Я выбрал третий вариант – решил «лучше быть, чем слыть» и, чтобы действительно нашлась весомая причина обиды, пристал к сладкой девочке… два раза… И оба ей вполне понравились. Во всяком случае, мне так показалось по реакции самой Росаны.
Затем она лежала растрепанной головкой на моем плече и говорила, говорила, говорила… Особо не интересуясь реакцией единственного слушателя.
Из ее слов узнал, что я нахал и развратник, но милый. Потому она меня уже простила и больше не обижается. Что делать? Парни все такие! Девушкам приходится терпеть. Но я должен четко понять – мы просто друзья плюс секс, никаких семейных поползновений мне нельзя допускать.
Никаких! Ребеночка точно не будет – у нее установлен продвинутый медицинский имплант, тот и об этом позаботится. Выходить за подобных мне замуж ей точно запретят – разница в положении семей огромна. Дружить, правда, можно. Но папе, маме и, вообще, любым членам своей семьи она меня представлять не будет. Запрещено это. Категорически!
Если у меня… или у нее… появится кто-то другой, то о ней… или о нем… В общем, надо сразу рассказать. Дружить мы не перестанем, а вот спать вместе уже никогда не будем. Ведь это нечестно по отношению друг к другу и к той самой третьей.
Она пояснила, что проговаривает это сразу, потому, как недавно с одной ее подружкой именно так подло поступили. Та, конечно, сразу узнала об измене и так расстроилась, что больше месяца успокоиться не могла. Девушка прижалась чуть крепче и спросила:
– Но ты же не такой?
Затем заявила – подарки ей принимать нельзя. Совсем! Семья строго запрещает. А вот она, в память о сегодняшнем вечере, завтра мне пришлет маленький подарочек. «И вообще – есть тут ванная комната? Только не подсматривай за мной!»
Где-то это я уже слышал? Не на следующий ли день после поцелуев? Тогда мне Кристи объяснила, что я рылом не вышел гулять с ней. А заодно, как много потерял, не прогнувшись сразу под ее хотелки. С той нельзя, а с Росаной можно?
А еще очень интересно – почему нельзя смотреть на девчонку? Я уже все видел. Сам, лично, снимал мешающие обзору элементы одеяния. Спросил о том завернутую в полотенце подругу, когда она вернулась, и та возмущенно ответила:
– Ты что?! Это другое! И не ищи мои шортики – я их выбросила в утилизатор. А то, говорят, парни собирают целые коллекции. Вы, мужчины, такие извращенцы!
– И ты прямо так от меня уйдешь? С голой попкой под юбкой?
Девушка немного смутилась.
– Нет, конечно! Я, как и многие девочки, всегда ношу с собой запасные трусики. Вдруг испачкаю или еще что случится. Отвернись! Я оденусь. И надо прощаться – сейчас за мной приедут, уже выехал мобиль.
Только когда Росана скрылась за дверью, я задумался: как мы с ней дальше?
Что можно сказать? Едва ли мне подставили подругу, тому имеется несколько признаков. Я видел ее голышом – обычная девчонка лет семнадцати. Маленькая грудь, максимум первого размера, скорее чуть меньше. Очень небольшой опыт в постельных делах, а то и его полное отсутствие. Скажем, Ияна умеет куда больше. Для подставы подобрали бы кого поопытней и, будем честны, покрасивее. Нарастить грудь здесь стоит копейки, уж этим точно озадачились бы.
Тогда зачем она легла со мной? Сильно понравился? Сомневаюсь. Я, конечно, не урод, но и красавцем себя не считаю. Из-за того, что капитан? И могу взять в команду? А зачем это богатой девочке? Просто каприз? Не верю!
Есть, конечно, возможность быстро выяснить – просто спросить. Шансы на правдивый ответ есть. А соврет… Что ж, хуже не будет, останусь на старой позиции.
Следующие дни неслись стремительно. Пришли сообщения от улетевших землян. Первыми отписались картелевцы. У них все хорошо. Прибыли и, хотя по пути учили загруженные базы, всех сразу загнали в учебку. Теория хорошо, но на патрулировании всякое случается – совсем нулевому новичку никто боевой корабль не доверит. Словом, сначала три месяца будут вдалбливать основы, затем полгода уйдет на стажировку. Опытный наставник будет натаскивать на конкретных делах.
Все хорошо, все довольны, вот только Дима… Его же вернули почти в последний момент. Даже особо не ругали, только пообещали штрафануть за опоздание. Но он громогласно, при всех, обматерил вербовщиков и заявил, что все равно от них сбежит. Те посуровели, уточнили, точно ли он пытался дезертировать? Услышав ответ, старший пожал плечами, достал пистолет и без разбирательств всадил Диме луч лазера в лоб.
Оказывается, имел право. В контракте сказано, что на время службы они подчиняются Дисциплинарному кодексу наемников, а там прямо прописан расстрел на месте за попытку дезертировать. Кто бы дал почитать кодекс на Земле, перед заключением контракта! Или хотя бы на станции, перед отправкой. Просто чтобы знать. Может, тогда Димон и не пытался бы сбежать.
Впрочем, не все так плохо, за косяки и огрехи наемников предпочитают бить рублем, тюремного заключения не предусмотрено вовсе, а расстреливают только за трусость, дезертирство и утаивание трофеев.
