— А как насчет личности дроида? Его индивидуальных особенностей?
— Вот тут самое интересное, — Алекс продолжал рисовать. — Личность формируется не из отдельных воспоминаний, а из паттернов поведения. Если дроид делает что-то часто, то это будет записываться в личностную матрицу. Если система правильно выделит эти паттерны и сохранит их в виде базовых алгоритмов, личность будет адаптироваться, но но при этом займет гораздо меньше места.
Гаррек внимательно изучал схему.
— Знаешь, это может сработать. Но потребуется создать очень сложную систему анализа. Фактически, искусственный интеллект для управления искусственным интеллектом.
Гаррек покачал головой, глядя на схему.
— Это очень сложно, Алекс. Самому на коленке такое не сделать. Нужны специальные алгоритмы, мощные процессоры...
— А что, если использовать вычислительный кристалл из другого дроида, который специализируется на аналитике? — перебил его Алекс. — Взять готовую систему и адаптировать под нашу задачу?
— Нужна специализированная модель, — дядя нахмурился. — Обычные дроиды не имеют таких возможностей. Разве что... — он задумался. — Астромеханические дроиды серии R имеют довольно продвинутые аналитические системы. Они постоянно обрабатывают огромные массивы навигационных данных, оптимизируют маршруты...
— У тебя есть такой дроид?
— Есть старый R4, которого списали с грузового корабля. Владелец сказал, что он глючит, но я еще не разбирался. Может, его процессор нам подойдет.
Следующий месяц стал для Алекса самым напряженным в жизни. Дни он проводил в школе, а вечера и выходные — в мастерской дяди, работая над спасением K-7PO.
Первой задачей было изучение процессора R4-дроида. Астромеханик действительно оказался неисправен — его навигационная система давала сбои из-за поврежденных сенсоров. Но аналитический блок работал идеально.
— Смотри, — Гаррек показывал Алексу внутренности цилиндрического дроида. — Вот этот кристалл отвечает за анализ пространственных данных. А вот эта секция обрабатывает временные последовательности. Именно то, что нам нужно для работы с памятью.
Алекс внимательно изучал архитектуру процессора. Кристаллическая матрица была намного сложнее, чем у протокольных дроидов — множество слоев, каждый из которых отвечал за определенный тип анализа.
— Но как мы заставим его работать с данными памяти вместо навигационных расчетов?
— А что если не заставлять? — Алекс внезапно остановился, пораженный новой идеей. — Что если оставить его именно аналитическим дроидом, но дать ему новую задачу?
— Не понимаю.
— Дядя, а что если мы оставим... псевдоличность астромеха? Соединить системы? — Алекс взволнованно заходил по мастерской. — R4-процессор останется самим собой, но будет анализировать не космические маршруты, а память K-7PO. Фактически, у нас будет два дроида в одном корпусе!
Гаррек поднял брови.
— Два сознания в одном теле? Это... необычно. А как они будут взаимодействовать?
— По очереди! — Алекс схватил стилус и начал рисовать схему. — Днем активен K-7PO, выполняет свои обычные функции. А ночью он переходит в режим гибернации, и включается аналитический модуль. Он изучает накопленную за день информацию, находит повторяющиеся паттерны, суммирует информацию и очищает память от мусора.
— Как ночная смена уборщиков, — усмехнулся дядя. — Пока все спят, они приводят в порядок офис.
— Именно! А утром K-7PO просыпается с чистой, оптимизированной памятью и даже не подозревает о существовании своего ночного коллеги.
Гаррек долго изучал схему.
— Знаешь, это может сработать. Но возникает вопрос — а что с памятью самого аналитического модуля? Он ведь тоже будет накапливать данные о своей работе.
— Пока оставим как есть, — Алекс пожал плечами. — R4-процессоры рассчитаны на долгую работу с большими объемами данных. К тому же, его задача намного проще — он только анализирует и оптимизирует, не накапливает эмоциональные связи и социальные взаимодействия.
Практическая реализация идеи оказалась невероятно сложной. Алекс проводил ночи, изучая документацию по программированию дроидов, разбираясь в тонкостях создания систем с разделением времени. Нужно было не просто соединить два процессора, а создать механизм их координации.
— Самое сложное — это переключение, — объяснял он дяде. — Нужно обеспечить плавный переход управления от одного сознания к другому, чтобы не повредить данные.
— А если они случайно активируются одновременно?
— Предусмотрел защиту, — Алекс показал дополнительные схемы. — Только один процессор может быть активен в данный момент. Это железное правило системы.
Первые попытки закончились неудачей. Модифицированный процессор либо вообще не запускался, либо два сознания начинали конфликтовать за управление телом дроида.
Прорыв случился на третьей неделе. Алекс понял, что пытается создать слишком сложную систему координации. Вместо этого он разработал простой временной планировщик — аналог биологических циркадных ритмов.
— Интересно! — воскликнул Гаррек, изучая новую схему. — Ты создаешь биологические ритмы для искусственного интеллекта!
