Возвращаясь в общежитие, он размышлял о связи между тем, что узнал от Тейна, и своим собственным опытом. Нейроинтерфейс который убил Мару, военные, которые вмешались в исследования профессора Шейна, засекреченные архивы — все это были проявления одной и той же системы.
Он вспомнил, как читал архивы о джедаях и ситхах. Даже орден джедаев, казалось, был частью этой системы — они защищали существующий порядок, не задаваясь вопросами о его справедливости.
А что же Сила? Была ли она тоже подконтрольна этой системе? Или, наоборот, представляла собой способ вырваться из-под контроля?
Алекс вспомнил свои ощущения при работе с древними артефактами. Покалывание, которое он чувствовал, когда прикасался к технологиям Ракката. Возможно, это была не просто чувствительность к Силе, а способность воспринимать технологии, созданные с использованием Силы.
Ракката, согласно найденным им данным, были расой, которая использовала темную сторону Силы для создания своих технологий. Они достигли невероятного могущества, но в итоге уничтожили сами себя. А их технологии стали основой современной галактической цивилизации.
Но что если современная система контроля была создана специально, чтобы предотвратить повторение судьбы Ракката? Что если те, кто стоял за корпорациями и политиками, знали об опасности неконтролируемого технологического развития?
С одной стороны, это объясняло логику системы. С другой — поднимало новые вопросы. Кто были эти разумные? Как долго существовала их организация? И какова была их конечная цель?
Алекс понимал, что стоит на пороге открытий, которые могут изменить не только его жизнь, но и судьбу всей галактики. Но он также понимал, что каждый шаг вперед делает его более опасным для системы. И рано или поздно система попытается его остановить.
Как она останавливала тысячи других исследователей на протяжении веков.
Он внезапно осознал цель своей жизни. Да, его могут остановить, но он послужит ступенькой к свободе. Как Шейн, как те тысячи пропавших исследователей. Каждый из них оставил подсказки, которые рано или поздно освободят разумных.
И, возможно, он найдте способ разрушить систему, которая тысячелетиями держала галактику в технологическом рабстве.
Он достал свой зашифрованный планшет и начал записывать новые выводы. Картина становилась все более ясной и все более пугающей.
Глава 31 Конструирование и промышленный дизайн
Алекс завел спидер и выехал с парковки университета, направляясь к своей квартире в Среднем кольце Коронета. Обычно эта поездка успокаивала его — скорость, ветер, мелькающие огни города создавали ощущение свободы. Но сегодня что-то было не так.
Даже солнце, клонившееся к горизонту, светило как-то тревожно — его лучи казались более резкими, отбрасывая длинные, искаженные тени между зданиями. Или это ему только казалось? Алекс покачал головой, пытаясь отогнать странное ощущение, но оно не проходило. Словно в воздухе висело что-то неуловимое, предвещающее беду.
Пролетая мимо очередного транспортного узла, он заметил еще один корабль с беженцами, медленно заходящий на посадку. Потрепанный грузовик класса YT, борта которого были покрыты импровизированными заплатами. Таких кораблей прилетало все больше с каждым днем — люди бежали с миров, где шли активные боевые действия или где начался голод из-за нарушения цепочки поставок.
Алекс притормозил, наблюдая, как из корабля выходят измученные семьи с детьми и скудным багажом. Война приближалась. Не абстрактная война из голонет-сводок, а реальная, осязаемая угроза, которая уже выгоняла людей из родных домов. У него возникло отчетливое ощущение, что приближается что-то большое и страшное, неумолимое. Каток, который может раздавить тех, кто случайно оказался на его пути.
Газанув, он помчался дальше, но мысли не давали покоя. На днях среди студентов института ходили слухи, что Кореллия рассматривает возможность официального выхода из состава Республики. Не для того, чтобы присоединиться к сепаратистам, а чтобы объявить полный нейтралитет и не привлекать внимание ни одной из сторон. Кореллианский сенат понимал — оставаться в составе Республики означало рано или поздно стать мишенью для Конфедерации независимых систем.
Припарковав спидер у своего дома, Алекс еще раз оглянулся на небо. Звезды начинали проступать сквозь сумерки, но даже они казались какими-то неспокойными, мерцающими не так, как обычно.
На следующее утро в университете Алекс внимательнее присмотрелся к своим однокурсникам. Раньше он не особенно задумывался о социальных различиях, но сейчас они бросались в глаза.
Кайл Джанс носил дорогую кожаную куртку от известного корусантского дизайнера, его планшет был последней модели от "Дататек", а хронометр на запястье стоил больше, чем Алекс тратил на жизнь за полгода. Сын владельца крупного завода навигационных систем, он даже не задумывался о цене вещей.
Тейлор Ренн, изучавшая промышленный дизайн, была дочерью сенатора от одного из внешних миров. Ее одежда была более сдержанной, но качество тканей и покрой выдавали руку лучших портных. Она носила тонкое ожерелье из редкого кореллианского жемчуга, которое передавалось в ее семье из поколения в поколение.
