Кивнула, и расплылась в улыбке: кажется, моя нога сейчас коснется песка на другой планете. Внутри все ликовало и взрывалось фейерверком.
— Мы не сгорим. Все планеты, что мы посещаем в рамках экзамена, имеют схожесть, и лишь небольшие различия.
Он глянул на мои кроссовки на тонкой подошве.
— Ты точно не сгоришь.
— Я тебя не подведу!
— Ты останешься у корабля. Не отходишь дальше, чем на три шага.
— Клянусь!
Прижала правую руку к груди, там, где сердце. А левую завела за спину и скрестила указательный и безымянный. Каждый первоклассник знает этот жест и сразу поймет, что у меня на уме.
Кажется, Дэна удовлетворил мой смиренный вид.
Он нажал на кнопку, и дорожка из корабля поехала вниз.
Но едва мы спустились к песку, возле нас откуда-то материализовался человек. Невысокий, некрупный. Можно было подумать, что это ребенок, если бы не дубленая кожа, множество морщин и глубоко посаженные глаза, смотрящие на нас внимательно и строго. Одетый в красное платье, он больше походил на божка из стран восходящего солнца, однако весь его вид говорил о том, что его бог – война.
— Имя и должность, цель визита, — проговорил человек, и из его рта вылетели клубы пара.
— Дэн Кхан, Аня Иванова, официант, педагог, есть паспорт. Кадеты Академии Межмировых отношений. Третий и нулевой курс.
Отчего-то мне стало смешно после представления Дэна, а смех, как известно, делает все важное – не таким важным, снимает градус напряжения. И то, что житель планеты красного песка смотрел на меня так, будто должен меня пристрелить, уже не пугало.
— Здравствуйте, приятно познакомиться, — улыбнулась я ему во все свои тридцать два блестящих зуба. — Где тут у вас экзамен, мы готовы пройти тур.
Дэн рядом едва заметно скрипнул зубами от злости.
Мужчина в красном платье поднял руку и указал вперед – туда, где жемчужная речка плескалась среди красивого красного песка. Кажется, теперь мы будем проходить испытание вдвоем…
Глава 6. Мокрое дело
— Мы должны доставить млечку из одного резервуара в другой, — носки ботинок Дэна почти касались жемчужного ручейка, который бежал между красных барханов.
— Плевое дело, — я расправила руки, впитывая в себя теплое солнце.
— Время ограничено, — он с тревогой глянул на небо, где в одном месте уже копились черные точки, похожие на воронью стаю. Я уже поняла, что это – другие экипажи с кадетами, которые нас нагоняли.
— Вы не можете пользоваться ничем кроме того, что уже есть у вас, — облачка пара снова вырвались изо рта красного божка.
— Да уж, организация спортивных мероприятий у вас так себе, — проворчала.
Дэн не стал переругиваться, а только с тоской глянул в сторону своего корабля – уверена, он миллион раз пожалел о том, что снял с себя свою сумку, очистил карманы перед выходом на чужую планету. Наверняка у него в запасе нашлись бы какие-то приспособления, которые могли нам помочь справиться с заданием.
— Новый путь млечки, — мужчина в красном платье нагнулся и указал пальцем в песок, где мы увидели небольшую выемку. Длинную, тонкую, узкую.
— Все не так уж плохо, — воспряла я духом. — Кажется, все будет легче легкого!
Дэн с сомнением глянул на меня, и я поняла, что радость была преждевременной.
Мы с ним рванули к речушке. Млечка на ощупь оказалась практически как вода, только немного плотнее. Но при этом была невероятно холодная. Руки обожгло льдом, как тонкими иголками, и я сначала просто одернула пальцы.
Дэн же оказался намного подготовленнее: он зачерпнул жидкость в ладони и побежал к пока еще пустой выемке в песке.
Пять его шагов – и он оказался возле жителя красной планеты, нагнулся, вылил содержимое в сухое русло реки. На удивление, вода не впиталась в песок, а осталась блестеть маленькими жемчужинками на дне. Но теперь мне стало понятно, что просто так, легко и просто это задание не выполнить – Дэн принес так мало воды, что нам пришлось бы таскать млечку пригоршнями несколько дней, а то и недель.
— Ччерт, — поняв, что время не работает на нас, я присоединилась к Дэну.
Обе ладони почти взорвались от холода, когда я опустила их в ледяную воду. Пять шагов с млечкой в руках, которая вытекает сквозь пальцы, через отверстия соединения ладоней, капает на джинсы, стекает по рукам к локтям, - самое ужасное развлечение в моей жизни, не вру.
Стряхиваю млечку рядом с той каплей, которую донес Дэн, и вижу, что они соединяются. Словно магнит тянет друг к дружке. Но все равно эта единая капля смотрится такой одинокой на фоне сухой, потрескавшейся дорожке песка, что от одной мысли, как долго придется нам работать, становится больно.
Мы с Дэном бегаем наперегонки, зачерпывая и выливая млечку в высохшее русло речки. Руки звенят от боли – холод продирается сквозь кожу, мясо, облизывая кости.
Зубы начинают звенеть от холода, и жар от трех солнц совсем не помогает от холода.
