— Фарек атр пошс? — повторил неведомый собрат по разуму (мысль, что меня разыгрывают мои же коллеги я отмел по причине… в общем, не укладывается в голове у меня такая бредовая мысль).
— Ага, — хмыкнул я, — пошс и атр, иху их всех.
Тот удивленно посмотрел на меня и быстро затараторил на своем наречии. Из десятков слов, вываленных на меня, я не понял ни одного.
— Стоп, стоп, — замахал я руками перед своим лицом. — Я ничего не понимаю…понял? Ни-че-го.
Тот с интересом посмотрел на меня, потом пожал плечами и повернулся спиной. Незнакомец успел отойти шагов на пять, прежде чем спохватился и посмотрел через плечо. Удостоверившись, что я продолжаю стоять на месте, он приглашающее махнул мне рукой:
— Рашит.
— Это имя или предложение следовать за тобою? — поинтересовался я. — Ладно, будем считать за приглашение… пошли, что ли.
Едва я сделал первый шаг, как в животе громко забурчало. Незнакомец тут обернулся и вопросительно спросил:
— Блист?
— Жрать я хочу, — буркнул я. — А что такое блист — не знаю. Может, ты под этим словом понимаешь желание сходить по-большому в кустики… а-а, рожа нерусская, что с тобою говорить.
На всякий случай (чем черт не шутит, вдруг у моего проводника хавчик по карманам заныкан) я пальцем показал себе в рот и несколько раз клацнул зубами. Незнакомец в ответ кивнул и снял с плеч рюкзак. Из него вытащил три ярко-желтых плода, точь-в-точь такие же, на которые я недавно облизывался.
— Вот спасибо, — обрадовался я и быстренько ухватил «помидоры». В один из них я немедленно впился зубами и тут же выплюнул откушенный кусок — от кислоты у меня глаза на лоб полезли. Хмыкнувший проводник жестами показал, что перед употреблением сперва надо кожицу содрать. Именно она и дает сильный кислый вкус.
— Сразу бы так объяснил, — проворчал я, очищая плоды и осторожно откусывая кусочек. Без невкусной шкурки продукт оказался приятнее. Нечто вроде яблока из не самых сладких пород. Есть можно.
Три «помидора» исчезли очень быстро, но больше незнакомец давать мне не торопился. Не заслужил, видимо. Как только я съел последний кусочек плода, незнакомец тронулся в путь. Минут через десять не очень быстрого шага, мы подошли к стене. Метров пятьдесят в высоту, стальная, покрытая непонятным составом вроде пористой резины сантиметров десяти толщиной коричневого цвета. В нескольких местах стена была проломлена — неровные куски металла торчали клыками неизвестного зверя, угрожая порвать любого, кто сунется в пасть проломов.
Стоит отметить, что не все повреждения в стене были «рваными». Я заметил как минимум две метровых дыры с оплавленными краями. И это-то в стальной стене, толщиною в полметра! Не хотел бы я встретиться с тем «автогенщиком» и его аппаратом, который поработал тут.
Незнакомец ни в один из проломов не полез, как я исподволь ожидал. Вместо этого, он прошелся вдоль стены и с довольным хмыканьем потянул рычаг, сливающийся по цвету с раскраской стены и от того почти невидимый. Я бы точно прошел мимо, не зная точного местонахождения рычага.
В ответ на действия незнакомца в стене образовалось полукруглое, больше на арку смахивающее, отверстие. Часть преграды просто ушла куда-то вглубь стены на манер фотоаппаратной мембраны. Следующее помещение было еще больше оранжереи (или парка). Причем состояла из десятков технических ярусов — широкие дорожки с небольшими полупрозрачными барьерами-перилами пересекали помещение по всем направлениям и на разной высоте.
«Туда, — жестом указал на один из ярусов мой проводник, — за мной».
«Понял — не дурак, — энергичным кивком ответил я и мысленно добавил. — Дурак бы не понял».
Чтобы забраться на нужный ярус — метров десять от пола — пришлось поднимать по полупрозрачной трубе двухметрового радиуса. Подъем осложняло то обстоятельство, что никаких намеков на лестницу или перекладины в трубе не было. Вместо этого имелись отверстия в кулак размером и глубиною около десяти сантиметров. Ими, отверстиями, были густо усыпаны стенки трубы. Не знаю, для чего предназначены эти колоны-трубы, но если являются аналогами земных пожарных или технических лестниц, то в дрожь бросает от представления внешнего вида существ, для которых они считались комфортными.
После подъема проводник дал отдышаться несколько минут. При этом посоветовал просто улечься на поверхность и вытянуться во весь рост — личным примером. Пол яруса — метра три шириною дорожка — был похож на пластик и имел множество царапин и сколов. От падения предохранял невысокий бортик из полупрозрачного материала. Чем-то напоминал оргстекло, когда то от термических или механических воздействий начинает белеть. Вроде видно все, но рассмотреть удается только контуры и очертания, более четкие детали стираются.
