакторах.
— Ладно, верю, — миролюбиво согласился я с собеседником. — Давай ты меня вытащишь из этого места и мы поговорим, как нормальные люди. Без всякого виртуала.
Лапар ухмыльнулся так гадостно, с такой издёвкой на губах, что мне захотелось его убить. Прямо сейчас и как можно больнее.
— Увы, свой шанс ты потерял несколько дней назад. Сейчас все беседы будут протекать здесь. Пока даю шанс ответить подробно на мои вопросы. Разумеется, небольшая проверка будет: как только уйду, все ограничения будут отключены, и ты вновь начнёшь думать вслух, — Лапар вновь мерзко ухмыльнулся. — Мой тебе совет: думать о тех самых вопросах, что я тебе сейчас задам. Так я и мои компаньоны будем знать в чём ты был искренен, а в чём нас обманул. Нас интересует взорванная база Предтеч, старый дредноут их же, какое отношение к этим двум объектам имеет армия, в частности майор Гох, ты сам…
— Да пошёл ты, — прошипел я и следом во весь голос закричал. — Ааа! А! А! Ааауоо!
Собеседник от неожиданности даже дёрнулся назад (интересно, меня он видит или программа автоматически подстраивает так, чтобы он стоял ко мне лицом). Через секунду справившись с первым шоком, он вновь застыл столбом.
— Зря ты так, зря. Искренне советую пойти нам на встречу добровольно. Ты же с ума здесь сойдёшь, а информацию мы так и так получим. Просто немного сложнее будет её переработать.
— Ааа!
— Бессмысленно кричать, долго ты так не протянешь, — продолжил меня увещевать Лапар. Он говорил и говорил, а я тянул и тянул одну букву на одной ноте, даром, что в этой виртуальной среде нельзя было посадить горло и голосовые связки.
«А! Это первая буква алфавита, я её знаю и только…аааа….алфавит начинается с «а»… аааа…нет алфавита, есть лишь «а»… а…а…а…».
Я отрешился от всего, перестал замечать Лапара, перестал слышать его слова, не замечал свет и тьму, только кричал и кричал. Враги сами макнули себя в лужу с дёгтем, когда рассказали о моём месте заключения. Раз виртуал без чувств, то голод и жажда мне не страшны, тело не затечёт, боль не почувствую.
Сколько я так кричал — не знаю. Наверное, я бы, как и предсказал Лапар Ди, сошёл с ума рано или поздно, но вмешался случай.
Неожиданно перед глазами вспыхнула какая-то таблица с рядами цифр и непонятных значков. При этом все эти знаки постоянно менялись, то гасли, то вновь проявлялись. Потом прозвучал голос:
— Работа завершена. Система обновлена. Имеется восемь объектов с возможностью взятия под контроль. Работа мозга нарушена. Рекомендуется принудительная регенерация и восстановление нейросвязей…
Неизвестный что-то ещё говорил малопонятными для меня терминами. А я за какую-то долю секунду понял: заработал имплант, о котором говорила Гея.
— Отключить виртуал… стоп, взять его под контроль, убрать все изменения за последние десять секунд, запустить запись двадцати секундной давности по кругу.
— Выполнено.
— Уф.
Так, какой-то резерв времени у меня есть. Если в ближайшие минуты рядом не окажется Лапар или случится ещё что-то необычное, выделяющееся из ряда, то я один раунд выиграл. Раунд полуфинальный, после которого будет поставлено всё на кон: или пан или пропал.
— Эй, как там тебя, хм, имплант, что там снаружи? Ты можешь меня выдернуть из этой душегубки?
В ответ тишина. Сломался? Лапар со товарищи заблокировали его, обнаружив сбой в работе своей аппаратуры? Или я неправильно задаю вопросы? И как угадать, что из этого правильное, а что нет? Чёрт.
Так, а если просто отдавать команды, как я сделал несколько секунд назад.
— Мм, отключить меня из виртуала.
— Невозможно. Состояние организма критическое, требуется лечение.
Ладно, поверим, гуторь дальше.
— Найти способ запустить визуализацию внешнего окружения моего, хм, организма.