Вечером, когда дядя закончил работу и ушел домой, оставив после себя лишь слабый аромат табака, Алекс остался в мастерской. Голопроигрыватель все еще тихо играл дурацкую песенку про твилекскую печаль. Мотив был надоедливый, но запоминающийся. Все сходили с ума по этой песне.
Ах, эти лекку ласкают другие,
Ах, ее нежные руки...
Синие плечи, глаза голубые
— Разлука, разлука, разлука!
Танцевала она в кантине дальней,
Извиваясь грациозно,
А теперь я брожу печальный
Среди звёзд одинокий и грозный.
Ах, эти лекку — как змеи живые,
Обвивали когда-то меня...
Но ушла моя дева-краса,
И остались лишь боль да тоска.
Припев повторился с дрожанием голоса
Ах, эти лекку ласкают другие... Другие... другие... другие...
Алекс потряс головой, пытаясь забыть образ лекку. Почему-то в этот момент ему вспомнился, когда-то случайно увиденный им сосок. Фу. Он затряс головой, пытаясь вспомнить что-то еще более надоедливое, чтобы изгнать нежелательные образы из головы.Хватит! Надо работать.
Он сдвинул тяжелые ящики с запчастями, каждый из которых был аккуратно промаркирован рукой дяди — "Сенсоры серии МК-7", "Энергоячейки малой мощности", "Голопроекторы (требуют калибровки)". Стянув брезент с дроида, Алекс открыл R4-K9 во всей его потускневшей красе. Дроид был старой модели — более массивный и угловатый, чем современные астромеханические единицы. На его корпусе виднелись следы многочисленных ремонтов и модификаций, каждая царапина рассказывала свою историю, каждая заплатка свидетельствовала о пережитых приключениях.
Алекс включил диагностический сканер — устройство размером с датапад, но значительно более сложное. Его экран засветился множеством цветных индикаторов, а воздух наполнился тихим гудением работающих сенсоров. Направив сканер на дроида, юноша стал изучать показания. Экран показал странную картину — основные системы были целы, энергоячейка заряжена на семьдесят процентов, но все функции заблокированы каким-то внутренним барьером.
— Интересно, — пробормотал Алекс, изучая показания в мерцающем свете диагностических индикаторов. — Ты не сломан. Ты просто спишь.
Он провел более глубокое сканирование, переключив устройство в режим детального анализа. Сканер загудел громче, его сенсоры проникли вглубь электронной архитектуры дроида, и вскоре Алекс обнаружил проблему. Модуль идентификации дроида был поврежден, и защитные системы заблокировали все функции, считая это попыткой несанкционированного доступа.
— Умная защита, — признал Алекс, восхищенно качая головой. — Но не идеальная.
Следующие две недели Алекс каждый вечер работал с R4-K9, превратив дальний угол мастерской в свою личную лабораторию. Дядя не возражал — он считал это хорошей практикой, даже если дроид не заработает. Более того, Гаррек иногда подходил посмотреть на работу племянника, попутно комментируя особенности старых моделей.
Атмосфера вечерней мастерской располагала к кропотливой работе. Дневная суета стихала, остальные механики разъезжались по домам, и в воздухе повисала особая тишина, нарушаемая лишь тихим джаззом из голопроигрывателя и мерным гудением вентиляторов охлаждения. Рабочие лампы создавали островки яркого света в океане полумрака, а на полках в коробочках мерцали кристаллы и светодиоды, словно технологическое созвездие.
Архитектура старых дроидов оказалась намного сложнее современных. Каждая система имела множество резервных контуров, словно инженеры той эпохи готовились к галактической войне. Компоненты были взаимозаменяемыми, модульными, что делало их более надежными, но и более трудными для понимания. Провода здесь не просто соединяли детали — они образовывали сложную нейронную сеть, где каждое соединение имело свое предназначение.
— Они строили их на века, — объяснил дядя, наблюдая за работой Алекса и попутно ругаясь на очередной некачественный ремонт в другом дроиде. — Современные дроиды проще, но менее долговечны. Экономия производства, проклятье... Вот смотри, какой болван ставил этот стабилизатор — даже изоляцию не удосужился проверить!
Алекс аккуратно извлек поврежденный модуль идентификации, работая в свете настольной лампы, которая отбрасывала резкие тени на его сосредоточенное лицо. Кристаллическая матрица внутри была треснута, но не разрушена полностью — тонкие линии разлома пересекали ее поверхность подобно паутине. Изучая схему в свете голопроектора, он понял, что может не просто восстановить модуль, а модифицировать его.
— Дядя, у тебя есть запасные кристаллы для старых моделей?
Гаррек оторвался от своего ворчания над неудачно отремонтированным сервоприводом и порылся в одном из бесчисленных ящиков. Звук перебираемых деталей смешался с джазовой мелодией, создавая особую симфонию мастерской.
— Где-то должны быть... Ага, вот! — он извлек небольшую коробочку, в которой на мягкой подложке покоились несколько кристаллов, мерцавших в свете лампы. — Попробуй эти. Они от R2 серии, но должны подойти.