— Именно, — Алекс был измотан, но доволен. — Система будет автоматически переключаться по внутреннему хронометру. В 23:00 K-7PO засыпает, в 23:05 просыпается аналитический модуль. В 06:00 он завершает работу, в 06:05 просыпается K-7PO. Простая и надежная схема.
— А что если понадобится разбудить K-7PO ночью? В случае чрезвычайной ситуации?
— Предусмотрел аварийный режим, — Алекс указал на дополнительные цепи. — Громкий звук или прямая команда активации могут прервать цикл анализа и немедленно разбудить основное сознание.
Физическая интеграция двух систем потребовала ювелирной точности. Алекс создал специальный адаптер, который позволял подключить кристалл R4 к архитектуре протокольного дроида. Устройство было размером с монету, но содержало сотни микроскопических соединений и сложную логику переключения.
— Один неправильный контакт — и мы можем получить раздвоение личности у дроида, — предупредил дядя, наблюдая, как Алекс паяет тончайшие проводники.
— Или два сознания будут бороться за контроль над телом, — добавил Алекс, не отрываясь от работы. — Но другого способа нет.
Наконец настал день тестирования. K-7PO провел в гибернации почти месяц.
— Надеюсь, что сработает, — сказал Гаррек, подключая диагностическое оборудование.
— Сработает, — Алекс старался говорить уверенно, но внутри его терзали сомнения.
Они осторожно установили гибридный процессор в голову дроида. Адаптер идеально встал на место, а световоды засветились, показывая, что соединение установлено.
— Запускаем основное сознание, — Алекс нажал кнопку на своем контроллере.
K-7PO медленно поднял голову. Его фотосенсоры засветились ровным золотистым светом — никаких хаотичных миганий.
— Доброе утро, мастер Алекс, — сказал дроид, и его голос звучал четко, без искажений. — Мастер Гаррек. Благодарю за техническое обслуживание.
— Как ты себя чувствуешь, Кей? — спросил Алекс, едва сдерживая волнение.
— Все системы функционируют оптимально, — дроид повернул голову, изучая мастерскую. — Хотя... странно. Я помню, как пришел сюда, но ощущение такое, словно всё было немного по другому.
Гаррек и Алекс переглянулись. Это был хороший знак — основное сознание не подозревало о длительной гибернации.
— Кей, помнишь ли ты, как готовить утренний кафф для мамы? — спросил Алекс.
— Конечно, мастер Алекс. Кафф средней крепости, две ложки сахара, немного молока. Подавать в синей чашке, которая стоит на второй полке.
Первый тест прошел успешно. Но настоящая проверка ждала их вечером. В 23:00 они вернулись в мастерскую, чтобы наблюдать за первым переключением сознаний.
K-7PO стоял в углу мастерской, выполняя простые задачи по сортировке запчастей. Ровно в 23:00 он замер посреди движения.
— Переключение началось, — прошептал Алекс, наблюдая за показаниями приборов.
В течение пяти минут дроид оставался неподвижным. Затем его фотосенсоры изменили цвет с золотистого на голубой, и он снова начал двигаться.
— Система активна, — произнес дроид, но голос звучал по-другому — более механично, без эмоциональных интонаций K-7PO. — Начинаю анализ данных за период с 06:05 до 23:00.
— Это уже не K-7PO, — удивленно прошептал Гаррек. — Это совершенно другая личность.
— Нужно отключить ему доступ к моторике и голосу.
Аналитический модуль работал методично и сосредоточенно. Он не обращал внимания на присутствие людей, полностью погруженный в изучение памяти основного сознания. На экране диагностики можно было видеть, как он находил повторяющиеся паттерны, создавал оптимизированные алгоритмы и удалял избыточную информацию.
— Обнаружено 3347 идентичных последовательностей приготовления пищи, — докладывал модуль сам себе. — Создаю обобщенный алгоритм. Удаляю 3021 дублирующих записей. Остальные преобразованы в шаблон.
— Он разговаривает сам с собой? — спросил Гаррек.
— Это его способ обработки информации, — объяснил Алекс. — Астромеханические дроиды часто проговаривают свои действия вслух для лучшей координации. Обычно они это делают на бинарном, но сейчас он использует системы K-7PO/
Работа продолжалась всю ночь. Аналитический модуль методично разбирал память K-7PO, находя способы ее оптимизации. К утру объем используемой памяти сократился почти в 30 раз.
В 06:00 дроид снова замер. Через пять минут фотосенсоры изменили цвет обратно на золотистый.
— Доброе утро, мастер Алекс, — сказал K-7PO привычным голосом. — Мастер Гаррек. Прекрасно выспался. Готов приступить к работе.
— Помнишь ли ты что-нибудь о ночи? — осторожно спросил Алекс.
— О ночи? — дроид наклонил голову. — Нет. Хотя... у меня ощущение, что что-то происходило, но не по настоящему. Вроде как сон у людей. Но дроиды ведь не видят снов, не так ли?
Алекс улыбнулся. Система работала идеально — два сознания существовали независимо, не мешая друг другу.