Маркус Вейн, несмотря на то что его отец владел "всего лишь" небольшой судоремонтной верфью, тоже выделялся среди обычных студентов. Его ботинки были сшиты на заказ, а в кармане всегда лежал золотой стилус для заметок — подарок на совершеннолетие.
Мира Кесс, самая тихая из их группы, была дочерью крупного торгового магната. Ее скромность была обманчивой — простое на вид платье было сшито из ткани, которую производили только на Альдераане, а сумка для учебников стоила как новый спидер.
Алекс посмотрел на свою одежду — обычные джинсы, простая рубашка, потертые ботинки. Ничего плохого, но разница была очевидна. Странно, что он учится с этими мажорами в одной группе. Впрочем, ребята были неплохие — никто не кичился богатством, не смотрел свысока на менее обеспеченных однокурсников.
Перед началом лекции разговор зашел о последних новостях.
— Видели вчерашние сводки с Кристофсиса? — спросил Кайл, листая новостную ленту на своем планшете. — Республиканские войска отбили столицу.
— Да, но какой ценой, — покачала головой Тейлор. — Половина города в руинах. А сколько мирных жителей погибло...
— Зато конфедераты дрогнули, — вмешался Маркус. — В новостях говорят, что их оборона трещит по швам. Еще пара таких побед, и война закончится.
Алекс хмыкнул: — Неужели ты веришь в эту пропаганду? Война закончится только тогда, когда бенефициары решат, что достаточно наварились. А пока военные заказы приносят триллионы прибыли...
— Ты слишком циничен, — возразила Мира. — Республика защищает демократию и свободу.
— Конечно, — кивнул Алекс. — И Конфедерация тоже защищает свободу — свободу от коррумпированного Сената. Каждая сторона считает себя правой.
Разговор прервал приход профессора Волина.
Лекционный зал 247 был одним из самых просторных в университете — высокие потолки, панорамные окна с видом на городские кварталы и современное голографическое оборудование. Профессор Дарек Волин уже расставлял свои материалы на кафедре, когда студенты заполнили аудиторию.
Волин был легендой среди преподавателей — бывший ведущий инженер корпорации "Кореллиан Инжиниринг", проработавший над проектами от малых транспортников до тяжелых крейсеров. Его седые волосы и глубокие морщины вокруг глаз говорили о десятилетиях напряженной работы, а шрам на левой руке — о том времени, когда он лично тестировал прототипы в космосе.
— Доброе утро, — начал он, активируя голопроектор. В воздухе возникла трехмерная модель знакомого всем транспортника YT-1300. — Сегодня мы поговорим о промышленном дизайне космических кораблей. Но сначала скажите мне — что, по вашему мнению, это такое?
Тейлор подняла руку первой: — Это когда корабль выглядит красиво и стильно? Чтобы покупателям нравился его внешний вид?
Мира кивнула: — Да, и чтобы интерьер был удобным, эргономичным. Чтобы пилот чувствовал себя комфортно.
Профессор улыбнулся: — Красота — это тоже важно, не спорю. Но это лишь верхушка айсберга. — Он повернулся к голограмме и начал разбирать корабль на составные части. — Основная задача промышленного дизайна — оптимально скомпоновать корабль так, чтобы в него поместилось все необходимое оборудование, обеспечить максимум полезного пространства, достичь заявленных характеристик по массе и скорости, и при этом не выйти за бюджет.
Кайл нахмурился: — Звучит как задача для инженеров, а не дизайнеров.
— Вот именно! — воскликнул Волин. — Современный промышленный дизайнер — это инженер, экономист, психолог и художник в одном лице. — Он жестом увеличил голограмму, показывая внутренности корабля. — Задумайтесь только: самый обычный малый грузовик YT-1000 — устаревшая модель — состоит из двух миллионов деталей. Два миллиона! От крошечных болтиков до огромных реакторных блоков.
В аудитории воцарилась тишина. Студенты пытались представить себе такое количество компонентов.
— А теперь представьте выбор возможных деталей, — продолжил профессор, его голос стал более напряженным. — Десятки миллионов различных компонентов от тысяч производителей по всей галактике. Разные характеристики, разная совместимость, разные цены. А ещё нужно спланировать порядок установки всего этого в корпус, чтобы это было максимально дешево. Никакой, даже самый талантливый инженер не может проанализировать такой объем информации в одиночку. Человеческий мозг просто не способен удержать все эти взаимосвязи.
Маркус поднял руку: — Тогда как же создаются новые корабли?
— Отличный вопрос, — кивнул Волин. — Полностью новый проект разрабатывается десятилетиями. Команды из сотен специалистов работают над каждым аспектом. Если вы хотите работать над таким проектом, будьте готовы к тому, что ваша карьера будет связана с одним кораблем. Вы начнете как младший инженер, а закончите как ведущий конструктор того же проекта.