Алекс взял кристаллы — каждый размером с ноготь, но содержавший в себе сложнейшие информационные структуры — и начал кропотливую работу. Вместо простого переноса данных он решился на более сложную задачу: аккуратно модифицировать код идентификации, добавив свои биометрические данные как дополнительного авторизованного пользователя. Работа требовала предельной концентрации — одно неверное движение могло уничтожить данные навсегда.
Тем временем дядя продолжал свою битву с некачественными ремонтами, его ворчание служило своеобразным фоном для работы Алекса:
— И как только у этого горе-мастера руки не отсохли? Термопасту нанес так, словно штукатурил стену! А этот провод... святые звезды, он же вообще не туда подключен! Неужели так сложно схему посмотреть?
Через неделю кропотливой работы, когда пальцы Алекса уже знали наизусть каждую деталь модуля, он наконец смог восстановить систему идентификации. Вечерняя мастерская встретила его привычным полумраком и тихой музыкой, кристаллы на полках мерцали как всегда, а воздух был пропитан знакомыми ароматами масла и металла.
Он установил модифицированный модуль обратно в дроида, проверил все соединения дважды, затем трижды, и замер, положив руку на кнопку активации. Сердце билось так громко, что, казалось, заглушало даже джазовую мелодию из голопроигрывателя.
— Ну что, старина, — прошептал он, глядя на потускневший корпус дроида, — посмотрим, что ты скрываешь.
Он нажал кнопку. R4-K9 дернулся, словно пробуждаясь от долгого сна, загудел — сначала тихо, затем все громче, — и его купол начал медленно поворачиваться. Звук работающих систем смешался с фоновой музыкой, создавая симфонию технологического возрождения. Глаз-проектор загорелся тусклым красным светом, затем переключился на синий, окрасив окружающие детали в холодные тона.
— Системы... активированы, — произнес дроид скрипучим голосом, в котором слышались отголоски многих лет молчания. — Проводится диагностика... Обнаружены повреждения модуля идентификации... Ремонт завершен... Идентификация пользователя...
Дроид просканировал Алекса тонким лучом света, который прошелся по его лицу подобно невидимому прикосновению.
— Добро пожаловать, владелец Алекс. Доступ к базовым функциям предоставлен.
— Он работает! — воскликнул Алекс, и его голос эхом отразился от стен мастерской, заставив кристаллы на полках замерцать ярче.
Дядя Гаррек, который наблюдал за процессом, оторвавшись от своей вечной борьбы с некачественными ремонтами, удивленно покачал головой.
— Невероятно. Я был уверен, что он безнадежен.
— R4, покажи информацию о предыдущих владельцах, — попросил Алекс, стараясь сдержать волнение.
— Доступ к архивам ограничен, — ответил дроид голосом, в котором слышались отголоски далеких путешествий. — Требуется авторизация высшего уровня.
Алекс нахмурился. Его модификация дала только базовый доступ — словно он получил ключ лишь от первой комнаты в огромном доме тайн.
— А что ты можешь показать?
— Общую информацию о системах, базовые навигационные данные, техническую документацию.
— Покажи навигационные данные.
R4-K9 активировал свой голопроектор, и воздух мастерской наполнился мерцающими звездами. В пространстве между полками с деталями появилась звездная карта, но не обычная — здесь были отмечены системы, которых Алекс не видел в школьных атласах. Голографические звезды смешивались с реальными бликами кристаллов на полках, создавая иллюзию бесконечного космоса прямо в мастерской.
— Это карта моих путешествий, — объяснил дроид, его механический голос приобрел почти ностальгические интонации. — Базовая версия, без засекреченных данных.
Даже базовая версия была поразительной. Красные точки отмечали неизвестные системы, синие — заброшенные станции, зеленые — миры с необычными характеристиками. Каждая точка была не просто координатой, а целой историей, полной опасностей и открытий.
— R4, а кто был твоим последним владельцем?
— Капитан Джейк Корд, исследователь. Статус: пропал без вести.
Дядя Гаррек на мгновение прекратил свое ворчание над очередным некачественным ремонтом и прислушался к разговору.
— Можешь рассказать о нем?
— Капитан Корд был исследователем неизвестных регионов. Мы совершили множество экспедиций в отдаленные системы. Последняя экспедиция... завершилась неудачно.
— Что случилось?
— Извините, эта информация засекречена.
Алекс понимал, что дроид не даст ему больше информации без полной авторизации. Но то, что он уже видел, было достаточно интересным. Голографические звезды продолжали мерцать в воздухе, смешиваясь со светом кристаллов и создавая атмосферу космической тайны прямо среди земных деталей и проводов.
— R4, можешь скопировать доступные навигационные данные на этот чип?
— Конечно, мастер Алекс.
Алекс вставил пустой чип в порт дроида и дождался завершения копирования, наблюдая, как индикаторы на корпусе R4-K9 мерцают в такт передаче данных. Голографическая карта все еще висела в воздухе, ее звезды отражались в полированных поверхностях деталей на рабочем столе. Данные были неполными, но даже они представляли ценность — координаты неизвестных систем, маршруты через малоизученные регионы, пометки о необычных явлениях.