Отдохнув, незнакомец махнул мне рукой, перевернулся на живот и…пополз на четвереньках. О причинах такого странного передвижения я узнал очень скоро. Уже через минуту проводник резво плюхнулся на живот, показывая мне, чтобы немедленно последовал его примеру. Для большей убедительности ткнул пальцем вправо, где на соседней дорожке передвигалось… нечто. Больше всего странная машина походила на огромный, полутораметровой высоты древний пылесос с десятком гибких метровых манипуляторов. При этом движение машины (или что там ползало) было бесшумным. К примеру, лично я и не заметил бы ее, пока не стало бы поздно.
Свое переползание на четвереньках спутник продолжил только после того, как «пылесос» скрылся из виду. Еще дважды пришлось карабкаться по трубам-лестницам, меняя ярусы.
Прошло уже больше часа с момента, когда я повстречался с незнакомцем. Голод, слегка приутихший после трех «помидорок» вспыхнул с новой силой. Но на этот раз мои редкие «бульки» в животе не трогали проводника. То ли хавчик закончился, то ли решил не частить с добрыми делами. Лично я согласен на первый вариант: второй излишне циничен и жесток. С людьми, имеющие подобные черты характера, я стараюсь контактировать редко. И очень плохо, если этот инопланетный товарищ окажется из таких…
Но очень скоро я позабыл обо всем, когда через пролом в стене оказался в огромном ангаре, сплошь заваленном битой… техникой. Ничем другим назвать все эти машины я не могу. И все они отличались многообразием. Часть имела отдаленное сходство с земной бронетехникой (как танк Первой Мировой Войны «похож» на Т-90, так и местные образцы напоминали этот самый «девяностый»), другая не напоминала мне ничего — какие-то футуристические формы. Большие — от пары «белазов» размеров, до крохотных — с «запорше».
Возле одного такого монстра мы остановились. Длиною метров восемь, метра четыре шириной и около трех в высоту. По виду — сундук со скошенными стенками. С любого ракурса (кроме низа и верха) эта машина имела форму трапеции.
После короткой манипуляции с одним из бортов, в машине распахнулся круглый люк, чуть больше метра диаметром. В него я и полез следом за братом по разуму. Внутри было уютно — крохотный кубрик метра три шириною и два в длину. Три кресла-лежака. На полу возле каждого кресла по шлему, похожему на строительные каски.
На одно из них плюхнулся мой проводник, скинув в угол рюкзак. Вещицу с пояса он не снял, что меня несколько тревожило. Уж очень она укладывалось в теорию об оружии. Но пока он ее не трогает, и я буду миролюбивым.
После того, как устроился сам, незнакомец указал мне на соседнее кресло, и едва я на нем устроился, протянул мне небольшую толстую пластину из серебристого материала. Размеров пластина была сантиметров двадцать на тридцать и толщиною около трех. Верхняя сторона состояла из трех разделов. Точнее на ней были приклеены три наклейки, хвостики которых немного выдавались вверх. Видя мое недоумение, он знаком показал: делай, как я.
Следуя примеру хозяина танка (или что тут за «звэр-машина»), я оторвал одну из наклеек. По ней оказалось небольшое углубление с небольшим кубиком желтого цвета. Не успел я вопросительно посмотреть на незнакомца, как этот кубик стал оплывать и увеличиваться в объеме. Через пять секунд углубление было заполнено однородной густой массой.
Ложка нашлась сбоку на пластине. Мой спутник показал, где отрывать и предъявил узкую полоску. Потом немного изогнул ее, и почти сразу же оторванная полоска стала менять форму, пока не превратилась в ложку. С узкой ручкой, неглубокую, но ложку. Под оставшимися наклейками лежало еще по пищевому кубику. Один имел сладковатый привкус. Десерт, видимо…
После еды незнакомец протянул хитрое устройство: две присоски и наушник, соединенные тончайшим проводком. Одну из присосок он прикрепил мне рядом с виском, почти на край лба. Горошина наушника незаметно и комфортно легла на свое место, последняя присоска (больше похожая на кружок пластыря из-за своей толщины) была приклеена на шею, рядом с гортанью.
Закончив меня «снаряжать» незнакомец коснулся верхней присоски пальцем. Наверное, включил прибор, так как в следующий миг из нее вырвался тонкий красный лучик, превратившийся в небольшой цветной экран сантиметров в тридцати перед глазами. На экране возникло изображение пальца. Самого обычного, с тремя суставами, одним ногтем.
— Брюут, — ровный женский голос тут же зазвучал в ухе.
— А? — не понял я и тут же спохватился. — Учеба-а, понятно…палец — брюут, понятно.
— Брюут, — послышалось вновь. Видимо, требовалось называть предметы своими именами, исключая ненужные комментарии. Или это проверка-повтор для закрепления навыков и удаления ошибок. Что ж, поучимся…
Глава 2
— Шис, какого…мы тут забыли? — прошипел я на ухо своему напарнику, передвигаясь на четвереньках среди груды различных металлических конструкций, обломков метеоров и прочего космического мусора.
— Тссс, — прошипел тот, не оборачиваясь, — тише ты. Еще дроиды услышат нас — тогда плохо будет.
— Но что мы тут ищем? — не отставал я от приятеля. Правда, тон сбавил и сейчас едва шептал: дроиды — это серьезно.
— Что-нибудь полезное, — последовал ответ. — Вдруг, еще кого отыщем в этой свалке.