За картелевцами отписалась кошкодевочка Киса, шахтерка из «Гранитной лопаты». Их запрягли в работу сразу. Несложную, но муторную и однообразную. Здесь избыток приставучих мужиков, зовущих к себе одновременно в команду и замуж. Она подумывает об организации дома свиданий. Надо только арендовать яхту, затем летать по вызовам. Заодно, на том же судне, держать небольшой магазинчик необходимых шахтеру товаров. Киса немного осмотрится, заработает и попробует устроить что-то в таком роде.
Последним получил весточку от Васи. Послание от него переслал Санек, когда оказался в столичной системе по маршруту полета. Василий шифруется и напрямую ни с кем не общается. С Саней связался, когда тот пролетал через соседнюю страну. Как узнал? Санек начал вести свой канал.
Нелегал пишет, что дело прошло нормально, деньги получил, но по рейтингу провалился в красную зону. Никто его не ищет… наверное… Однако при любой проверке могут схватить за жабры. Потому про пилотирование ему лучше надолго забыть. Думает осесть на какой-нибудь приличной индустриальной планете. С миллионом там можно неплохо устроиться – открыть магазинчик или кафешку. Будет, как говорится, жить-поживать и добра наживать.
Искать его не надо – когда сможет, сам объявится. Учебное суденышко, которое я получил, пусть мне и остается – Васе оно точно не пригодится.
Санек, услышав про «Шмеля» в подарок, попытался как-нибудь присоседиться, но все же не смог обосновать, каким боком он здесь нужен, потому начал хвастать наработанными связями. Как понимаю, ими его капитан не делился, но пронырливый землянин самостоятельно кое-что смог взять на карандаш для будущего бизнеса.
Свой контракт он смог закрыть, товар уже продан и летит к новому хозяину. Финансовой прибыли нет, перевозка ее съела полностью, а для прекращения лизинга даже пришлось многое продать. По итогу за ним остался «Индюк» и промышленный 3D-принтер, выкупленный у шахтеров. Он бы и его сбагрил, да только никто не покупает. В общем, имеется прекрасная основа для начала своего дела.
Не то что у меня, неудачника. Сколько времени прошло, а никак себе дела не найду, до сих пор учусь. Собственно, про мои дела Саня не выспрашивал, сам все вычислил. Раз сижу на станции и учусь, значит, не нашел куда прислониться. Точно неудачник!
Единственно, о ком совсем нет вестей – это от завербовавшихся на флот. Вроде ближе всех – учебная база ВКФ в нашей же системе, но почему-то не проявляются. И ведь им не напишешь – идентификатор нашим присваивали после установки нейросети, а флотским ее ставят в учебке. Из соображений секретности рекрутам даже вещи не разрешили взять с собой, те мне достались. Сейчас стоят в чемоданах без дела. Впрочем, пусть – хлеба не просят, место имеется. Связей в кадрах у меня нет, а официальным путем узнать ничего нельзя. Секретность, понимаешь.
Последний из нашей группы – Е2-Е4, отправился в экспедицию. Все еще летит, контактов с ним нет и еще долго не будет.
Были двое привезенных с Земли, которые отказались от контракта. По моей просьбе Бартоломью поднял сопроводительные документы. По ним оба живы – здоровы и оба оказались мною. По документам, понятно. Я же выкупил их карточки у Жаклин.
Реальная судьба разумных не известна – они списаны и убраны из списка наблюдения сразу после отправки в Иммиграционную службу.
Но Бартоломью по каналам Планетарной разведки оставил о людях следы. На всякий случай. Особых усилий прикладывать не надо, а для легализации пригодится. Логоваз после установки сети стал пилотом малого флота, а Бьюти – техником корабельных систем. Оба работают по найму на малых суденышках. За них мне даже пришлось сдать экзамены на соответствующие сертификаты.
Вообще, время началось напряженное. Команде устанавливают нейросети и загружают базы, но перед этим последний раз просят подумать – нужно ли делать шаг, надолго, если не навсегда, определяющий дальнейшую жизнь. Знаете? Часть отказалась, но на их место пришли новые кандидаты. Испытание те не проходили, но оно и не было прописано обязательным условием. В принципе, желающие скорее испытывали себя, хотя и наставники к ним тоже присматривались.
Вновь отличились глыбовцы. После установки нейросети и имплантов они набили себе новые тату. Каждый нейроразъем был окаймлен ярким орнаментом, а на лысине черепа появились пиктограммы, срисованные со знаков различия флотских профессий. Мне кажется, если бы было возможно, вместо нейроконтактов они приклепали бы себе стальные разъемы помассивней и поблестящей. И бронированными кабелями, толщиной в руку, соединяли бы их с приборами. А вот красиво!
У них на Глыбе обычно ставят лишь базовые сети, и те в кредит на долгие годы, которые придется работать на заводе или в шахте. А тут крутая сеть, считай, на халяву. Техник на космическом аппарате – это разве работа? Особенно с такой жрачкой…
Специально купил базу по традициям и обычаям жителей Омгата-6. Там действительно почти любая команда считается бандой. Клятвы при вступлении не приносят, но верность подразумевается, и она почти абсолютная. Уж точно не возможен переход в другой коллектив. По любой причине. Даже по требованию какого угодно руководства.