Дома, в поселке, мы часто с ребятами бегали купаться на речку, которая течет прямо за лесопосадкой. И вода там тоже не всегда теплая – совсем рядом бьют родники, делая воду холодной. Но даже если окунуться в родниковые струи, мерзнешь не так сильно, как от воздействия млечки на кожу…
В какой-то момент я кошусь на Дэна. Вот он работает, конечно, как машина: нагнулся, зачерпнул огромными ладонями воду, четыре размашистых шага – явно старается шагать в длину, чтобы сократить путь – и оказывается рядом с высохшей речкой. Тут не нагибается – просто расправляет ладони, и капля сама летит вниз, а там соединяется с другими.
Понимаю, что от меня помощи не так много – я несу мало, какие-то жалкие крохи, и при этом страдаю значительно больше. По Дэну не заметно, что он испытывает какое-то неудобство, а я же начинаю допускать ошибки – запинаюсь и проливаю драгоценные капли на середине пути, делаю уже не пять, а шесть шагов, шатаюсь из стороны в сторону.
Меня знобит и колотит.
Бросаю взгляд на корабль и думаю, что сейчас вполне могу сказать Дэну: это твой война, не моя, ты сам просил меня не выходить наружу и тем более не вмешиваться в твой экзамен.
Все будет выглядеть прилично: действительно, он запрещал мне выходить, действительно, он против того, чтобы я ему мешалась под ногами.
И этот маленький божок, который наблюдает за нами, стоя в начале высохшего русла, следит, чтобы мы не нарушали условия прохождения экзамена, не скажет ничего.
И тут я вспоминаю слова Коробковой на собрании. Тогда получится, что она была права – при первой же трудности я сбежала, скинула ответственность на другого, подвела, да еще и промолчала, как самый ничтожный человек.
— А зачем мы это делаем? — выдыхаясь, пробормотала, в очередной раз потеряв капли на третьем шаге. Пальцы задеревенели. Мне кажется, я уже не могла их сгибать, они так и остались в положении черпачка. Возможно, если в следующий раз я упаду, они просто рассыпятся осколками – как бы поступила любая льдинка, упав с высоты.
— Планета слишком горячая. Млечка охлаждает ее, — объясняет мне Дэн сквозь зубы, и я понимаю, что он страдает от холода точно также, как и я. Все же он не сверх человек, а такой же, из плоти и крови, и ему также трудно, больно и тяжело, как и мне. — Нужно делать большие и частые борозды, чтобы температура оставалась одинаковой и на ней можно было проживать.
Бросила взгляд на сурового божка в красном платье. Надо же. Кадеты делают его планету пригодной для жизни.
Я остановилась и выпрямилась – поясницу ломило, руки трясло, ноги дрожали, как после бега на время на пятнадцать километров, а дыхание стало прерывистым и поверхностным.
Огляделась – действительно, млечка в некоторых местах появлялась и исчезала так, будто русла речушек были сделаны искусственно. Но были и настоящие речки, они отличались – были насыщенными, даже можно было увидеть блестящие жемчужные волны.
Все это было очень красиво, живописно, но, если честно, уже не радовало глаз так, как в первые минуты нахождения на планете. Я думала только том, чтобы скорее закончить это дело и оказаться внутри теплого корабля, где царила комфортная температура.
Дэн бросил короткий взгляд на небо, туда, где собиралась воронья стая – его одногруппники из академии стремительно приближались, становясь из едва заметных точек черными кляксами.
— Гррос, — явно выругался он сквозь зубы.
— Ччерт, — согласилась я.
Отерла руку о свою футболку.
И тут меня осенило.
Кажется, я знала, как помочь Дэну и себе закончить испытание скорее.
Глава 7. Голь на выдумки хитра
Счет уже шел на минуты, я думаю. Время тут тянулось совсем не так, как дома, и я не совсем понимала, как именно, но было понятно, что отличие есть.
Иной раз я смотрела наверх, на черные точки, которые были кораблями кадетов из Академии, и они казались маленькими точками, что говорило о том, что они находятся очень, очень далеко.
А иной раз видела, словно они уже обретали очертания толстых сигар, становясь больше и ближе. Но следующий взгляд на ярко-голубое небо – и снова вижу лишь точки.
Приближение кадетов повлияло на Дэна – он начал работать, как заведенный. Как машина. Как трактор.
Раз – зачерпывает млечку.
Два – несколько шагов по красному песку.
Три – выплёскивает крохотные капли на сухую дорожку реки.
Капельки пота блестели на его побледневшем лице – на лбу, над губой. Голубая венка билась на виске, выдавая нешуточное напряжение.
Я глянула на него, на организатора этого тура экзамена, который с отсутствующим выражением лица следил за нашим поведением и безуспешным метанием между речушками.
И решилась.
Выдохнув, резко потянула низ футболки наверх, освобождаясь от верхней одежды. Сделала это быстро, как если бы потянула пластырь с ранки – быстро, не растягивая так называемое удовольствие.
Красоваться в одном бюстгальтере перед двумя мужчинами – слишком сомнительное удовольствие.